Алая нить судьбы - Айлин Лин

доведет его до кухни, где придется наглого кота ткнуть носом в полную миску еды, Егор очень удивился, когда его протащили мимо кухни к входной двери.

— Ну все, все, иду-иду, отпусти уже! — нахмурился Егор, чувствуя, что немного расходился и спине становится капельку легче. Спине — легче, а в груди началось какое-то жжение. Час от часу не легче, что за свербеж-то приключился?

Рыжик боднул головой дверь и потянул за собой на улицу.

— Что ты там мне собираешься…

Кот наконец выпустил юбку из пасти и отплевавшись, что выглядело довольно нелепо и смешно, потрусил к задней калитке, где за забором сплошной стеной стоял лес. Он постоянно оглядывался, будто бы подзывая за собой.

Егор остановился и упер руки в бока — рассвет только занимался и играть с котом совершенно не хотелось и не моглось.

— Я за тобой бегать по лесу не стану, и не проси, — величественно и скрипуче сказал Егор.

Кот на мгновение скривил страшную рожу, зашипев и оскалив острые зубы, и яростно почесал передней лапой ухо. Затем сделал что-то странное — начал заскребать передними лапками землю. Егор присмотрелся и не поверил своим глазам.

Рыжик подгреб лапой веточки, одну, другую, третью, аккуратно их подправил когтями и отошел в сторонку, показывая результат.

В сторону калитки была выложена стрелка. Из веток. Кривых тонких веточек.

И тут Егору в голову стрельнуло. Кот, вчера еще не выказывавший никакой мыслительной деятельности, ведущий себя, как обычный кот, трущийся об ноги и выпрашивающий еду абсолютно как любое существо, принадлежащее котячьему племени, сейчас вел себя совершенно иначе. Смутная догадка, поселившаяся в голове Егора, разрослась в уверенное предположение — как там бишь вещал маг? Проклятие, наложенное на род, его никто не понимает в это мире, неужели?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А не маг ли в рыжего вселился? Потому что до сих пор волшебных животных Егор ни разу не видел.

— Котья матерь! Ты ли это? Джейд? —протянул с недоверием Егор и когда кот утвердительно закивал головой, неожиданно прытко даже для себя ухватил валявшуюся в огороде длинную ветку и рванул за котом, стараясь достать рыжего проходимца хворостиной по спине. Кот мгновенно сорвался с места, помчавшись стрелой, перемахнул одним прыжком калитку, улепетывая со всех лап в гущу леса, лавируя между деревьев. Егору показалось, что пару раз он все-таки попал по хитрой рыжей заднице, пока опомнился и остановился. Кот, тяжело дыша, поводя боками, бочком, бочком отступал в огромные заросли лопухов, пока Егор охал, ахал, потирая спину и почесывая зудящую грудь, оглядываясь, куда это они забежали и где оказались. Потом спохватился и спросил:

— Что мне делать, рыжая скотина? А? Как мне тут спину лечить? А то я навоюю клюкой, ага! — почему-то про магию вопрос не возник, а первым и самым насущным было справиться с болячкой, из-за которой он и ходить-то мог сегодня с трудом.

Кот подбежал к ближайшему лопуху, ухватил его зубами за стебель и начал остервенело дергать изо всех сил, яростно упираясь всеми четырьмя лапами в землю. Густой зеленый сок потек по усам, рыжий хрипел, рычал, но дергать лопух не переставал.

— Нарвать лопухов? — Изумился Егор. — Да ты спятил? И что, эти лопухи мне помогут разбогатеть и накормить голодных подростков, которые едят не меньше взрослых мужиков?

Голос Егора повышался, повышался, пока он не взвизгнул. Раньше он истериками не страдал. Видимо гормоны в женском теле и совсем уж запредельно дурацкая ситуация заставили его голос истерически истончиться, от ярости перехватывая горло спазмами.

Но когда кот бросил выдергивать лопух и закивал головой, Егор чуть на землю не сел от изумления.

— И что мне с ними сделать?

— Маууу! — протянул кот и начал двумя передними лапами топтать землю, будто бы делал массаж.

— Растолочь? И что это? Еда?

Кот яростно затряс головой, отрицая этот вывод.

— Лекарство? — нахмурился Егор. Он не впервые разговаривал с котами, но впервые кот ему отвечал чисто по-человечьи, и от этого было не по себе. Будто бы он спятил и видит желаемое вместо действительного.

Кот зааплодировал передними лапами.

— Волшебное? — прищурился Егор, почесывая зудевшую грудину, наобум спросив Джейда, потому что, попав сюда, в мир магии, той самой пресловутой магии и не видел еще ни разу. Даже альпаз-камень (с виду булыжник-булыжником, только молочно-белого цвета) с магическим светом, не горел — беседа с лавочником происходила днём. Должна же она, магия, быть хоть в чем-то? И угадал.

— Ну так напиши, бестолочь, рецепт, что ли! — взвыл от злости Егор, потирая ноющую поясницу, но кот вдруг встрепенулся, огляделся диким взглядом, заломил назад, прижав к голове, уши, и с выражением вселенского ужаса на морде взбежал на тонкий ствол небольшого деревца, росшего рядом с полянкой, полной огромных мутировавших лопухов.

— Слезай, Джейд, — потрясая хворостиной, приблизился Егор к дереву, так и не остыв, — лучше будет!

Но кот стал каким-то другим: диким и напуганным. Еще предприняв пару попыток согнать рыжика с дерева, Егор оставил эту затею и вернулся к лопухам. Очевидно, маг не мог долго находиться в теле кота и короткий сеанс общения подошел к концу. Надо было надергать лопухов, да побольше — не факт, что он второй раз сможет найти сюда дорогу, или те вдруг утеряют свою способность быть волшебными к рассвету, или их сорвут другие, да мало ли что может случиться. Может они как цветок папоротника — одну ночь растут?

Только сейчас Егор понял, что, поспешив за котом, он выскочил из дома босиком. Глядя на плачевное состояние измученных вчерашней прогулкой и сегодняшней пробежкой босых ног, он сорвал лопух и выкрутил, выжимая сок, довольно мясистую и сочную ножку, для пробы покапав зеленым на стертые ноги, стараясь попасть на потрескавшуюся кожу.

— Почувствуй себя лекарем-естествоиспытателем и собакой Павлова в одном флаконе, — пробормотал он, с опаской прислушиваясь к ощущениям. Когда он понял, что боль в ногах стала уходить, резко, будто ее выключали, а ссадинки и ранки, там, где кожи касались густые капли зеленоватого сока стали затягиваться на глазах, он от облегчения всхлипнул.

— Котья матерь! Спина же!

Егор задрал ночнушку, в которой он выбежал из дома, и, стараясь не смотреть вниз, где обычно находился Егорка-младший и двое из ларца, одинаковых с лица, зажал подол в зубах, оторвал огромный лист лопуха, отбросив в сторону, а стебель разорвал на две половинки вдоль длинной ножки. Сочащуюся клейким соком сторону он приложил к спине — сразу оба куска, и изогнувшись, насколько пустила негнущаяся спина, хорошенечко, как длинной мочалкой, потер больное место, втирая прохладную липкую, остро пахнущую сиренью вязкую жидкость.

Иначе