Боги вне подозрений - Елизавета Шумская

– Так я от возмущения! – оправдывался в это время тот. – Ты видела эту наглую рожу! И ведь у него было наше Зеркало!

– Да вообще нахал! Мерзавец просто! Негодяй! Подлец да и только! Как он посмел, крыса ободранная!

Крыса, правда, обычная, даже не ободранная, тут же появилась, посмотрела на шумных соседей из-за какого-то мешка и благоразумно скрылась. Вдруг это заразно?

– Именно! Это ж надо таким ублюдком быть! И ведь ни капли не совестно!

– Но мы его прищучили, да! – прыгала девушка, уже сидя на мешке, над которым до этого торчали ее ноги. – Как он испугался, а?!

– Да-да! Это он с перепугу швырнул в нас ту… ту… что это было, кстати?

– Не знаю, но бабахнуло знатно.

– Это потому, что мы увернулись, – заявил парень.

– Вот дурак, да? Кто же в бочки с маслом-то огнем швыряется!

– Тем более когда там колдун стоял!

– Как он шуганулся! Руки вперед, стенку какую-то выставил! Отбил, зараза, тот огонь. На бочки как раз! И, кажись, там что-то еще взорвалось. Ты не видел что?

– Нет. Слушай, а кто тогда туннель сделал?

– Я не видела, но там же было полно народу. Да и, может, он заранее был приготовлен.

– Да, все-таки поторопились мы кричать «Отдай Зеркало!». Однако хорошо, что успели запрыгнуть в туннель. Кстати, а куда это он нас?

Парочка, наконец, огляделась более внимательно.

– Склад, кажется, какой-то, – поделился наблюдениями парень.

– А что так качает?

– Тебя тоже? Я думал, это я головой ударился.

– Может, мы оба ударились?

– Возможно.

– Ой! Что же теперь делать?! Как мы до лекаря дойдем? Тут и не видно толком ничего. Слушай, а ты чего такой белый? Ой, тебе так плохо?!

– И ты видишь, что я побелел?

– Ага! И поседел!

– О ужас!!! Как же я теперь… седой!!!

– О, мой дорогой, бедный мой, любимый! Я тебя любить буду и таким!

– Девочка моя!!!

И они кинулись друг к другу, обнялись и возрыдали. Минут этак на пять.

Однако через означенное время…

– Эндрю… слушай, а ты уже не такой белый.

– Что? – Парень схватился за лицо, потом за волосы. Потом поднес свои руки к глазам и непонимающе посмотрел на них. На ладонях явственно были видны белые пятна. Очень мелкие. Он хотел уже вновь испугаться, но тут девушка начала что-то стряхивать с его головы.

– Дорогой мой, кажется… кажется, эта седина уходит. – Рыженькая посмотрела куда-то за спину приятеля, потрогала мешок, на который он шлепнулся, подумала немного, даже попробовала на вкус оставшиеся на пальцах белые крупинки. – Это мука. Мука, Эндрю, обычная мука. Из которой пирожки пекут! Помнишь, я тебе пекла с абрикосами?

– О, твои пирожки!!! Ничего вкуснее не ел! Подожди, так это просто мука? Я не поседел?

– Нет, – отрицательно помотала головой девушка.

Возникла пауза, разорвавшаяся воплем радости:

– Мы спасены, Лирина! Мы спасены!!! Я не поседел и не умру! А тебе не придется жить со стариком!!! Принцесса моя!!!

И они вновь обнялись.

– Мы спасены!!! – вторила рыженькая, плача от счастья и обнимая друга.

Когда первая волна радости немного поутихла, друзья уже вместе уселись на злополучный мешок и начали раскачиваться из стороны в сторону. Но не от горя, как прежде, а от переполнявшего блаженства.

– Слушай, а голова-то по-прежнему того… – высказался Эндрю.

– И у меня. Неужели мы так сильно ударились?

– А у тебя в ушах ничего не шумит?

– Шумит.

– И у меня шумит. Как море.

– Точно-точно.

– Ничего не пойму. Может, мы друг о друга ударились, поэтому и звук одинаковый?

– Наверное, – согласилась Лирина. – Удивительно, да?

– Ага. Знаешь, что я подумал? Это хорошо, что у нас в голове одинаковый шум. Никому не обидно, правда?

– Точно! Ну какой же ты умный, Эндрю!

– А то! Ну что, давай выбираться отсюда? Видишь где-нибудь дверь?

– Да вон же. И лестница к ней.

– Интересно, а почему дверь в потолке?

– Ну, мало ли, может, там хорошо хранить, – девушка огляделась, – одежду! Вот! Чтобы проветривалась!

– Точно! Замечательная идея! Надо будет так же сделать! Пошли.

Парочка забралась по узкой, неудобной лестнице и приподняла крышку люка. Скрипнуло, и звуков стало существенно больше. Две пары глаз с удивлением рассматривали окружающий мир через узкую горизонтальную щель.

– Сдается мне, это не крыша, – проговорил Эндрю. – И не шкаф.

– Больше на корабль похоже, – кивнула Лирина.

– Как думаешь, он плывет в нужную нам сторону?

– А куда нам нужно?

– К Зеркалу.

– Ну, тогда наверняка.

– Отлично! Пошли устраиваться.

– Ой, пошли-пошли! Надеюсь, тут у капитана белая форма! Так люблю белую морскую форму! Или хотя бы красивый камзол!

На самом деле Домов Чести на Среднем острове Нарры-шэ насчитывалось более двух десятков, однако Дом Разбитого Урагана по праву считался наиболее сильным и, соответственно, наиболее влиятельным. За последние пятьдесят лет у них не случалось ни одного крупного провала. Они не ввязывались в авантюры, роняющие их достоинство, и умело лавировали между коллегами и властями. Известны они были и более чем трепетным отношением к обучению молодого поколения, а также весьма развитой идеологической платформой. Тем, кого Дом брал на воспитание, с детства прививались понятия о преданности ему, чести, как ее понимали люди их профессии, и своеобразной этике. Она имела мало общего с уголовным законодательством Нарры-шэ, зато и соблюдалась куда строже.

Шаи, отлично знавший и ее, и прочие принципы Дома, долго ломал себе голову, как же выудить из его представителей нужные ему сведения. План, который зрел в голове у Фелла, не особо нравился адъютанту, и более чем на некоторые туманные намеки он не рассчитывал.

Однако неожиданное появление самого Лигарда Синий Холод давало повод думать, что случилось некое из ряда вон выходящее происшествие, весьма вероятно, могущее повлиять и на их дело. Но как ни старался Фелл раскрыть эту загадку, в голову не приходило ничего дельного, по крайней мере, достаточно веского для подобного поведения второго человека в Доме. А знать эту причину было весьма желательно: Шаи ненавидел вести переговоры, не имея на руках всех данных. В таких делах нужны хоть какие-то козыри.