Преступление в двух сериях - Марина Серова

Я насторожилась, как ищейка.

— И что же она делала? — не сумев сдержать удивления, выпалила я.

— Ловила машину. Меня она не заметила — темно было, — выпалил Сурков. — Я даже слышал — ей нужно было добраться до города. Зачем тогда, спрашивается, надо было мотать меня к черту на кулички? — с детской обидой спросил он у меня.

— И она нашла машину?

— Ну конечно, — улыбнулся Вадим. — Такая баба разве не поймает тачку?

— А вы, случайно, не помните номера машины? — осторожно осведомилась я.

— Конечно, помню, — торжествующе заявил таксист и поспешил: — Между прочим, это профессиональное. Вот подрежет кто на дороге, что тогда делать? Сейчас лихачей развелось!

— И какой же номер у машины?

Я записала продиктованный Сурковым номер и попрощалась с ним.

Сразу же нахлынули мысли. Возможно, поездка Масловой в коттедж — всего лишь отвлекающий маневр. Предположим, что чертежи украла именно она по наводке Михаила Яковлевича Гурьянова. Тогда Маслова могла поехать за город, чтобы, если кому-то взбредет в голову проверить ее путь, на городскую квартиру подозрений не пало. Ведь если бы не авария с машиной Суркова, никто бы и не знал, что Людмила Владимировна отправилась ночью назад в город.

Следовательно, чертежи, если они еще не проданы, хранятся в ее городской квартире. Чертежи или их копии, что практически равнозначно. А я даже не потрудилась эту квартиру обыскать!

Стоп, а с чего я взяла, что Маслова направилась именно в собственную квартиру? Вадим ведь мне сказал всего — навсего, что дамочка ловила и поймала машину. Но она могла отправиться куда угодно — может быть, к Гурьянову, а может — к одному из собственных друзей или знакомых. «Черт возьми, Татьяна, тебе точно не хватает кофеина, от этого ты начинаешь мыслить слишком узко», — как хлыстом, огрела я себя, любимую. И закурила, усаживаясь в машину. Для начала необходимо отыскать водителя, подвезшего Людмилу Маслову до города, а уж потом продолжать рассуждения. Вариантов в этом деле оказалась тьма.

Я схватила сотовый и набрала номер Кирьянова. Тот откликнулся далеко не восторженно:

— Таня, извини, у меня мало времени. Если тебе что-то надо — говори быстрее.

— Хорошо, — пожала я плечами. — Киря, узнай, пожалуйста, кому принадлежит машина с номером «ПСТ 263» и адрес владельца. Можешь сам позвонить, когда получишь данные?

Как Владимир и просил, я была очень краткой. Киря это оценил, хмыкнул и бросил небрежно:

— Ладно, жди звонка. Думаю, минут пятнадцати-двадцати мне хватит.

Поблагодарив друга, я положила трубку на сиденье рядом и поехала по оставшимся адресам — хотелось на всякий случай пообщаться с таксистами, увозившими от дома Шолонского двух других подозреваемых — Ручина и Гурьянова. В этом дурацком деле, кажется, одно-единственное маленькое упущение подобно профессиональной смерти.

Сверившись с адресом, я поняла, что нахожусь совсем недалеко от места жительства Ивана Петренко, отвозившего Игоря Ручина. И направилась к нему.

Дорога, по которой можно было доехать до дома таксиста, была в ужасном состоянии. Я побоялась въезжать в глубокую грязь без цепей, с ними же возиться ужасно не хотелось. Поэтому я оставила машину и пошла по дорожке, вглядываясь в номера частных домов, пока не обнаружила нужный. Передо мной стоял совсем небольшой домик. Его низкий заборчик не мог быть преградой ни для кого и стоял лишь для того, чтобы отмечать границу участка. Калитка оказалась незапертой. Либо хозяева здесь уверены в собственной силе, либо, и это наиболее вероятно, считают, что красть у них нечего.

Тщетно поискав нечто, походившее бы на звонок, на калитке, я прошла за ограду и ступила на выложенную фигурными плитками дорожку.

Поднявшись по нескольким ступенькам, ведшим к дому, придавила пальцем кнопку звонка — он обнаружился-таки на стене дома — и услышала мелодичную, переливчатую трель. Дверь тут же распахнулась, и я увидела хозяина дома. Рыжий усатый мужчина лет сорока походил на неспешно ползущего по стене таракана, не боящегося дихлофоса. Он вздернул пушистые, как вторые усы, рыжие брови и спросил:

— Вы к кому? — Голос был тонким и хрупким, что еще больше усиливало сходство мужчины с усатым насекомым.

— Хотелось бы поговорить с господином Петренко, — сообщила я. — Следственный отдел милиции беспокоит.

— Это я, — пожал плечами рыжий. — А почему мной милиция интересуется?

— В ночь с воскресенья на понедельник вы подвозили мужчину из дома по адресу Космонавтов… — Договорить я не успела. Петренко прервал меня и заявил спокойно:

— Да, подвозил. Доставил до Московской, потом уехал. Смена уже заканчивалась. А что, произошло преступление? — В необременительного цвета, но кажущихся тоже рыжими глазах таксиста промелькнуло любопытство завзятого сплетника.

Я покачала головой:

— Нет, преступления никакого не произошло, можете не волноваться. Мы просто проясняем некоторые факты.

Итак, Ручин доехал до дома. Что же, с этим все, но надо довести начатое до конца.

И я, распрощавшись с рыжим Петренко, поехала к третьему таксисту.

Сотовый мертво молчал — либо Киря загрузился работой по самое не хочу, либо… Нет, в то, что подполковник мог забыть о моей просьбе, я просто не могла поверить. Кто угодно, только не он. Но тогда что же? Неужели так долго адрес выясняет?

Расспросив Анатолия Моисеева, оказавшегося смуглокожим пожилым мужчиной с обвисшими щеками и маленькими юркими глазками, я узнала, что Гурьянов от Шолонского, как и Ручин, направился в собственную квартиру.

Едва я вышла от Моисеева и подошла к машине, как затрещал сотовый. Вытащив телефон, я рявкнула:

— Слушаю!

— Танюш, это Кирьянов, — раздался голос подполковника. — Я узнал, о чем ты просила. Владелец машины — некий Одиссей Ильев, проживающий по улице Ивановской, девять. Но за ним ничего криминального не числится, — добавил Владимир, и я рассмеялась рьяности друга.

— Киря, радость, за ним и не должно ничего числиться, — фыркнула я в трубку. — Спасибо за информацию.

— Не за что, — удивленно протянул мой приятель.

Сев в «девятку», я двинулась к месту жительства Ильева — пообщаться с ним все-таки следует.

Ильев оказался высоким смуглым типом, с галантными манерами, черными глазами и худым нервным лицом. Его черные волосы забавно курчавились, придавая сходство с чертиком.

— В ночь с воскресенья на понедельник вы подвозили из дачного поселка на Приходском шоссе женщину-блондинку? — спросила я.

— Ну подвозил… А что, это запрещено законом? Ехал с дачи, а тут дама на дороге голосует. Неужели оставить ее там? Не могу я так, — буркнул Одиссей высокомерно. Горбинка на его смуглом тонком носу, казалось, надменно увеличилась. Густые иссиня-черные брови, не повторявшие изгиба глазниц, встали «домиком».