Любовь не по плану - Алина Аркади

только раздражают, но если буду понимать, каким образом нахал будет наказан, если три недели не принесут результата, я даже пойду на контакт, чтобы проверить, насколько далеко он готов зайти.

Информация о трёх хвостиках его отпугнула, но Кирилл не вызывал меня для торжественного вручения «приза», а значит, забава продолжается и мне стоит ждать новых поползновений от Марецкого. Вчера я ушла, ни разу не столкнувшись с ним, а сегодня ещё не видела. Но нужно быть готовой к нападению, а точнее очередному примитивному подкату от того, кто в принципе не привык стараться ради внимания девушек. Думаю, что это самое внимание ему доставалось по щелчку, и если честно, там есть на что посмотреть. Марецкий привлекателен, наделён харизмой и способностью очаровывать. Все эти качества «включаются» только в том случае, если объект вызывает желание. Я же вызвала в нём неприязнь: сначала статусом горничной, а потом и поведением, которое ущемило, или правильнее сказать ощутимо защемило, самолюбие Макара.

— Ник! — Леська толкает в плечо. — Второй раз зову. Не расстраивайся ты, Любаше всё объясним, косметику спишем, бельё девчонки реанимируют. Ничего страшного не случилось.

— Не случилось. Но если Тоня будет подкидывать такой сюрприз каждое утро, никакие объяснения мне не помогут.

— Значит, возьмём ключ у Вали и закроем твою тележку, чтобы кривые ручки завистницы до неё не добрались.

— Не даст.

— Даст, — уверяет Леся, — я попрошу. Мне не откажет.

— Ну, ладно… — недоверчиво поглядываю на подругу, — надежда только на тебя.

Потратив почти час на очистку моей тележки, укомплектовываем её заново и спешим на четвёртый, где ожидают уборки уже два номера. Один из них большой люкс, с которым Леська в одиночку не справится. Начинаем с более скромного помещения, а затем переходим в соседний номер, который находится напротив четыреста четвёртого. С опаской поглядываю на дверь, ожидая появления Макара, но там тихо. Может, уже ушёл? Или ещё не приходил? И почему меня вообще интересует данный вопрос? Его «ухаживания» не означают, что мужчина должен проводить ночи в одиночестве.

Сосредоточившись на уборке, пропускаю момент, когда Леська отправляется к Любаше для разговора.

— Доброе… день!

Подпрыгиваю, потому что Марецкий настолько тихо подкрался, что я не уловила ни единого звука. Оборачиваюсь, наблюдая улыбку Макара, вероятно, самую великолепную в его арсенале.

— Уже нет. Потому что меня только что чуть инфаркт не хватил! Не стоит так подкрадываться, иначе можно нарваться на повреждения, — демонстративно выставляю перед собой пылесос с длинной трубкой, намекая, что этот предмет только что мог стать причиной травмы Макара.

— Больше так не буду, — подмигивает, берёт мою ладонь, оставляя прикосновение на тыльной стороне. Марецкий решил поиграть в джентльмена? Давай поиграем.

— Не стоит так делать, Макар Витальевич, — переворачиваю ладонь, и он прикасается губами, — потому что пять минут назад эта самая рука основательно вымыла унитаз, который, кстати, чистым назвать было нельзя.

Реакция Марецкого бесценна! Сначала лицо вытягивается в удивлении, затем, скривившись, он несколько раз смотрит на мою руку, а после гасит рвотный позыв.

— Что мыла?

— У-ни-таз! — проговариваю по слогам. — Я же горничная, забыли? Здесь закончу и приду мыть ваш, а заодно душевую и ваши туфли. Такие требования вы предъявляете к горничным, закреплённым за вашим номером?

— Да, — сглатывает, вновь пробежавшись взглядом по моей ладони.

И хотя сантехнику мы всегда убираем в плотных перчатках, не могу не воспользоваться случаем, чтобы не выбить самоуверенного мужчину из седла.

— Полчаса, и я у вас.

— Ага… — отходит, а затем фактически сбегает, оставляя меня одну.

И теперь открыто хохочу, вспоминая реакцию Макара. А кто сказал, что будет легко? Да и Кирилл дал добро на любого рода идеи, какими бы экстравагантными они ни были. Не горю желанием оставаться с ним наедине, но теперь хочу узнать, пойдёт ли Марецкий дальше. Поэтому закончив с люксом, отправляю Леську вниз, убедив, что с номером брата хозяина справлюсь в одиночку, и без стука врываюсь к Макару.

Номер пуст, что радует и огорчает одновременно. Человек, которого не напугало наличие троих детей, сбежал после упоминания унитаза. Как-то мелко для того, кто понимал, на кого спорит. Он же не думал, что меня освободят от работы на время пари?

В номере чисто, и даже кровать заправлена, что несвойственно для мужчины. Особенно для того, кто привык, чтобы его ублажали и мгновенно выполняли все требования. Или он готовился к моему приходу? Иду в ванную комнату и до блеска натираю стеклянные перегородки душевой. Слышу негромкий щелчок, и в дверях появляется озадаченный Марецкий с пакетом в руках.

— Вот, — вываливает на тумбочку упаковки, — перчатки: плотные, длинные, ваш размер, — прикладывает к моей руке примеряясь. — Пять пар. Антибактериальное средство, крем для рук увлажняющий и питательный.

Вручает баночки, а я удивлённо рассматриваю нерусские названия, прикидывая, что крема этой марки стоят целое состояние.

— Спасибо, — произношу тихо.

— Обязательно надевайте перчатки. В очищающих средствах много химических добавок, которые разъедают кожу, — деловито продолжает, дотошно осматривая мои ладони. Кажется, каждый пальчик удостоился его внимания. — Нужно сказать Кириллу, чтобы он закупил щадящие средства из линейки ЭкоЛак, а то так его работники без рук останутся. А вы ведь ещё дышите этим. Так до болезней дыхательных путей недалеко.

— Ага, — киваю будто болванчик, удивляясь, как быстро он перешёл от отвращения к заботе.

— А у вас дети. Им мама здоровая нужная.

— Да, здоровая… — вторю в унисон, пропуская момент, когда губы Марецкого оказываются слишком близко к моим.

Внимание приковывает мимолётное движение его языка, кончик которого, скользнув по нижней губе, перемещается на верхнюю. Завораживает, приглашает, манит. Макар слишком близко, словно обволакивает и подчиняет. Но, вовремя опомнившись, отворачиваюсь, и мужские губы чиркают по щеке.

— О, сколько времени! — всплеснув руками, собираю приспособления для уборки, закинув заодно его покупки. — А у нас ещё два номера на уборку.

Спешу удалиться, протискиваюсь между стеной и телом Марецкого. Огорчённый тем, что шалость не удалась, не скрывает эмоций. А кто сказал, что будет просто? Открываю дверь, что покинуть номер, но Макар преграждает путь. Неужели применит силу?

— Ника, подождите, — и так сладко, мягко звучит это «Ника», что я вновь теряюсь. —