Неотразимая компаньонка - Элизабет Роллз

– Значит, дядя взял ее к себе, чтобы…

– Чтобы не давать повода для неизбежных сплетен. Сильвия пользовалась успехом, и, хотя очень немногие принимали ее у себя после “падения”, когда она умерла, мнение о ней круто изменилось. Мы с твоим отцом ее жалели, и я прямо дала всем понять, что не осуждаю ее, но ты же знаешь, каково общество. Лишь после ее смерти люди начали открыто говорить о том, как глупо повел себя Пембертон. – Герцогиня вздохнула. – Я несколько раз ему писала и приглашала маленькую Тильду к нам, но ответ оставался неизменным: они считали, что главное – воспитать девочку в строгости для ее же пользы.

– А имелось в виду, чтобы она никогда не узнала, что такое радости и удовольствия, – подытожил взбешенный Криспин. – Господи, мама! Я обязан принести леди Уинтер свои самые глубокие извинения. Но я не знаю, как это сделать, не скрыв того, что узнал от тебя.

– Это не секрет, дорогой, – сказала ему мать. – Просто обо всем уже забыли. Мне кажется, что с Тильдой следует быть откровенным. Она это ценит.

Он улыбнулся.

– Тебе она очень понравилась, да, мама?

– Да, Крис. Я любила ее ребенком. Несмотря на все злоключения, она очень хороший человек. Возможно, немного цинична и настороженна, но женщине в ее положении следует быть начеку.

Слова матери преследовали Криспина, пока он искал леди Уинтер. В чем должна проявляться ее осторожность? В холодном равнодушии? У нее этого предостаточно. Быть гордой? И гордость у нее присутствует. Мужество? Решительность? И то, и другое тоже есть, и в больших количествах: она восприняла его обвинения с неистовством львицы.

Его это озадачило. Если бы не ее ответ сэру Ричарду за обедом, он посчитал бы ее неспособной на сильные чувства.

В любом случае ему теперь придется извиняться. Но где она?

Его просветил Беббингтон:

– Они вышли из боковой двери, ваша милость. И с большой сумкой хлебных корок. Мисс Анти говорила про уток.

– Значит, они отправились к озеру. Спасибо, Беббингтон.

Если бы Тильда была одна, то дошла бы до озера минут за пятнадцать, но Анти то и дело бросалась в сторону, восторгаясь цветочками, или подолгу стояла, наблюдая за оленями и павлинами в парке.

Озеро лежало в затененной ложбине, и к нему спускались травянистые склоны. Противоположный берег выглядел топким, и на нем среди тростниковых зарослей яркими пятнами выделялись желтые ирисы. Ветки ив грациозно кланялись своему мерцающему отражению, кувшинки покрывали почти всю воду около берегов, между кувшинками плескались утки, а белые облака, казалось, плыли по голубой глади.

Мирная, радующая глаз картина – это то, что так необходимо Тильде после перепалки с Сейнт-Ормондом. От духоты жаркого дня можно укрыться под ивами, где царит приятная прохлада, и она сможет обдумать весьма обнадеживающий ответ, полученный от приходского священника. Он прислал ей письмо на шести страницах, где обстоятельно перечислил количество сирот и одиноких матерей, которые нуждаются в помощи. Из сказанного им Тильда сделала вывод, что это не нанесет весомого ущерба ее огромному состоянию.

К письму священника прилагалось письмо от Кэсси, полное восторга и решимости помочь в осуществлении плана Тильды.

“Макс просто восхищен. Он тоже думал об этом, а когда священник упомянул ему о вашем намерении, он был всецело «за"”.

Понадобится дом, размышляла Тильда. И нужно обдумать, чему обучать мальчиков и девочек. Нужно найти людей, которые будут осуществлять это обучение. Возможно, кое-кто из местных помещиков наймет дополнительную прислугу… тех, кто со временем захочет постоянно быть в услужении.

Негромкий крик прервал ее мысли. Она позвала Анти, которая бежала впереди, и велела ей подождать. Обернувшись, она увидела направляющуюся к ней высокую фигуру. Так по-кошачьи плавно умел двигаться только один человек: Сейнт-Ормонд.

Она прищурилась и упрямо сжала губы. Что ему понадобилось теперь? Извинение? Да ни за что на свете!

С гордо поднятой головой она ждала, когда он приблизится, а когда он подошел, то не дала ему возможности ничего сказать.

– Если вы собираетесь опять оскорблять меня, ваша милость, то будьте так добры сделать это там, где моя дочь не сможет вас услышать. А сейчас я занята.

Он протянул ей полотняную сумку.

– Я принес еще хлеба. Я подумал, что Анти, возможно, захочет покормить не только уток, но и карпов. Они едят крошки прямо из рук. Вон там под ивой стоит лодка. Если ее оттолкнуть от берега и привязать к корням дерева, то Анти может спокойно их кормить. А я смогу спокойно принести свои извинения. А вы – высказать мне то, что вы обо мне думаете. Прерывать вас я не буду.

Это мастерски составленная речь повергла Тильду в неописуемое смятение. Ей нечего было ему сказать!

– Не пугайтесь, дорогая. На самом деле я не такое уж чудовище, каким кажусь вам.

Она замерла, сознавая свою беспомощность, а его длинные пальцы осторожно скользили по ее скулам, словно рисуя узор на нежной коже щек. Тильда дрожала и, затаив дыхание, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

А его взгляд! Глаза смотрели дружелюбно, маняще и… проникали в душу, ища ответа на секреты, которые она хранила очень глубоко. Как хочется приблизиться к нему, окунуться в тепло, источаемое его телом. Она пошатнулась, а он внезапно отступил и, повернув голову, произнес:

– Доброе утро, Анти. Я принес тебе еще хлеба, чтобы кормить рыбок из лодки. Хочешь?

– Oui, Monsieur le Due. Je vondrais bien manger votre poisson. Merci beaucoup.[8]

У господина герцога слегка дрогнули губы – он заметил ошибку во французском, но не посмел ее исправить.

Но Тильда не дрогнула и сделала это за него:

– Дорогая, надо сказать “nourrir”,[9] а не “manger”. Ты ведь хочешь покормить рыбок, а не съесть их!

– Ой! – Анти покраснела.

– В лодке лежит удочка, – с улыбкой сказал Криспин. – Если ты поймаешь рыбку, то можешь ее съесть. Но предупреждаю: большой карп очень драчлив.

– Ох! Они такие противные и скользкие, хотя кормить их интересно. – Девочка бросила взгляд на мать.

– Ничего, малышка. Пусть сегодня у тебя будет свободный день от французского, – со вздохом разрешила Тильда. – Можешь говорить по-английски. – Спустя пять минут Анти была усажена в лодку с целой сумкой хлеба. Его милость строго-настрого наказал ей ни в коем случае не вставать и не отталкивать лодку от берега. Тильда наблюдала за тем, как Сейнт-Ормонд крепко привязывает нос лодки к корню ивы. Она говорила себе, что просто следит за тем, насколько безопасно для Анти находиться в лодке, но на самом деле не могла оторвать зачарованных глаз от ловких пальцев, надежно закрепляющих веревку, от напрягшихся под сюртуком мышц, когда он отталкивал лодку от берега. Наконец он выпрямился и подошел к ней.