100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем - Маллика Чопра

Недавно я присутствовала на одном семейном собрании, куда в какой-то момент приехали двое маленьких мальчиков, лет примерно 7 и 9, и по традиции они стали обходить комнату, прикасаясь к ступням всех взрослых. Когда они наклонились, чтобы прикоснуться к ступням Бхарата, он тут же остановил их и сделал ответный жест. Все присутствовавшие взрослые удивленно подняли брови, а отец Бхарата был просто шокирован. Мальчики снова склонились, и то же сделал Бхарат, со смехом глядя на то, как они пытаются освоиться с этой новой традицией.

Наблюдая этот эпизод, я не могла не задуматься над тем, как важно чтить древние традиции, но важно и всегда пересматривать и адаптировать их к новым условиям. Мы не можем требовать, чтобы наши дети делали что-либо лишь потому, что так принято, - мы должны вразумительно объяснить им, что к чему, тем самым прививая уважение к старым обычаям, а если наши объяснения уже недостаточно резонны, нам следует просто отказаться от этих традиций.

Для размышления

Письменно пообещайте своему ребенку следовать (или не следовать) какой-либо семейной традиции и объясните, почему это важно для вас.

Глава 29

Обещаю показать тебе силу простых ритуалов

Каждый вечер после ужина мои тетя и дядя, Сародж Бейнджи и дядя Пал, вместе съедают грейпфрут - эту традицию они поддерживают более 40 лет брака. Грязные тарелки и приборы складываются в раковину, а оставшаяся еда ставится на кухонный стол.

Сародж Бейнджи вынимает один спелый грейпфрут из отборного ассортимента неизменной корзины с фруктами - если на ужин приходят гости, то на стол подается соответствующее количество грейпфрутов. Сародж Бейнджи берет свой любимый нож, удобно усаживается в свое кресло и начинает снимать кожуру со спелого фрукта, пока дядя Пал тоже устраивается поудобней.

Пока Сародж Бейнджи очищает грейпфрут, они с мужем обсуждают вечерний разговор с внуками, последние семейные проблемы, требующие решения, трудного или любопытного пациента или происходящее в мире. Бывают дни, когда им особенно не о чем поговорить или они устали, и тогда они сидят в относительной тишине - для совершения этого вечернего ритуала не обязательно требуются слова. Сародж Бейнджи съедает половину фрукта, а дяде Палу достается вторая половина.

День за днем, месяц за месяцем, много лет подряд они таким образом съедают свой вечерний грейпфрут. Это для них самое расслабляющее времяпровождение за весь день, полчаса, которые за столько лет уже превратились в нечто само собой разумеющееся, и все же это один из самых важных моментов в их повседневной жизни - даже в те дни, когда супруги в ссоре, они все равно съедают свой грейпфрут, и часто это помогает им разрушить барьеры своего гнева, которые строятся с такой легкостью.

Для Сародж Бейнджи и дяди Пала этот грейпфрут стал символом того времени на закате каждого дня, когда они могут пообщаться, как близкие люди. Это время, когда они оба могут передох- нуть, обсудить события прошедшего дня и поинтересоваться друг другом - все ли в порядке. Благодаря этому грейпфруту они знают, что жизнь идет своим чередом, что их отношения гармоничны, и когда нужно снова подробнее пообщаться с самими собой или друг другом; это короткое, сознательно выделяемое каждый день время, на протяжении которого они вновь признаются в любви друг к другу и своей потребности общаться, делиться своими переживаниями и быть рядом, чтобы поддержать друг друга.

Такие простые ритуалы создают в нашей жизни подходящую атмосферу для близкого общения; внимание к этим заветным мгновениям, которые мы иногда воспринимаем как должное, позволяет находить волшебные способы поддерживать близость с теми, кого мы любим.

Глава 30

Обещаю вместе с тобой идти по следам твоих предков

По древней индуистской традиции, когда кто-то умирает, его кремируют и прах отвозят к священной реке, Гангу; обычно один из потомков умершего совершает паломничество в Варанаси, священный город, чтобы развеять прах над водами реки.

Когда несколько лет назад умер мой дед, мой отец, мой дядя и его жена, а также братья моей бабушки отправились в Варанаси для совершения прощальных ритуалов. Это было необычайно эмоционально насыщенное время, и каждого на этом пути преследовали свои призраки прошлого, счастливые и печальные воспоминания, надежды и разочарования.

Стоя на ступенях на набережной Ганга в тот вечер, они зажгли ритуальные фонари и произнесли молитву, перед тем как развеять прах деда над водой; они смотрели на то, как лунный свет и мерцающие фонари освещают то, что теперь было лишь пылью, свободно уносившейся по воздуху, навсегда свободной.

Они уже собирались уходить, когда к ним приблизились два святых старца; эти люди были облачены в традиционные одеяния шафранного цвета, они были босы, а их тела были покрыты черным пеплом. Их лбы были отмечены традиционными красными тика, означающими долгие часы, проведенные в медитации и молитве; в руках каждый старец нес кипу истрепанных папок и листов бумаги, исписанных неразборчивым почерком.

Старцы спросили у моего отца имя умершего, его место рождения, дату рождения и имя его отца. Мой отец, заинтригованный, ответил на все вопросы и стал ждать, пока эти двое советовались друг с другом и рылись в своих кипах бумаг. Примерно через 10 минут они сообщили, что нашли нужную запись.

Они показали моим родственникам запись, сделанную моим дедом, Дади, когда он был здесь более 50 лет назад и совершал последние ритуалы с прахом своего отца; он перечислил своих братьев, которые совершили паломничество вместе с ним. А перед записью Дади была запись, сделанная его отцом, он был на этом же месте три раза в своей жизни: первый раз - когда умер его отец, второй раз - сразу после своей женитьбы, и в третий раз - когда его сын, Дади, был еще совсем маленьким, и в этой последней записи он на чистом английском сообщал, как плохо вел себя Дади во время путешествия, но как он восхищается красотой своего сына; он сказал, что Дади похож на великого индийского поэта, Рабиндраната Тагора, в детстве, и поэтому дома его прозвали Того. Мой отец и дядя не могли сдержать слез, потому что теперь они поняли, почему всегда оба любили стихи этого поэта.

Мой отец спросил тогда, насколько давно была сделана самая первая запись; старцы вернулись к своим бумагам и вскоре вынули на свет Божий запись, сделанную прадедом моего отца; на этот раз запись была на урду и снова имела отношение к последним ритуалам с прахом его отца. У этих старцев было еще много страниц записей, связанных с членами нашей семьи, и все они были примерно на одну тему; в некоторых просто перечислялись имена, места и профессии, в других же содержались истории о любви и войне, надеждах и мечтах. Были записи, относившиеся к временам до нашей эры, вплоть до 300 года до Рождества Христова - эпохи Александра Македонского.

Затем святые старцы напомнили своим потрясенным слушателям, что настало время пополнить записи; они достали сломанный карандаш и записали имена моего отца, дяди, тети и братьев бабушки; они также спросили имена их жен и детей и дополнили родословную представителями нынешнего поколения, перечислив имена трех моих кузенов, моего брата, мое имя и имя моего мужа, Суманта. Затем эти люди дали моим родственникам возможность поделиться какими-либо мыслями или чувствами с будущими поколениями, после чего, поклонившись, ушли восвояси.