Нефть в обмен на девушку - Алексей Митрофанов

– А еще американцам не дает покоя наша нефть. Потому что мы добываем ее сами и деньги тратим на благо всего народа. Они же хотят, чтобы вся прибыль доставалась нефтяным компаниям, и без того распухшим от миллиардов!

Саддам замолчал, бледный от напряжения Аббас украдкой вытер пот со лба, а Филатов подумал, что без саудитов не обошлось и катастрофическое снижение цен на нефть, ставшее одной из основных причин краха советской экономики.

– Нет, господин Филатов, – закончил Саддам, – Америка не успокоится, пока не уничтожит Ирак. Но мы готовы, пусть приходят!

На этом разговор, точнее монолог, закончился, Президент лично проводил Филатова к его месту, после чего сел во главе стола. И начался обед. Саддам как будто утратил интерес к политике и говорил только о приятных вещах: охоте, старинном оружии, арабской кухне. Соратники, едва он открывал рот, сразу переставали жевать и внимательно слушали, хотя, как показалось Филатову, ничего нового в словах Саддама для них не было.

На обратном пути Филатов думал о цене политических ошибок. Иногда они проходят вообще незамеченными, а иногда влекут за собой катастрофические последствия. Так, маленький камушек может просто скатиться с горы, а может вызвать обвал. Саддам правильно сказал – сегодняшняя ситуация на Ближнем Востоке в значительной степени определяется слиянием интересов США и Саудовской Аравии. Главный потребитель нефти и главный ее производитель давно обо всем договорились, предоставив всем остальным роли пассивных наблюдателей или, как это получилось с Ираком, жертв. Однако ситуация могла бы быть совсем иной, если бы семьдесят лет назад советское руководство не допустило серьезной ошибки.

Ведь именно Советский Союз первым в мире признал Саудовскую Аравию в 1926 году! Когда Абдель Азиз аль-Сауд сверг правителя Хиджаза шерифа Хусейна и провозгласил объединение Аравии под своей властью, ему тут же была протянута дружеская рука Москвы. В то время Англия выступала против подобной, не подконтрольной ей политической активности среди арабов, а США не считали бесплодную пустыню на другом краю света сколько-нибудь интересной.

И это было не просто политическое признание на уровне обмена послами, а весьма плодотворное сотрудничество. В частности, Советский Союз снабжал молодое государство бензином. Ведь в то время еще не было известно об огромных запасах нефти и без советского бензина королю и его приближенным пришлось бы пересесть из автомобилей, которыми они поспешили обзавестись, снова на верблюдов. Кроме этого поставлялись керосин, сахар и даже самовары. Недаром спустя всего шесть лет в Москву с официальным визитом приезжал принц Фейсал, старший сын аль-Сауда и будущий король Саудовской Аравии.

И что в результате? А ничего! В конце тридцатых годов советское руководство занялось более важными, как ему казалось, европейскими делами, и так хорошо начавшееся сотрудничество с Саудовской Аравией было заморожено. А может, кому-то в верхах просто показалось, что негоже социалистическому государству дружить с королевством, тем более глубоко приверженному исламу и отрицающему бодрый советский атеизм? Зато американцы быстро прочувствовали запах найденной в песках нефти и заняли освободившееся место. Да так, что теперь их отсюда никакими силами не подвинешь…

Трудно сказать, ожидал ли Филатов такого серьезного продолжения случайной встречи в «Эль-Рашиде», но то, что происходило в особняке на берегу Евфрата, ему нравилось. Тинни оказалась потрясающей женщиной, именно и в точности такой, какая ему требовалась. Филатову было настолько хорошо и легко в ее обществе, будь то постель или простая прогулка, что временами он начинал всерьез подумывать – а не переехать ли в Ирак насовсем?

Но кем бы он тогда стал? Политиком? Смешно… В отрыве от Партии и России Филатов сразу утратил бы почетное звание большого друга иракского народа. Человек менее практичный, возможно, тешил бы себя надеждой на благодарность Саддама и его окружения – я же помог в тяжелую минуту! Но Филатов никогда не строил иллюзий.

Опять же постоянная угроза войны. Судя по агрессивной риторике американцев, отступать они не собирались, подтверждением чему был целый военный флот, стоящий в Персидском заливе, с тысячами морских пехотинцев и сотнями боевых самолетов на борту. Вся эта армада, дрожа от нетерпения, ожидала команды «фас!».

Так что приходилось Филатову жить на два дома – один в Москве, другой в Багдаде. Впрочем политическая ситуация этому благоприятствовала: Партия действовала на иракском направлении весьма активно и главным исполнителем ее воли был Филатов. Два-три раза в месяц он отправлялся в командировки, которые занимали от пары дней до пары недель. Вождь даже выразил беспокойство – не слишком ли велика для него такая нагрузка? Может, назначить кого-нибудь в помощь? Но Филатов решительно, а главное – честно, ответил, что любимая работа только придает ему сил и вообще лучше любого праздника.

К счастью, теперь не надо было летать до Аммана, а потом, рискуя здоровьем, ехать на такси – прямые рейсы Москва—Багдад гарантировали быстроту и удобство перелета. В аэропорту Филатова обязательно ждал автомобиль с водителем, который первым делом вез его домой. Даже говорить ничего не приходилось – просто садишься и едешь. А дома была Тинни. Филатов удивлялся, как ей удается превращать каждую встречу в праздник.

Год спустя у них родилась дочка. Это было настоящее счастье. Филатову еще не доводилось быть отцом, он, честно говоря, даже немного побаивался этого, но в жизни все оказалось совсем не страшно, а, наоборот, очень здорово. Долго думали, как назвать девочку, чтобы имя было не чисто русским и не чисто арабским. Даже спорили немного, пока не остановились на имени Зоя.

Теперь Филатов вдвое сильнее стремился в Багдад, всякий раз забивая чемодан книжками, одежками и игрушками. Однако с появлением Зоюшки вопрос выезда из Ирака встал еще более остро. Несколько раз Филатов говорил об этом Тинни, но она почему-то считала, что из этого ничего не выйдет.

А дело, между тем, шло к войне. Об этом старались не говорить, но с первых дней нового, 2003 года тревожное ожидание буквально повисло в воздухе. Филатов прекрасно знал, что решить вопрос с выездом Тинни и дочки из Ирака может только Саддам. Он в свое время распорядился предоставить им все условия, и вообще, какая ему разница? Мало ли у него сейчас других проблем!

Филатов знал: чтобы получить, надо правильно попросить, а чтобы правильно попросить, надо правильно встретиться. Особенно когда имеешь дело с такой сложной личностью, как Саддам. Поэтому он не стал ломиться в открытую дверь, а терпеливо ждал нужного момента, с тревогой просматривая американские газеты. Ведь сразу после начала военных действий границу немедленно закроют. И такой момент настал – Саддам пригласил Филатова к себе.

Несмотря на неизменность внешних атрибутов власти, Саддам заметно сдал. Филатов сразу заметил в нем некоторую растерянность, не свойственную диктаторам. И в глазах, от одного взгляда которых мороз подирал по коже, теперь была заметна усталость. Однако говорил он по-прежнему твердо, держался уверенно, а самое главное – не собирался останавливаться. Правда, переводил теперь неизвестный Филатову офицер. Что же касается Аббаса, то тот неожиданно пропал. То ли повышение за особые заслуги получил, то ли пулю за грубые просчеты.