Любовь без цензуры - Катя Саммер

- На! И вали! Счастливой вам семейной жизни! – заорал он, прогоняя жестом.

Я лишь мельком пробежала по первому листу глазами, увидела много цифр и даже свое имя. А затем раздался грохот – в стену полетела кружка, что стояла на барной стойке, где мы только несколько минут назад тонули в блаженстве.

Не помню, как одевалась, как не забыла обувь. Я бежала со всех ног прямо с тринадцатого этажа, не воспользовавшись лифтом. Бежала быстро, закрывая руками уши, только бы не слышать дребезг стекла и отборный мат, доносившийся из пятидесятой квартиры.

Шнурок развязался на левом ботинке. Я брела по тротуару, обнимая стопку бумаг. Не чувствовала холодного ветра, задувающего в распахнутые полы куртки. Шагала без остановки. Никаких слез и истерик. Одна пустота. Ни рай, ни ад – чистилище.

Пройдя пару кварталов, я завернула в кофейню, хотела подробнее рассмотреть то, что мне с «торжественностью» вручили. В теплом тихом углу за столиком с видом на дорогу я вдруг осознала, насколько сильно продрогла: обветренные щеки и нос горели, а пальцы околели так, что едва сгибались. И пока я грела их о чашку ароматного черного кофе, медленно просматривала папку с документами.

Все это было трудно разобрать человеку не из банковской сферы – счета, переводы, выписки, кассовые ордеры и платежные поручения. Наверное, именно поэтому на каждой распечатанной странице присутствовали метки, пояснения кривым почерком, а часть текста была выделена маркером. И если в деталях я не особо разобралась, то суть оказалась предельно ясна: передо мной лежала расчерченная схема кражи денег со счетов VIP-клиентов банка, в котором работал мой будущий муж. Бесчисленные переводы, брожения средств и их обналичивание. Фиктивные документы с подписями и на каждом результат экспертизы – подделка.

Но увиденное меркло перед красными восклицательными знаками на полях, которые стояли рядом с моим именем. И моим номером счета, что кочевал из одной схемы в другую, появлялся чуть ли не на каждом листе, и, судя по данным за прошлый год, пропустил через себя сумму более десяти миллионов рублей. И здесь, пожалуй, шутки заканчивались.

На последней странице текстовыделителем было отмечено название детской благотворительной организации, куда ровно два дня назад с моего счета некто перевел непонятно откуда взявшуюся крупную сумму денег. Некто, связанный с Феликсом, по всей видимости. Тот же, кто нарисовал смайл с улыбкой внизу.

Когда я зашла домой, на кухне все еще горел свет. Единственный человек, который имел доступ к моим данным, картам и счетам, сидел на привычном месте перед ноутбуком. Наверное, Антон бы и не заметил меня, если бы я нарочно не сгрузила на стол рядом с ним кипу бумаг.

- Думаю, не нужно объяснять тебе, что это.

Антон поднял красные глаза, и я не заметила в них ни удивления, ни раскаяния. Он явно знал, что увидит в документах, но все равно нахмурился и сморщил лоб.

- Куда делись деньги?

Я не узнала тон. Как не узнала и мужчину, с которым жила бок о бок и делила постель, за железной, непроницаемой маской на его лице. И это напугало до дрожи в пальцах.

- По всей видимости, пошли на благие цели.

- У меня будут большие проблемы из-за тебя, - зарычал он в ответ, притянув за ворот куртки.

- Продашь одну из квартир своей матери.

Очередным потрясением стало полное досье Антона и его родителей, на которых оказалась оформлена приобретенная им недвижимость: квартиры, дома, площадь в торговом центре и даже подземный гараж. А я, как дура, откладывала деньги на свадьбу вместе с ним!

Антон молчал. Видел, что не боялась. В эту секунду я так ненавидела его за обман, в котором жила, за опасность, которой он меня подвергал. Я смотрела ему в глаза долго, кажется, даже не моргала, и наконец он разжал пальцы и отступил. То, единственное, что существовало между нами, – доверие – кануло в лету.

- Сам расскажешь всем, что свадьбы не будет.

- Алиса…

- Нет.

Я не собиралась его слушать. Больше никогда.

Я достала с балкона командировочный чемодан, покидала туда самые необходимые вещи, белье, забрала из ванной несессер с мыльными принадлежностями, косметичку с плойкой и портплед с отглаженными костюмами. Вот так – вся моя жизнь поместилась в сумке размером с ручную кладь.

Квартира провожала меня, почти не изменившись. Все же не зря я всегда чувствовала себя здесь чужой, не зря хранила большую часть одежды, шубы у Лизы в центре, куда я и направилась с тяжелой душой. Сестра уже давно жила там с парнем, и я старалась как можно реже нарушать их личное пространство, хотя по сути это был и мой дом тоже – мама после развода продала коттедж и купила нам на двоих большую двушку. Все мы, правда, привыкли жить отдельно друг от друга, поэтому, наткнувшись на автоответчик вместо гудков, я подумывала переночевать в гостинице, но Лиза перезвонила почти сразу.

Я сказала, что ушла от Антона, она – что наш дом всегда ждет, а еще отказалась слушать любые мои возражения. Уточнила, были ли у меня ключи, потому как прилетит только под утро, а ее Ваня уехал за город.

- Ты действительно думаешь, что выйдешь замуж за него после того, что было? – вспомнились слова Феликса об Антоне, когда я уже разувалась в коридоре.

Нет, после того, что было, не смогу. Вот тебе, Лучная, и скала, которая защитит от шторма. Я закрылась в спальне и, свернувшись клубочком под теплым пледом, все-таки разрыдалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лизка пришла с рассветом, забралась на кровать прямо в форме и обняла со спины крепко-крепко. В детстве мы всегда так делали, когда кто-то больно падал или получал плохую отметку. И какими безвыходными казались те глупые ситуации! С высоты прожитых лет думать о них было, конечно, смешно.

- Свадьбы не будет? – Лиза чуть крепче сжала меня под ребрами.

Я в ответ молча потрясла головой.

- Из-за Феликса?

Я усмехнулась.

- Не скажу, что он совсем не причем. Но нет, не из-за него.

- А почему тогда?

Лизка от неожиданности поднялась. Она точно была уверена, что причина в Ветрове, и теперь непонимающе уставилась на меня.