Атаман царского Спецназа - Юрий Корчевский

Лошадей разбойников связали веревкой и привязали к задней телеге. На ближайшем торгу продадим, только деньги на них переводить, кормить же животину надо. Абрам на наши трофеи – лошадей и оружие – не посягал, по «Правде». Хоть и иудей, а «Правду» чтил, все же на Руси жил. Так же дружно оттащили в сторону сваленное дерево и направились дальше.

К вечеру прибыли на постоялый двор, где удачно продали лошадей хозяину. Через пару дней, уже в Твери, я починил в мастерской свой арбалет; по-братски поделили трофейное оружие между охранниками, продали его. Телеги заметно полегчали.

Еще через пару дней были уже в Торжке. Абрам, к нашей радости, буквально за пару часов выгодно решил свои дела, и мы сразу поехали обратно. Абрам весь вечер напевал тихонько веселые еврейские мотивчики, видимо, был доволен сделкой.

Путь до Москвы оказался на день короче, и уже к исходу второй недели я обнимал радостную Дарью. Прощаясь, Абрам щедро отсыпал серебра, коим я поделился с Дарьей.

На следующий день я с удивлением осматривал почти готовый бревенчатый сруб рядом с баней. Быстро Дарья обернулась, сегодня плотники обещали закончить стены, а через неделю и всю избенку. От моей похвалы Дарья покраснела. В хозяйственных хлопотах время летело незаметно. После неспешной трапезы я прошел в свою комнату и лег.

Мне всегда хорошо думалось в постели, чтобы никто не беспокоил. После второго похода с Абрамом в голове крутилась мысль: «Не организовать ли что-то вроде охранного предприятия?» Стоит хорошо себя зарекомендовать – заказы и клиенты будут, уж больно жизнь на дорогах беспокойная, в этом я уже убедился.

Что для этого надо – набрать и обучить людей, вооружить серьезно. Решив так, я с утра отправился на торг. Торг – это не только место для торговли, здесь решаются многие вопросы, узнаются городские новости; на торгу есть пятачок, где можно нанять рабочую силу – плотников, каменщиков, рыбаков, охотников, кожевенников и прочий люд. Кому нужна была рабочая сила, шли сюда.

Вот на этот пятачок я и пришел. Начал разговаривать с людьми, желающих оказалось для первого дня много – двенадцать человек, но одиннадцать я отсеял сразу. Многие сабли в руках не держали, физиономия других выдавала любовь к Бахусу, у третьих плутовато бегали глазки. Почти за неделю ежедневных посещений торга удалось отобрать четырех человек, да и те нуждались в проверке и обучении.

Удалось найти старого воина, который взялся обучать моих людей и меня владению саблей. Меч, как оружие охранника, я отмел сразу – тяжел, хорош в массовой битве, но уступает сабле, им можно только рубить. Оружие охранника должно быть по возможности скрытого ношения, но эффективное в бою. Решил для своих молодцов остановиться на сабле, ноже и арбалете. Ежели владеет кто другим видом оружия – не возбраняется, вдруг в деле пригодится?

Тренироваться начали за городскими стенами, для начала – на палках. Старый вояка Терентий гонял нас до седьмого пота, руки были в синяках и ссадинах, но появилось понимание сабельного боя. Один из кандидатов отсеялся после первой недели тренировок.

Когда вояка не мог заниматься, я сам тренировал своих людей. Учил маскироваться на местности, незаметно подбираться к врагу, оказывать первую помощь раненому. Мы усиленно занимались физическими упражнениями, таскали камни, бегали кроссы. Поначалу было тяжело, хотелось бросить, но постепенно втянулись. Здоровье у всех было хорошее, легкие не испорчены табаком. Команда потихоньку сплачивалась, люди притирались друг к другу. Я старался внушить им мысль, что нужно при стычке с любым противником заботиться в бою о товарище, стараться прикрыть его спину, тогда и товарищ поможет тебе.

