Девушка с букетом - Татьяна Краснова

– Это же лев, – растолковал Павлик. – Он при всем желании не может ходить, как пешка. Рванулся из засады на свою добычу, разогнался, прыгнул – и готово! Если в игре есть слон и есть конь – почему не может быть льва? Он у нас давно уже постоянная фигура и ходит по своим правилам. Прыгает на сколько хотите полей вперед, но только вперед. Запомнили?

– Ну ладно, – пробормотала Варя.

Она заметила среди своих черных фигур симпатичного бегемотика в поварском колпаке. Профессия, конечно, у него мирная, но сейчас она тоже придумает, как его использовать в военных целях… Однако прыгать бегемоты не умеют, ломиться, давя своих, нельзя, и Варя пока выставила его на передние позиции, чтобы следующим ходом протаранить армию Павлика. Но противная акула на водных лыжах налетела и бегемота сожрала – Варя только заморгала. Так она за одну минуту с пустой доской останется! Марина и Пал Палыч с азартом наблюдали за сражением, которое становилось нешуточным.

Варя нахмурилась. Великолепным щелчком сбила с доски собственную пешку – та полетела под шкаф. Ничего, при ремонте отыщется! Или при генеральной уборке. Потом еще пару пешек. И заменила их дракончиком, пингвином и лягушкой – присмотрев их в коробке для «съеденных» фигур. Усилив таким образом армию, подняла в воздух дракона – захлопали перепончатые крылья – и обрушилась на Павликова слона.

– Это моя авиация, – хладнокровно пояснила она. – Видишь, дракону под силу справиться со слоном. И не вздумай наслать на него какого-нибудь жалкого кролика – вмиг спалит, он у меня огнедышащий.

Павлик зааплодировал и в восторге завалился на ковер.

– Ура! Вы по-настоящему играете, не как другие взрослые! Другие только злятся или хотят скорее отделаться!

– Это какие еще другие? – заинтересовалась Варя. Здесь, значит, всех гостей проверяют на вшивость?

– Майор Фольц всегда проигрывает и всегда сердится! Дядя Алик тоже проигрывает и возмущается, что у него разряд по шахматам, – перечислял Павлик. – Дядя Георгий сразу вынимает какой-нибудь подарок, когда я начинаю к нему приставать. Он ими заранее запасается, когда к нам идет. А дядя Боря, который доктор, любит наши шахматы, только он в Москву переехал…

– Так вы собираетесь, как раньше? – повернулась Варя к Медведеву, услышав знакомые имена одноклассников.

– Еще как, – подтвердил Павлик-младший и очередным ходом вернул Варино внимание к доске.

Через минуту он выиграл, и во второй раз тоже.

– А теперь, – вмешался Медведев-старший, – пойдем покажем Варе витражи!

Варя прыснула.

– В «Незнайке в Солнечном городе», – объяснила она, – архитектор Кубик, кажется, все время хотел показать Незнайке, Кнопочке и Пестренькому какие-то необыкновенные дома архитектора Арбузика. И все время им что-то мешало! То они сначала на швейную фабрику попали, потом еще куда-то.

– В Солнечный парк! – подсказала Марина. – Где шахматные автоматы! С ними бы Павлику сыграть, а не Незнайке! А потом сразу ветрогоны начались.

– А до этого инженер Клепка таскал их еще по всяким фабрикам – где книжки делают, мебель, телевизоры? А бедный Кубик все спрашивал: а когда же дома Арбузика?

Пока Варя с Мариной вспоминали последовательность событий в любимой книжке, из прихожей прибыл Павлик, держа в одной руке пакет, а вынутую из него папку с матерчатыми завязками – в другой.

– А это что? А посмотреть можно?

Тут уже ему было сделано замечание строгим голосом насчет чужих вещей, но Варя махнула рукой:

– Это не чужие, это мои… Вынимай, если интересно. Только осторожно, они там хрупкие.

Но Павлику оказалось это не очень интересным, а вот Марина так и прилипла к Вариным листам.

– Картины из цветов? А как их делают? А это что будет? А правда, что из этих трав варили приворотное зелье? Разве чистотел и одуванчик – колдовские? Вот не знала… И обыкновенная рябина? И обыкновенный лютик? Вот это да! А вы только картину хотели составить – а сам напиток не собирались варить?

Ответы требовались подробные, и Варя отвечала, и про зелье, что его все равно нельзя было варить, потому что она упустила время и не смогла собрать молочай и чернобыльник. Редкостную аралию раздобыла, в чьем-то саду выпросила, а паршивый сорняк пропустила, думала, с ним всегда успеется – и вот осталась без молочая. И еще жемчужницу не нашла, уже без нее собиралась начать. Но все казалось, что еще чего-то недостает, какого-то важного, центрального элемента, на котором строилась бы композиция…

– А у меня есть в саду! – обрадовалась Марина. – Есть жемчужница! Это многолетник такой, да? Мелкие белые корзиночки? Хотите посмотреть?

И они переместились в сад. Павлик-старший обреченно вздохнул и пошел к себе, поняв, что витражи Арбузика до темноты показать не успеет.

* * *

К жемчужницам они продвигались медленно, потому что Варя то и дело останавливалась – то у тонкоствольных акаций с резными перистыми листьями, которые – подумать только! – с наступлением темноты складывались и засыпали, то перед цветником, который представлял собой лабиринт, большой и затейливый. Павлик с Рольдом носились по нему, а когда оказывались в тупике, то просто перемахивали на соседнюю дорожку. Марина поглядывала на них, но без особой тревоги: должно быть, все в доме давно смирились с тем, что эти двое – стихийное бедствие.

– Это настоящий цветник елизаветинской Англии, я его срисовала с книжки и цветы такие же подобрала или похожие, – похвалилась Марина, когда Варя восхитилась лабиринтом.

Ну, наконец-то хоть чуть-чуть похоже на отца! Внешнее сходство, которое сразу бросалось в глаза, потом только оттеняло контраст характеров. Насколько Медведев заполнял собой пространство, настолько его дочь умела быть незаметной, и любому другому его качеству тут же находилось противоположное: говорливости – молчаливость, фамильярности – тактичность, артистизму – естественность. Но поначалу Варя только удивлялась, до чего же дети Павлика похожи на него, особенно младший – точная копия, а еще тому, где же в них хоть что-нибудь от Поляковой. Она всегда была незаметной, но должна ведь была отразиться как-нибудь!

Полякова была в их классе серой мышкой. В науках она не блистала, от общественной жизни отползала по возможности, красота ее тоже так и не расцвела. Потому все так и сели, когда в девятом классе она стала ходить с Павликом. Она и с Павликом! Да никто бы не удивился, если бы с ней вообще никто не согласился ходить! Конечно, она смотрит ему в рот, а Медведеву всегда нужна благодарная публика, но разве у него когда-нибудь был в ней недостаток? Потрясенная Варя пыталась обсудить это событие с Леной, но та только плечами пожимала: настоящая любовь, обыкновенное чудо. Да что он в ней находит, в этой бледной моли? – спорила Варя. А Лена улыбалась немного покровительственно – все-таки она была постарше и говорила совсем уж ерунду – что в Поляковой есть какая-то особенная чуткость и легкость. Легкое дыхание, как у Бунина. Они так подходят друг другу, разве не видишь? Варя не видела и была уверена, что чудо скоро закончится.