Не провоцируй босса, опасно! - Маргарита Светлова

— Дам тебе последний совет: устройся на работу, надеюсь, знаешь, это что такое. Сейчас придёт мой человек, он поможет тебя собрать вещи, можешь перевезти мебель в свою квартиру, которая оплачена мной на полгода вперёд.

— А можно мне ещё денег на первое время, пока я…

— Пока нового спонсора не найдёшь?

— Да.

«Вот это я понимаю — любовь!» — мысленно заржал я.

— Нет.

Ответив, я попросту покинул помещение под её проклятья.

Жадный ли я? Нет, тут дело принципа: работу выполнила — получи оплату. Она не моя женщина, а обыкновенная шлюха, которая возомнила, что её одно место дорого стоит. Дура, я платил только за то, чтобы мне не выносили мозг, а не за её прелести. Да мне с ней одним воздухом дышать противно. Но больше всего стало мерзко, что я вдруг осознал, насколько часто марал себя, встречаясь с такими потаскухами.

- Сонечка, только не будь как они! - подняв глаза к небу, обратился к своему лучику света, от воспоминания о котором становилос тепло на сердце.

— Кирилл, ну что скажешь? — посмеиваясь, поинтересовался друг после того, как я прослушал разговор наших девочек.

— Я в восторге от них! Это же что-то новенькое! Обычно строят план, как нас захомутать, а тут, наоборот, на побег замахнулись. И знаешь, мне импонирует, что они напоминают нас: один за всех и все за одного.

— Недаром их друг мушкетёрами окрестил, — продолжал веселиться Глеб, — таких женщин у нас ещё не было… — Облокотившись на спинку кресла, он мечтательно прикрыл глаза.

— Тем интересней нам. Мне кажется, такое поведение нужно поощрять, захотели девочки в санаторий — пусть едут, отдохнут, наберутся сил, они им скоро понадобятся. Я даже сам им санаторий найду, конечно, придётся сделать так, чтобы они решили, что им повезло с горячей путёвкой. Разумеется, по приемлемой цене, а то, что я за комфорт сверху оплачу, им знать не стоит.

— Почему только ты? Я тоже хочу, чтобы моя красотка отдыхала с комфортом, да и Марат не позволит, чтобы его приёмная дочь где попало находилась. И всё же их следует хорошенько наказать, когда приедут. Не знаю, как ты, а я своей оскорбление спускать не собираюсь.

— Только не говори, что собираешься счёты сводить? Ну наговорили девы сгоряча, это не повод им мстить.

— Кто сказал, что мстить? У меня другой план: я ей покажу, кто её хозяин.

— Понятно, по пути Аверина с Калаговым решил пойти. Зря. Учти, мой друг, этот путь долгий и нервозатратный.

— А ты, как понимаю, решил другой путь избрать? Думаешь, он короче?

— Разумеется, пошли в кухню, мне нужно разобрать продукты, что я купил.

— Да ладно, — заржал друг, вставая с кресла, — ты, что, готовить ей собрался?

— Угу, путь к сердцу моей девочки лежит через вкусненькое, но это только первая ступенька, а дальше ласка, соблазн…

— Не продолжай, этот путь явно не для меня, он муторный, да и готовить, как ты, я не умею. И что-то мне подсказывает, тоже не короткий, на танцы с бубном вокруг неё у тебя уйдёт чёрт знает сколько времени.

— А твой короче?

— Намного, я тоже заставлю свою подписать договор, тем более она сама себя подставит скоро, когда подменит документы. Повозмущается вначале, а затем успокоится как миленькая.

— Тоже обманом решил подписать договор?

— Ещё чего, пусть знает, на что подписывается, в этом и прелесть.

— Ну, каждому своё, меня больше устраивает, когда девушка по доброй воле соглашается на связь с мужчиной.

— Это мне говорит тот, что собрался устроить охоту? — рассмеялся друг, а сам с интересом смотрел, что у меня в пакетах.

— Так охота бывает разная, я хочу захватить свою в сладкий плен, а вы, как дикари, на плечо и пещеру... Чувствуешь разницу?

— Не особо,— ответил друг и тут же открыл лоток с вишней. — О, вишенка! — Воскликнув, потянулся за ягодой.

— А ну положи на место, — стукнул его по руке, — это для Сони.

— Тебе что, вишни жалко?

— Нет, мне не жалко, просто я её купил для начинки, а ты сейчас за разговором всё съешь и не заметишь.

— Для Сони, — передразнил он меня, — это что-то новенькое, даже страшно представить, что будет дальше.

— Посмотри на себя, не один я был свидетелем твоего восторженного возгласа, когда валькирия пленную привела, а дальнейшая твоя выходка даже меня шокировала. Вот какого ты как варвар поступил? Не мог девушке мозги запудрить, сразу запугивать начал.

— Скажем так, я метил территорию, а, услышав, что она с бывшим боссом шашни крутила, решил ей показать, кто её новый хозяин. С такими, как Барби, романтическая чушь не катит.

— Уверен?

— Ну, если бы она не спала со своим боссом, причём, скажу, отвратительной наружности типом, то, возможно, подход был бы другой. А так… И учти, я ещё его подноготную не узнавал, возможно, он ещё тот гнус, значит, ей по барабану, кого за деньги ублажать.

— А будешь узнавать?

— Зачем мне это? Ладно, если бы у неё к нему чувства были, а тут только финансовая страсть. Он, по сравнению со мной, нищий, так что проблем у меня с ней не будет, перевоспитаю под себя. А то, что убежать собралась и строит из себя недотрогу, так она набивает себе цену. Или же врёт. К последнему я больше слоняюсь. Понять бы зачем.

— И тебе не противно её покупать? — перебиваю его, пропускаю «или же врёт»

— Странно это от тебя слышать. Самому не противно было покупать?

— Если честно, мне почему-то сегодня от этого мерзко стало на душе, неправильно всё это.

— У-у-у... как всё запущено, и, главное, ещё суток не прошло! Кирилл, коньячок где? А то мне что-то нехорошо.

— Так ты ж не пьёшь?

— Да, но сейчас мне хочется выпить. Смотрю на тебя и понимаю — теряю друга!

— Паяц, в баре коньяк, — усмехнулся я. А затем, вспомнив, что он за рулём, спросил: — Глеб, а на городскую квартиру поедешь?

— Блины собрался делать? — пропустил он мой вопрос мимо ушей

— И блины тоже, — ответил, доставая курицу и скрывая смех, наблюдая, как мой друг сглотнул слюну.

— Кирилл, а можно я у тебя с ночёвкой останусь? Сил нет на квартиру ехать, и домой идти не хочу, пусть и рядом. Да и коньяку хочу выпить, за моим в подвал спускаться нужно, я как при переезде его туда спустил, так и стоит там уже чёрт знает сколько времени.

— Оставайся.

Пока я всё раскладывал, мой друг действительно пригубил немного коньяка, что для него несвойственно. И не только он, мы все не любители крепких напитков. То, что сегодня друг выпил, говорило, что ему совсем небезразлично, что Барби с хмырём за деньги кувыркалась. Чувствую, ей за этот грех ещё не раз от него влетит. Все мы собственники жуткие и, если уж считаем своим, не отпустим, и что-то мне подсказывало, что и ревности мы тоже подвержены.