Постепенно наша выучка росла, пора было обзаводиться оружием. Деньги, пусть и небольшие, у меня были, и в один из дней мы направились на торг. Каждый выбрал себе саблю по руке; арбалеты с изрядным запасом болтов выбирал я сам. Ножи у всех были свои, какой же мужчина здесь ходит без ножа? В голове вдруг мелькнула веселая мысль: нашу бы милицию на этот рынок, да в оружейный ряд! Вот потеха была бы…

Неделю отрабатывали стрельбу из арбалета, угробили кучу болтов, но научились сносно попадать в чурбачок со ста шагов.

Теперь я был относительно спокоен: все могли работать саблями, из арбалета поразить цель, а один из моих молодцов, Сергей, неплохо кидал нож. Неизвестно, правда, как они поведут себя в реальном столкновении; но тут уж не угадаешь, время все расставит по своим местам.

Был конец октября, становилось прохладно, листья пожелтели и облетели. Лес стоял унылый. Поздно вечером, когда по крыше стучал дождь, в ворота постучали. Взяв в левую руку нож и памятуя, что береженого Бог бережет, а небереженого караул стережет, пошел открывать.

На улице стояли две фигуры в промокших плащах. В темноте мне удалось узнать Изю. Я пригласил их в дом, помог снять промокшие плащи и повесил их у печки на кухне.

Провел нежданных гостей в трапезную. Дарья подсуетилась и преподнесла каждому по ковшу горячего сбитня. Не угостить зашедшего гостя – проявить неуважение, это я уже уяснил. Гости степенно расположились за столом. Лицо второго мне было незнакомо. Волосы светлые, глаза голубые, рыжеватая борода. Похож на русича.

Посетовав на ненастную погоду, Изя представил незнакомца:

– Вот, моя родня – Моше, он издалека, помощь твоя нужна. Мы решили обратиться снова к тебе, поскольку уже вся иудейская община знает, что тебе, Юрий, можно доверить жизнь и деньги. В наше время найти порядочного и надежного человека – удача, а ты еще и хитер, как еврей. У тебя не было в роду иудеев?

– Нет, Изя.

– Жаль. Хорошо, ближе к делу. Моше прибыл издалека, надо проводить его до Киева с большим грузом.

– Что за груз?

Моше замялся с ответом. Изя его подбодрил:

– Говори как есть, это очень надежный молодой человек.

– Меха, много, целая ладья. Ладью с людьми я нашел, а охраны нет. Мои люди ждут меня в Киеве, надо торопиться: скоро морозы, реки встанут. На подводах, сам понимаешь, не дойти, везде дожди, дороги непроезжие. Не выберусь сейчас – все шкуры погниют.

– Что же, я согласен, только для ладьи меня одного мало будет.

Купцы огорченно переглянулись.

– У меня есть люди, мои люди; коли сговоримся о цене, об охране можно будет не беспокоиться.

Моше начал торговаться, выгадывая каждый рубль, Изя скромно сидел в стороне. Наконец ударили по рукам. Моше объяснил, где стоит ладья, я же пообещал с утра собрать людей и сразу явиться к кораблю. Тянуть не следовало, это я и сам понимал. Покроет реки льдом – до весны на корабле сидеть придется. Тем более обратно уже налегке сподручнее – не пойдет попутное судно, так по снегу на санях. Все равно обозы пройдут. Для торговцев сейчас самое неудобное время.

Рано утром я обежал сам всех своих людей, приказал явиться с оружием на пристань; уходим надолго, месяца на два. Снова примчался домой, прихватил узелок с вещами, оружие, распрощался с Дарьей. Когда пришел на пристань, мои люди были уже там – Сергей, Кирилл и Алексей. Моше в нетерпении прохаживался по палубе, и не успели мы взойти по сходням, как матросы отдали концы, вытянули сходни на палубу судна и отчалили.