В поисках божественной обители. Роль мифа в современной жизни - Джеймс Холлис

Создав ключевую метафору человека из подполья, Достоевский заставляет современников взглянуть на себя реально, а не видеть себя такими, как им хочется. Именно он, человек, живший sub rosa (то есть в «психологическом подполье»), в лавке старьевщика с залежалым сердечным товаром, творил современную историю, не возводя при этом дворцы из стали и бетона.

В СЕРДЦЕ ТЬМЫ

В 1898 году в новелле объемом менее восьмидесяти страниц Джозеф Конрад развил антропологические взгляды Достоевского. В 1876 году бельгийский король Леопольд собрал в Брюсселе представителей всех европейских народов на конференцию, посвященную возможному присоединению к Европе еще какой-то территории. Но такую низкую идею следовало как-то замаскировать, чтобы скрыть ее зловещий смысл, поэтому конференция проходила под лозунгом: «Сделать доступной цивилизации оставшуюся часть нашей планеты, куда еще не проникло христианство, и таким образом покончить с тьмой, в которой пребывает ее население»[72]. Старая Европа, устраивавшая погромы и аутодафе, а в недалеком будущем – и концентрационные лагеря, желала поделиться преимуществами своей культуры с младшими братьями, особенно с теми, кто обладал драгоценной слоновой костью и полезными ископаемыми.

Марло, главный герой новеллы Конрада, совершает путешествие на край света, чтобы узнать о Курце, начальнике станции, который отправился туда перед ним. Читая размышления Марло в пути, мы начинаем понимать, что увидеть гнилое нутро буржуазного благочестия можно, только заглянув за его рамки:

«Завоевание земли – большей частью оно сводится к тому, чтобы отнять землю у людей, которые имеют другой цвет кожи или носы более плоские, чем у нас. Цель не очень-то хорошая, если поближе к ней присмотреться. Искупает ее только идея, на которую она опирается, – не сентиментальное притворство, но идея. И бескорыстная вера в идею – нечто такое, перед чем вы можете преклоняться и приносить жертвы»[73].

Такие «идеи» обязательно движут миллионами. Они превращают миллионы людей в рабов своего достатка, заставляют их отдавать всю свою энергию искусственно порожденным потребностям и даже, маршируя, служить тому, что Уилфред Оуэн назвал «древней ложью: Dulce et decorum est / Pro patria mori – Сладостно и достойно умереть за Родину»[74]. Но массами движут не сами идеи, а идеологии – идеи, которые принимаются безоговорочно, становятся нормой для всех и полностью исключают противоположные идеи. Марло знает, что мелькает за ширмой идеи христианского миссионерства в черной Африке: «Выражение "слоновая кость" висит в воздухе, оно слышится в каждом шепоте, в каждом дыхании. Можно подумать, что они на него молились»[75].

В конечном счете Марло находит начальника станции Курца, который окончательно сошел с ума и стал маленьким царьком, обитающим в джунглях. Оказалось, что Курц, которого некогда вдохновляли благородные мотивы, изнутри испорчен своим внутренним мраком. Он представляет парадигму своего современника, лишенного внутренних убеждений и верящего лишь в то, что идеи, присущие его культуре, великолепны и убедительны. Конрад пишет обо всех нас, бессмысленно блуждающих в пустыне.

«Но дикая глушь рано его отметила и жестоко ему отомстила за фанатическое вторжение. Думаю, она шепотом рассказала ему о нем самом то, чего он не знал, о чем не имел представления, пока не прислушался к своему одиночеству, и этот шепот зачаровал его и гулким эхом отдавался в нем, ибо в глубине его была пустота…»[76]

Пока Курц был подавлен ужасом «извне» и «изнутри»[77], Марло изо всех сил стремился уравновесить противоположности. Если человек считается сумасшедшим, потому что его преследуют навязчивые мысли и одностороннее видение ситуации, то здоровье заключается в его способности шутить, уравновешивать противоположности и находить трансцендентное третье в любой диалектике противоположностей. После всех своих злоключений и высокой драматической чепухи о «тяжкой ноше белого человека» Марло приходит к выводу: «Все, на что после этого можно надеяться, – это знания о самом себе»[78].

Может показаться, что после столь длительного странствия это приобретение не слишком велико, но достижение Марло стало непременным условием этого странствия. То есть без самопознания самоощущение и нравственное сознание может только травмировать себя и других. Срываясь с мест, чтобы принести свет на черный континент, цивилизованные люди приносили туда свою внутреннюю темноту и тем самым совершали огромное зло. Им, обладающим лишь малой толикой нравственного сознания, лучше бы оставаться дома и обратиться к мраку в собственной душе. И тогда, возможно, спустя шестнадцать лет они помешали бы миллионам своих юношей маршировать стройными колоннами, направляясь прямо на смерть.

Так же, как Гете и Достоевский, Конрад заставляет нас смотреть на человечество через призму психологии. Мало стремиться понять наше время только через политические или экономические категории. Чтобы понять, что такое быть человеком, требуется растущее осознание глубинных структур души.

ЧЕШСКИЙ СОБРАТ

У.Г. Оден однажды написал, что Франц Кафка имеет такое же отношение к нашей эпохе, как Данте – к своей. Это очень высокая оценка. Кафка родился в 1883 году в Праге и за сорок один год жизни написал множество рассказов и несколько романов в натуралистическом стиле, который еще больше усиливал их метафорическое содержание. Благодаря своим литературным образам автор добился большого успеха в объективации разных психических состояний, общих для всех нас. Он изобразил власть негативного отцовского комплекса в рассказе «Приговор», одержимость чувством вины в рассказе «В исправительной колонии» и романе «Процесс», удаленность бога в романе «Замок» и рассказе «Охотник Гракх» и абсолютное одиночество и обезличивание человека в «Превращении» и «Отчете для академии».

Днем Кафка работал в страховой компании, а ночью писал рассказы, делясь своим творчеством только с самыми близкими друзьями. Умирая, он просил уничтожить все свои литературные труды, но его душеприказчик Макс Брод решил спасти их и сделать доступными для всего мира. Современникам рассказы Кафки казались странными; они и сейчас порой кажутся такими. Даже зная «человека из подполья», как относиться к главному герою, который превращается в таракана на глазах у своей семьи, или к колонии, где человек привязан к бороне, которая зубцами вырезает по живой плоти «Будь справедлив»?