Меррик - Энн Райс

Но она уже погрузилась в глубокую задумчивость и неспешнопотягивала ром прямо из бутылки.

Не в силах больше находиться на расстоянии от нее, ямедленно встал из-за стола. Меррик, по-прежнему держа мои руки в своих,поднялась следом. Едва мы оказались рядом, я заключил ее в объятия и, ощутивзнакомый запах духов, ласково поцеловал в губы, в лоб, а затем крепко прижал ееголову к груди – к тому месту, где билось сердце.

– Слышишь? – прошептал я. – Какая душа там можетбыть, кроме моей собственной? Изменения коснулись лишь моего тела, но востальном я тот же.

Меня захлестнуло желание, стремление узнать ее ближе, постичьвсю, целиком, вкусить ее кровь. Запах ее духов одурманивал, кружил голову. Но отом, чтобы поддаться слабости, не могло быть и речи.

Я снова поцеловал Меррик. Далеко не безгрешно.

Несколько долгих мгновений мы оставались в объятиях другдруга, и я, помнится, покрыл ее голову легкими поцелуями. Исходивший от Меррикаромат бередил душу, вызывая в памяти череду воспоминаний. Мне хотелосьоградить ее от всей мерзости, частью которой, к сожалению, был и я сам.

Наконец Меррик как бы нехотя отстранилась и чутьпокачнулась. Чувствовалось, что на ногах она держится не слишком уверенно.

– Никогда прежде ты не касался меня вот так, – едваслышно сказала она. – А ведь я хотела тебя, отчаянно желала близости.Помнишь? Помнишь ту ночь в джунглях, когда мое желание наконец исполнилось? Тыне забыл, каким пьяным и в то же время великолепным был тогда? Как жаль, чтовсе так быстро закончилось.

– Я был глупцом. Правда, такие вещи не запоминаются, –прошептал я. – Впрочем, что бы ни случилось, давай оставим все как есть.Пошли, я забронировал для тебя номер в гостинице и хочу сам проводить тебя тудаи убедиться, что ночь ты проведешь в безопасности.

– С какой стати? Моим домом всегда был и остаетсяОук-Хейвен, – сонно возразила она и тряхнула головой, чтобы слегкавзбодриться, – я иду домой.

– Ничего подобного. Ты выпила слишком много рома. Посмотри,в бутылке осталось меньше половины. И я уверен, что ты прикончишь и это, кактолько сядешь в машину.

– Все тот же джентльмен до мозга костей, – с короткимпрезрительным смешком заметила Меррик. – И Верховный глава. Можешьпроводить меня до моего старого дома здесь, в городе. Тебе отлично известно,где это.

– В такой район? Ни в коем случае! Даже при том, что час ещене слишком поздний. Кроме того, старик смотритель там – бестолковый идиот, хотяочень милый и дружелюбный. Так что, моя драгоценная, я отвезу тебя в гостиницу.

– Глупости! – Меррик сделала шаг и споткнулась. –Я не нуждаюсь ни в каком смотрителе, а просто хочу вернуться в свой старый дом.Ты зануда. И всегда им был.

– А ты ведьма, да к тому же пьяная, – парироваля. – Ну вот, сейчас мы завинтим крышечку на бутылке... – Я сопроводилсвои слова действием. – Спрячем бутылку в твою холщовую сумку и отправимсяпешком в гостиницу. Держись за меня.

Какое-то мгновение Меррик игриво сопротивлялась, но япродолжал настаивать, и в конце концов она слегка пожала плечами, слабоулыбнулась и, вручив мне сумку, покорно взяла меня под руку.

Не успели мы ступить на тротуар, как, поддавшись порыву,принялись пылко обниматься. Колдовской аромат «Шанель», любимых духов Меррик,словно вернул меня в прошлое, но благоухание текущей по ее венам крови былосамым сильным магнитом.

Мои желания превратились в муку. К тому времени, как мыдошли до Рю-Декатер, располагавшейся всего в каких-то полутора кварталах откафе, стало ясно, что нам понадобится такси. Оказавшись в машине, я осыпалпоцелуями лицо и шею Меррик и с наслаждением впитывал в себя запах ее крови ижар тела.

Меррик тоже совершенно потеряла голову. На заданныйстрастным шепотом вопрос, способен ли я теперь заниматься любовью как обычныймужчина, я ответил отрицательно и добавил, что в любом состоянии, трезвом илипьяном, ей следует помнить о моей новой сущности, о том, что я по своей природехищник, и не более того.

– Не более того? – переспросила она, прекратив любовныеигры, чтобы сделать очередной глоток из бутылки. – А что произошло вджунглях Гватемалы? Отвечай. Ты ведь не забыл. Палатка, деревня и всеостальное. Не лги мне, Дэвид. Я знаю, что у тебя внутри. И хочу теперь узнать,каким ты стал.

– Замолчи, Меррик, – сказал я, но не мог большесдерживаться и при каждом поцелуе начал касаться зубами ее кожи. – То, чтопроизошло в джунглях Гватемалы, – с трудом выдавил я, – было смертнымгрехом.

Я закрыл ей рот поцелуем, с жадностью втянул в себя ее язык,но сумел сдержаться и даже не поцарапал ее своими острыми зубами. Почувствовав,что она нежно касается моего лба не то мягким шарфом, не то носовым платком, ярезко оттолкнул ее руку, опасаясь, что на коже проступили капли кровавого пота.

– Не делай этого.

– Иди ко мне, – шепнула Меррик, вновь возвращаясь кпоцелуям.

Я был повержен. Страстное желание не способно было заглушитьуверенность в том, что даже несколько капель ее крови могут все изменить: япочувствую себя ее хозяином, а она, несмотря на всю кажущуюся неосведомленностьв этом деле, может решить, что стала моей рабой.

Вампиры старшего поколения предупреждали меня о том, чтоможет случиться. А Лестат и Арман заявили совершенно категорично, что «паруглотков» нельзя считать безобидными. Внезапно мною овладела ярость.

Я потянулся к ее затылку и сорвал кожаный беретик с густыхкаштановых волос. Беретик и длинная булавка отлетели в сторону, а я запустилпальцы в мягкие пряди и снова припал к губам. Она закрыла глаза.

К моему огромному облегчению, вскоре мы подъехали кпросторному входу гостиницы «Виндзор-Корт». Прежде чем швейцар помог Мерриквыбраться из такси, она успела сделать очередной глоток рома, а потом, какзаправский пьяница, прошла по ступеням твердым шагом, хотя до трезвости ей былодалеко.

Я проводил ее в заказанный заранее и уже подготовленныйномер и усадил на кровать.

Шикарный, наверное лучший в городе, номер был обставлен совкусом, хотя и без фантазии. Приглушенный свет и обилие цветов, принесенных помоей просьбе, делали его особенно уютным.

Все это, однако, не выходило за рамки обычных условий,создаваемых для агентов Таламаски. Мы никогда не скупились на расходы, еслидело касалось членов ордена, которым приходилось много путешествовать.

Я вновь погрузился в воспоминания о прежних встречах сМеррик – они окутали меня словно туманом и бередили душу.