Переплетенные судьбы - Ада Николаева

— Наскучило, — произнес Джек и вытащил из-под накидки револьвер.

Один точный выстрел в голову и Рольф камнем свалился на землю, прямо к ногам Миры.

— Зачем?! — поинтересовался генерал, посмотрев на стрелка. — Храмовники могут принять это за неуважение. Не стоило вмешиваться. Я стараюсь поддерживать дружеские отношения, даю понять, что мы чтим их культуру и правила.

— При всем уважении генерал, меня мало заботят монахи и их чувства, — ответил Джек. — Идемте лучше в мой кабинет, меня утомило палящее солнце.

Быстрым шагом, Джек и Берг покинули мостик, скрывшись за стенами Ордена. Мира еще несколько мгновений смотрела им вслед, приоткрыв рот и не понимая, что же делать дальше.

— Рольф был прав, — выкрикнул кто-то. — Тот имперец застрелил нашего брата, чтобы спасти свою подстилку. Ты порочишь имя Одхана, грязная девка!

— Точно! — подтвердил другой. — Я видел, они прибыли вместе.

— Возвращайся в бордель, от тебя одни несчастья!

Гам и оскорбления не прекращались до тех пор, пока вперед не вышел короткостриженый мужчина средних лет. Он встал лицом к лицу с Мирой, держа при этом дистанцию в несколько метров. Монах произнес:

— Теперь я наставник, и я не разделяю мнение почившего Хуго о том, что обучаться может каждый. Я настоятельно прошу тебя, Мирабелла, снять с себя облачение послушницы и больше не иметь ничего общего с Одханом. Я верю, что тебе было за что мстить Рольфу, но отпусти свой гнев и позабудь о нас. А мы помолимся за твою душу.

* * *

Просторное помещение с вытянутыми под самый потолок окнами. Массивный деревянный стол, серебряные подсвечники и скульптура первого правителя столицы во весь рост. Джек явно не страдал скромностью, и доказательством тому служил его кабинет. Мужчины беседовали стоя, несмотря на то, что возле них находилось несколько удобных кресел.

— Слышали о городке Юнас? — поинтересовался Джек.

— Никогда не бывал. Но по слухам там не любят имперцев, — сообщил Берг.

— Оно и не удивительно. По данным, что я собрал, там укрываются основные силы Братства.

— Насколько эти сведения точны?

— Думаю, стоит проверить.

— Что вы предлагаете, Найман?

— Собрать войско и перевернуть вверх дном этот городишко.

— Думаю, что стоит сделать все по-тихому, используя ассасинов, — предложил генерал. — Не зря же я их приобрел.

— Признайтесь, вы ведь приложили руку к тому пожару в Одхане?

— Наставник Хуго был при смерти. Он человек благородный и разумный, Орден уважал его. Монахи не мешали нам, а мы не вторгались к ним. Однако близился час его преемника, и я не мог рисковать. Тихие убийцы слишком опасны, нельзя было допустить, чтобы они достались Братству.

— Монахи не примкнули бы к грабителям и изменникам, — заявил Джек.

— Скорее всего вы правы, — подтвердил Берг. — Но лучше удостовериться, что ассасины на нашей стороне.

— Вы меня знаете генерал, я всегда за хитрости и уловки, — продолжил Джек, — но это был глупый ход. Я боюсь, как бы не всплыла вся эта грязь, и не стало только хуже.

— Это не вашего ума дело, Найман, — огрызнулся генерал. — Я соберу войско, а вы помалкивайте.

— Так точно.

На полной скорости в кабинет вбежала Мира. На красном лице оскал, на ковер стекает кровь с покалеченной руки, волосы растрепаны.

— Сейчас не подходящий момент, позже поговорим, — спокойный голосом произнес Джек.

— Ну, уж нет! — истерично выкрикнула девушка. — Как ты посмел вмешаться?! Это был мой поединок, единственный шанс восстановить свое честное имя! Это я должна была убить Рольфа!

— Ты бы проиграла, — все таким же спокойным голосом продолжил мужчина. — А теперь уходи, я сейчас немного занят.

— Все нормально, — вмешался генерал. — Можете выяснять отношения. Мы с вами уже все обсудили.

Генерал ушел, захлопнув за собой дверь. Стоило ему исчезнуть, как Мира продолжила кричать:

— Ты сделал меня той, кем они считали!

— Это они тебя сделали такой, и ничто не изменило бы их мнение.

— Если б я победила, они бы передумали, — Мира начала говорить спокойнее.

— Даже если бы ты выиграла, то это ничего б не изменило. Монахи приняли бы тебя скрипя зубами, до следующего их предательства, ведь вскоре что-нибудь опять случилось. Как ты не понимаешь, дело не в одном Рольфе.

— Да что ты можешь знать… — девушка опустила глаза.

— Сколько человек вывезло тебе ночью? — спросил Джек.

— Не знаю. Несколько. Я признала только Рольфа.

— И ты вырывалась, кричала?

— Да…

— И никто тебя не услышал?

Мира не ответила и погрузилась в свои мысли. Вздохнув, Джек задал ей другой вопрос:

— Ты все поняла?

— Да, но…

— Никаких «но»! — оборвал он девушку. — Так во что ты веришь, Мирабелла?

Она подняла глаза и посмотрела Джеку в лицо. А спустя всего несколько мгновений уверенно ответила:

— В тебя.

— В меня?.. — он явно удивился.

— Ты прав. Ты во всем был прав. И ты единственный, кто не сторонится меня. Я больше не послушница Одхана и не хочу иметь с ними ничего общего!

Мира в спешке начала срывать с себя черное облачение.

— Что ты творишь?!

— То, что было под строжайшим запретом. Они считают меня блудницей, так пусть хотя бы не напрасно! — нервно заявила она, продолжая раздеваться.

Джек подошел к Мире и попытался остановить, понимая, что та сейчас в гневе и позже пожалеет о содеянном. Но вместо того, чтобы прекратить раздеваться и остыть, она поцеловала мужчину. Джек попытался уклониться, но девушка крепко обхватила его шею обеими руками, не давая сбежать. После недолгого поцелуя он спросил:

— А ты совсем не так проста, милая послушница. Уверена?

— Смотри не разочаруй.

— Поверь, меня ты не забудешь, — самоуверенно заявил Джек. — Только отпусти мою шею, чтобы я мог запереть дверь.

Он опустил засов, подергал ручку и, убедившись, что дверь теперь не открыть, повернулся обратно к Мире, которая успела запрыгнуть на его письменный стол. Ухмыльнувшись, мужчина спросил:

— Порез на руке не болит?

— Это все лишь царапина.