Герой ее романа - Вера и Марина Воробей

Потом Белый спросил:

– Все в порядке?

– Нормально. – Неделя кивнул на Васька.

Та озорно улыбнулась. Спортивная куртка на ее груди топорщилась так, чтобы не оставалось сомнения: это девушка, причем с очень развитыми формами. На самом деле под курткой было полным-полно жестяных банок с пивом. Необходимая мера предосторожности: девчонок при входе особо не обыскивали, удавалось кое-что пронести на трибуны.

Белый сразу от предложенной банки отказался. Он спиртное не жаловал. Ему и так хватало адреналина в крови для куража. Но ребята без пива футбола не мыслили. Опять же жестянки в случае чего можно было в ход пустить, коль уж бутылки запрещены.

Не обращая внимания на стражей порядка, заполонивших все улицы, команда развернула знамя и двинулась в подземку. Ван Гог, прозванный так за то, что у него не было пол-уха, выдавал кричалки, толпу зажигал, типа: «Кони – параша, победа будет наша!» Остальные с энтузиазмом поддерживали. На всем протяжении пути их красно-белая колонна росла и крепла, превращаясь в грозную силу. Впрочем, такая же сила накатывала с другой стороны. Армейцы тоже любили свою команду и тоже выкрикивали заготовленные речевки, доходчиво объясняя, где в скором времени окажется «Спартак». Стало ясно, что стычек не избежать еще до начала матча.

Но милиция, честь ей и хвала, сработала четко. От метро до самых Лужников спартаковцы и армейцы шли по разным живым коридорам. Чтобы попасть на трибуны, каждому из двадцати тысяч болельщиков пришлось пройти через три кордона милиции. Один ретивый страж порядка сунулся к Ваську. Неделя ее спиной заслонил:

– Только тронь, на сортирную бумагу порву!

Вид у Недели внушительный, милиционер поверил, руки убрал. Сохранив таким образом большую часть горючего, команда Белова наконец заняла места на своих секторах на трибуне В.

Фэны «коней» сконцентрировались на противоположной трибуне Д.

– Взорвем армейцев! – сказала Васек, вжикнула молнией и, доставая банки из специально сшитых сеток, тут же поклялась, что бросит курить, если это не так.

Спустя десять минут судья дал свисток – и понеслось!… К середине первого тайма Сергей понял, что игра у «Спартака» не клеится. Ноги нападающих никак не хотели переключаться в режим третьей скорости, качество передач, как всегда, страдало, с обзором проблема. Короче, вместо здорового азарта, какая-то нервозная суета в центре. На перерыв команды ушли, так и «не размочив» счет. Но буквально не третьей минуте второго периода капитан команды Семака удачно отдал пас Кириченко, и форвард пушечным ударом загнал мяч в ворота. Аккурат в «девятку».

Рев восторга прокатился по армейским секторам. Со стороны спартачей на беговую дорожку посыпались дымовые шашки. Вслед за ними полетели пластиковые кресла, вырванные с корнем обезумевшими от горя фанатами. Попытка судьи-информатора успокоить болельщиков ни к чему не привела. Вторая половина матча прошла в дыму, криках и мелких потасовках, от дыма порой не было видно штрафной площадки и игроков. Сама игра, которая, кстати говоря, выровнялась, уже мало волновала тех, кто пришел на стадион не «болеть за футбол», а выпустить пар. До конца матча счет так и не изменился. «Спартак» ушел в глухую оборону, вместо того чтобы наступать! Терять-то ведь нечего!

– Ну, блин, докатились! – прокомментировал Неделя неутешительный итог, бредя меж поломанных кресел.

Скрипач криво усмехнулся:

– Как мой папа говорит в таких случаях: «Вот оно мое еврейское счастье!»

У Сергея с губ слетело:

– Застрелиться хочется!

Остальные промолчали. Даже в перебранку не стали с милицией вступать. Так, огрызнулись пару раз. Каждый, наверное, думал: «Столько пота пролито, столько нервов сожжено, и все впустую!»

Драка произошла уже на выходе. Начали ее, причем весьма неожиданно и без всяких на то оснований, армейцы, напав на малочисленную группу красно-белых, среди которых случайно оказались и Белый с командой. Но тут, к счастью, подоспела основная масса спартачей, и Сергей только удивлялся тому, с каким упорством армейцы лезли и лезли за новыми тумаками. Наверное, таким необычным образом они праздновали свою победу, в то время как фанаты «Спартака» доказывали верность проигравшей команде. В ход пошли палки, ремни, камни, бутылки и, конечно же, кулаки. Рядом с Белым был верный Неделя, чуть сзади Васек.

Желтая машина с синей полосой

Увезла фаната – он еще живой! —

орал Неделя во всю глотку, раздавая оплеухи направо и налево. Ему этот мордобой был по кайфу! Он уже не рассуждал, им двигал инстинкт.

Белому в этом смысле было тяжелее. Ему приходилось защищать не только себя, но и Васька. Пусть у нее удар точный, все же она девчонка. «Впрочем, такая преданная болельщица многих парней стоит. Вон Комара что-то поблизости не наблюдается», – подумал Белый, порыскал глазами и пропустил такой удар в челюсть, что едва на ногах устоял. Он ответил противнику точным ударом в корпус, тот согнулся от боли, ну так вон их сколько, желающих попробовать его на прочность!

Приезд «космонавтов», то бишь ОМОНовцев (космонавтами их за броню и крутые закрытые шлемы называли), пришелся как нельзя кстати. ОМОН выстрелами в воздух стал рассеивать толпу. Особо активных хватали и отправляли к автобусам. А кому в ментовку охота? Никому. А у Белого вообще принцип был: не мог он со своими драться – сам опером хотел стать. Пришлось ему с приятелями делать ноги.

Дома Сергею, конечно, досталось от матери. Она с испугу все ему припомнила: и плохую учебу, и его эту толстокожесть непробиваемую.

– Весь в отца! Весь! – кричала она, утирая слезы.

– Не правда, я на тебя похож, – отбивался Белый.

– А характер его!

– Мам, а разве это плохо? – спросил он, притягивая ее к своему плечу.

Она всхлипнула в последний раз, осторожно потрогала припухшую челюсть сына, убедилась, что та не сломана, и после этого отправилась в ванную за свинцовой примочкой. Мать им вообще-то гордилась и никогда не препятствовала его желанию пойти по стопам отца. Вот такая вот она была у него героическая женщина, несмотря на вполне мирную профессию товароведа.

Спал Сергей отвратительно. К утру его подбородок с правой стороны отек и налился синевой, а на нижней губе запеклась свежая болячка. «И почему всегда губам достается?» – посмеялся над собой Белый.

– Вы видели? Нет, кто-нибудь из вас сегодня видел Белова? – С этими словами Дондурей вошла в учительскую.

Ее возмущение было таким бурным и таким неподдельным, что все те, кто еще не успели полюбоваться на ученика десятого «Б», а таких было большинство, разом зашумели:

– А что такое?

– Опять отличился?

– Что натворил?

– Ну я видел! – перекричал женский гомон Лапушка и успокаивающе выставил вперед руки. – Подумаешь, парень пришел в школу слегка помятый. Наверняка болельщики «Спартака» где-нибудь с армейцами сцепились. Вчера во всех новостях только об этих фанатных беспорядках и говорили.