Чужая Маша - Лилия Викторовна Тимофеева

молодежь, а указывающие, что их обладатель не раз побывал в местах не столь отдаленных.

– Здравствуйте, – обратилась я к женщине. – Вы Галина?

– Для кого – Галина, кому и Галька, а вот для гостей непрошенных – Галина Сергеевна!

– Хорошо. Галина Сергеевна, Ваша девочка, Арина, упала в котлован. Вы не волнуйтесь…

Но неожиданно на лице Гали появилась улыбка:

– Утопла, что ль, спиногрызка?! Слава те Господи, услышал мои молитвы, избавил от докуки! Витек, выпьем за это!

Мы пришли в шок от таких слов. Но мужчина вдруг заорал:

– Что ты мелешь, Галька! Эх, дура! Коли утопла малая, ты же денег больше не получишь. И дом ее папаши, Генки, отберут! Куда мы тогда?

Казалось, Галина вмиг протрезвела, заголосила:

– Где моя Арина? Жива ли любимая доченька?

– Жива, – успокоила я. – У нас. Мы ее спасли.

–А чего же не привели? – возмутилась пьяница.

– А мы и не приведем! – ответил Макс. – Вы больше Арину не увидите. Сам лично отправлюсь в опеку. Девочка – сирота, вы на нее не имеете никаких прав. Думаю, в детском доме ей будет лучше.

Галина завыла, зарыдала. Зато Витек встал, угрожающе двинул на Максима:

– Слышь, тебе че больше всех надо? Че ты в нашу жизнь лезешь?! Страх потерял, олигарх недоделанный? Я тя ща…

Мужик хоть и выпил изрядно, но на ногах стоял твердо, к тому оказался высоким и мускулистым. И вооруженным! В воздухе мелькнуло лезвие ножа. Витек – урка, запросто Максима прирежет. Я ринулась вперед, вцепилась в руку с ножом, повисла на ней своей сотней кило и вцепилась зубами в плечо нападающего. Витек зарычал, замахнулся свободным кулаком, намереваясь заехать мне в лицо. Но на его второй руке повисла тетя Поля и вцепилась зубами в ухо. Леди из детдома знала толк в драках. Витек взвыл, а Макс не растерялся и нанес сильный удар противнику в подбородок. Противный мужик рухнул на пол, подруга кинулась к нему Тетя Поля отряхнула платье и сказала:

– Максим, Маша, идемте. Светского разговора тут не получится.

Я согласно кивнула и направилась к выходу. Если честно, было страшно. Уголовник и алкоголичка – люди без тормозов, связываться с такими опасно. И как здесь живет маленькая девочка?!

Через несколько минут мы уже были дома. Отдали игрушки и наряды. При виде жуткой китайской куклы лицо ребенка озарила улыбка. А платьице от того же производителя, с торчащими нитками и плохо прошитыми швами, вызвало настоящий восторг. Я еле сдерживала слезы. Обняла девочку и сказала:

– Знаешь, Арина, у меня есть сундук с сокровищами. Я тебе его подарю. Хочешь?

– Хочу! – ответила девочка, обняла меня, прижалась худеньким тельцем. –

Ты хорошая! Не отдавай меня Гальке, ладно? Можно, ты будешь моей мамой?

Синие глазенки смотрели на меня с такой надеждой! Что ответить, я не знала. С радостью бы стала мамой Арины. Не будь в моей жизни все так сложно. С законным мужем Ленькой, скорее всего, нет будущего. Есть ли оно с Максимом, тоже неизвестно. Только надежды, мечты, но никакой конкретики. Зато знаю точно: у мен нет ни собственного дома, ни стабильной работы. После слов маленькой девочки в кухне наступила тишина. Всем было жалко Аринку и каждый не знал, что делать. Первой очнулась тетя Оля. Погладила девочку по голове:

– Конечно, называй Машу мамой. Да хоть всех нас мамой называй. И Гале мы тебя не отдадим. Будем искать новый дом, где все добрые. А пока останешься у нас. На два дня точно. Впереди выходные.

Только тут мы сообразили: действительно, завтра суббота, государственные учреждения не работают. Арина может остаться у нас до понедельника.

…Девочка весь вечер от меня не отходила. Пришлось смотреть мультики вместе с ней и Тузиком. Вымытый щенок оказался дворянином, но очень симпатичным.

Лишь поздним вечером удалось позвонить Милке, рассказать все новости. Подруга даже расстроилась:

– Жаль, что Леньке отомстить не получилось. Но ты должна это сделать, Машка. Желаю услышать, как хрустит его разбитое под твоими каблуками.

Забавное пожелание. Но что-то меня вдруг напрягло. Я отключилась и поняла. Каблуки, туфли… Дивные лодочки с красной подошвой, точнее то, что от них осталось, я краем глаза видела в коридоре. Но только сейчас осознала: Элизино имущество счел не чужим, а вкусным и еще Тузик. Собакен сожрал обувку от самого Christian Louboutin. Ох, и крику будет, когда Элиза узнает о случившемся.

Макс уже поджидал в спальне. Красивый, полураздетый. Синие глаза так и горят нетерпеливым огнем. Не успеваю прилечь, осторожно спрашивает:

– Маш, тебе не холодно? Может, согреть?

Ох, хитрюга! Отвечаю:

– Нет, Максим, сегодня тепло, в обогревательных услугах не нуждаюсь. Да и нога у тебя вот.

– Вот именно – нога…

Слышу обиженное сопение. Ничего, если настоящий мужик, свое получит. Максим насмеливается, ловко оказывается сверху, прижимает меня к постели и впивается в мои губы. Мое показное сопротивление тает с каждой секундой. Максим это понимает, продолжает атаку… Нежная рука скользит по моему телу, лаская каждую его частичку. Макс ловко расстегивает лифчик, потом движется ниже, ниже… Останавливается у самой границы – кружевных стрингов – и решительно переходит ее… Я подаюсь навстречу и начинаю мстить Леньке… Постанываю, взлетаю. Снова и снова. Ох, какая же сладкая месть…

Глава 10

Я открыла глаза, потому что кто-то стучался в дверь. Уже утро, а мы с Максом, почти не спавшие и уставшие, крепко уснули.

– Максим, Машенька! – раздался голос тети Оли. – К вам мастер. Можем войти?

– Можно! – отвечаю я спросонья, не разобравшись в ситуации, и делаю страшную ошибку.

Следом за Олей входят двое в рабочей одежде, с инструментами.

– Вот, ребята шкаф отремонтировать пришли. Ой, а вы еще не одеты. Машенька, что с тобой?!

Я не могу видеть свое отражение в зеркале, оно разбито. Но догадываюсь: моя челюсть валяется на полу, а глаза полны ужаса. Передо мной… Ленька и Артур! Ну конечно, Оля увидела Ленькино объявление на воротах и позвонила по поводу шкафа. Несколько минут длится пауза, потом муж трет глаза, выдыхает:

– Маша?! Ты?!

– Она это, Ленька ! Сто пудов! А говорил, на море уехала… – хихикает Артур.

Но Леньке не до смеха. Он срывается на крик:

– Ах ты, паскуда!! Шалава подзаборная! Изменять мне вздумала.

Оля ничего не понимает, возмущается:

– Что вы себе позволяете, молодой человек! Никто никому не изменяет. Это наша невестка! Очки наденьте, если плохо видите.

Максим уже проснулся, нежно притягивает меня к себе и говорит:

– Это – моя жена. Беременная, между прочим…

Ленька отступает. Он