Тропическое безумие - Робин Доналд

Нахмурившись, Иона положила телефонную трубку — и чуть не подпрыгнула на стуле, когда позади нее раздался голос Люка:

— А кто это крыса?

— Как ты мог?! — гневно воскликнула она, резко повернувшись.

Он был уже без пиджака и галстука, брюки красиво облегали его мускулистые стройные бедра.

Он удивленно поднял брови:

— Мог — что?

— Неслышно подкрасться.

— Я сделал это непреднамеренно — такова моя обычная походка. И кто же эта крыса, которую ты ненавидишь?

Не желая распространяться о проблемах Энджи, Иона коротко ответила:

— Неверный муж.

Иона почти обрадовалась, когда Хлоя расплакалась в своей комнате.

Малышка заболела. В эту ночь, а также на следующий день ее мучил какой-то вирус. Хлое не разрешили вставать с постели, и Ионе потребовалось все ее мастерство, чтобы занимать и веселить капризничавшую девочку. Однако маленькие дети быстро выздоравливают, и ко второй половине дня Хлоя практически поправилась. Она сидела на террасе под присмотром Ионы, вспоминая льва, которого видела в зоопарке, когда появился Люк. На нем не было пиджака и галстука, рукава рубашки были засучены. Он выглядел потрясающе мужественным и чувственным. Резкие черты его лица смягчились, когда он увидел дочь.

Горячая волна прошла по телу Ионы, в низу живота возникло мучительно сладкое ощущение. Желание было настолько острым и пронзительным, что оно затмило ее разум, заставив на минуту забыть обо всем на свете.

Решение присмотреть за Хлоей было опрометчивым и ошибочным, с каждым днем сердце Ионы подвергалось все большей опасности.

— Ах, ты уже на ногах, — улыбнулся Люк, взяв Хлою на руки, когда она подбежала к нему с сияющим личиком.

— Мне уже лучше, — объявила девочка, поцеловав его. — Я уже не больна. Когда мы поедем туда, где много снега?

Люк опустил ее на пол:

— Когда доктор скажет, что ты выздоровела.

Хлоя кивнула и потащила Люка на другой конец террасы — показать свои рисунки. Приказав пульсу успокоиться, Иона встала.

Взглянув на нее, Люк спросил:

— Как она себя чувствует?

— Последние два часа — прекрасно, в чем ты сам только что убедился. Никакой температуры, никакой боли, и аппетит как у стригаля. — Когда он удивленно поднял брови, Иона пояснила: — У тех, кто стрижет овец, замечательный аппетит. Они едят шесть раз в день. И огромными порциями.

— У нас есть овечка в Греции, — заметил Люк. — Завтра утром Хлою осмотрит доктор. Он скажет, сможет ли она отправиться в поездку.

— Я хочу туда, где снег, — настаивала на своем Хлоя.

Люк нахмурился:

— Милая моя, ты поедешь туда, куда посоветует доктор. — Хлоя умоляюще взглянула на него, но он снова обратился к Ионе: — Сегодня я не останусь ночевать, но завтра буду дома, поэтому днем и вечером ты можешь быть свободна. Ты безотлучно находилась возле этого маленького деспота, поэтому у тебя наверняка накопилось много дел.

— Спасибо, — машинально произнесла она.

У нее действительно были дела, и еще надо было поговорить с кузиной. То, что бывший муж Энджи отказался платить алименты, было неприятно, но вполне предсказуемо, и это укрепило решимость Ионы найти другую работу, а не висеть на шее у Энджи. Целый вечер они обсуждали эту тему, и кузина в конце концов неохотно согласилась с Ионой.

Чувствуя, что надо немного разрядить обстановку, Иона спросила:

— Энджи, можно я посижу за твоим компьютером?

— Конечно.

Час спустя Иона выключила компьютер и взглянула на Энджи, которая вошла в маленькую спальню, переделанную под кабинет.

— Почему ты такая бледная? — Кузина нахмурилась. — Чем ты здесь занималась?

— Разыскивала информацию о Люке.

Беспокойство Энджи переросло в тревогу.

— И что же ты обнаружила? Что-то отвратительное?

— Да. О, только не о Люке. Я выяснила, почему у него произошел разрыв с семьей. Его отец — Аристо Микелакис, корабельный магнат. Предком Люка явно был Ипполит.

Энджи несказанно удивилась:

— Кто?

— Это миф. Или, возможно, античная легенда. Ипполит был сыном афинского царя. В него влюбилась мачеха, а когда он отверг ее, она заявила, что Ипполит ее изнасиловал, а затем повесилась. Царь убил своего сына.

— Очаровательно! — с чувством произнесла Энджи. — Надеюсь, это не имеет никакого отношения к уходу Люка из дома?

— К сожалению, имеет. — Иона сглотнула комок в горле. — Мать Люка умерла, когда ему было семнадцать лет, и Аристо почти мгновенно женился на своей молоденькой секретарше. Примерно через год она сообщила своему мужу, что Люк то ли соблазнил, то ли изнасиловал ее, — в сообщениях умалчивается эта подробность. Мачеха отравилась таблетками, но не умерла. Аристо немедленно развелся с ней.

— Да… Жуткая история.

— И ужасная. — Выключив компьютер, Иона встала из-за стола.

— По крайней мере, отец не убил его, — заметила Энджи.

— Нет. Он просто выгнал сына из дома, лишив наследства. У Люка остались лишь деньги от деда по материнской линии.

— Отвратительный поступок, — вздохнула кузина.

— Я уже жалею о том, что нашла эту информацию. Как мог отец Люка так поступить?

Энджи задумчиво взглянула на нее:

— Может, это синдром старого быка, который выгоняет из стада более молодого?

— Синдром или нет, ему нет оправданий. Неудивительно, что Люк такой… такой жесткий, — произнесла Иона.

— Ты говоришь так, будто не убеждена в том, что он ничего подобного не совершал.

Иона ошеломленно взглянула на Энджи:

— Конечно, убеждена.

Энджи поинтересовалась с любопытством:

— Насколько я поняла, ты знаешь его не очень хорошо. Почему ты уверена, что он не мог вступить в связь со своей мачехой? Или изнасиловать ее?

— Я уверена, что Люк не способен это сделать, — сказала Иона. — Он не такой. — Она взглянула на часы. — Мне надо идти. Завтра утром мы уезжаем. Я тебе позвоню.

— Будь осторожна, хорошо?

— Я всегда осторожна.

Но на этот раз ей придется быть гораздо более осторожной.

Иона внимательно оглядела Люка. Он выглядел слегка помятым, по-домашнему расслабленным, и этот непринужденный вид усиливала темная щетина на его подбородке. В низу живота у Ионы томительно и сладко заныло. Она хотела Люка — и желание ее возросло после того, что она узнала о нем.

Как мог отец выставить его из дома? Это не укладывалось в ее голове.