Семейная реликвия - Елена Дорош

обратился к ней:

– С вами все в порядке, поэтому можно смело отправляться домой. Где ваша одежда?

– Уборщицы в каптерке у входа переодеваются. И давайте побыстрей.

– Понял. Уже уходим.

Котя поднялась и пошла за мужиком, гадая, почему у него такая странная кличка. Может, из-за загара?

– Моя машина прямо у входа, так что идти не придется, – сообщил мужик и открыл перед ней входную дверь.

Машина в самом деле стояла в двух шагах, только в темноте Котя не смогла ее разглядеть. Кажется, черная и большая.

Она залезла в холодное нутро автомобиля и затряслась.

– Ничего, сейчас быстро согреешься, – утешил ее мужик. – А дома чаю горячего выпьем, твой мандраж и пройдет.

Дома? Выпьем? Он что, собирается к ней домой припереться и чай там пить? И, кстати, откуда он знает, куда ее везти?

– Я на Казанской живу, – пролепетала она, почувствовав, что сердце снова стало колотиться от страха.

– Я в курсе, – ответил мужик и прибавил скорость.

В курсе? Откуда? Он из полиции, что ли?

Котя вцепилась руками в кожаное сиденье. Куда она влипла?

– Ты вообще чем думала, когда воровать кокошник поперлась? – вдруг спросил мужик и искоса взглянул на Котю.

Что? Откуда он знает?

Видимо, на ее лице отразился такой ужас, что мужик наконец догадался: она ничего не понимает.

– Да не бойся ты, Котя. Мне Ларик все рассказал.

Кто? Ларик? С какой стати?

– Ты ничего не поняла? Я же сразу сказал, что я Черный.

– И что я должна была понять? – сипло выдавила она.

– Что я его брат. Раз тоже Черный.

Господи, о чем он? Кто тут еще черный?

– Мы с тобой на лестнице встретились. Ты спускалась, а я домой шел. Сразу понял, что ты из нашей квартиры. Брата спрашиваю: кто такая? Ларик все и выложил. Как узнал, зачем ты в клуб отправилась… Короче, пришлось ехать тебя спасать. Хорошо, что успел.

Котя посмотрела на мужика и переспросила:

– От кого спасать?

– От провала, разумеется. Ты думала, в темноте тебя никто не увидит? Глупая, там инфракрасные камеры. С ночным видением. Тебя охранник сразу бы срисовал и полицию вызвал.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Котя.

– Я сам их монтировал.

В мозгах что-то включилось, и они заработали в обычном режиме.

– Так ты брат Ларика, который из командировки приехал?

– Ну да. Я же сразу сказал: я Черный.

– Черный – это фамилия?

– А ты разве не знала фамилию Ларика?

– Нет. Я думала, это черт за моей душой пришел.

– При чем тут черт?

– При том, что он черный.

Черный так захохотал, что машина вильнула. Наверное, тоже от смеха.

– Тогда позволь представиться еще раз. Игнат Черный.

– Котя Яблокова, – ответила она и непонятно почему тоже рассмеялась.

– Ну и отлично. Отлегло, значит. Ты, кстати, смелая. На такое не каждый решится, – с уважением в голосе сказал Игнат.

– А что было делать? У меня другого выхода нет.

– Знаю. И даже готов поспособствовать.

– Как?

– Дома расскажу. Мы приехали.

Не успели они открыть дверь, как наткнулись на Ларика, который с бледным от волнения лицом выскочил им навстречу.

– Ну че? Как вы? – срывающимся голосом с ходу спросил он.

– Нормально. Отбились, – ответил Игнат, снимая полушубок.

Котя молчала. Хвастаться нечем.

– Пошли к нам. Я пиццу заказал. Котя, ты в порядке?

Она кивнула и молча пошла за Игнатом.

Ларик заскочил в кухню за чайником и припустил следом.

– Итак, – сказал Игнат, когда вся компания уселась за стол и придвинула к себе по кружке горячего чая, – завтра мы повторим наш поход, но с одним изменением. Я отключу те камеры, которые выходят в коридор, и внутри гримерки тоже. Еще несколько – для верности.

– Это не будет подозрительно выглядеть? – засомневался Ларик.

– Нет. Я сразу начну их ремонтировать. За это время Котя успеет забрать кокошник и уйти незамеченной.

– Ее все равно подозревать станут, – забеспокоился Ларик.

– Да с какой стати? На камере будет видно, что уборщица вымыла пол и ушла. Камеры не работали несколько минут. В принципе, зайти в гримерку мог любой. Я тоже нарочно к охраннику загляну, чтобы он запомнил: при мне ничего не было.

– А обыскать ее они могут? – продолжать волноваться Ларик.

– Да они вообще не обыскивают никого, поэтому подозревать можно каждого. Посетителей еще нет, зато многие сотрудники часам к одиннадцати уже в клубе. Кухня, бухгалтерия, другие уборщицы. Охранники вряд ли сразу заметят изменения в интерьере, они же инвентаризацию не проводят. Главное, держись спокойно, не дергайся.

Игнат взглянул на Котю, которая с тех пор, как они пришли домой, не произнесла ни слова.

Ларик уловил в голосе брата незнакомые нотки и с некоторым недоумением посмотрел на него.

А Котя ни на кого не смотрела.

С той минуты, как она наконец увидела Игната при ярком свете, с ней приключилась непонятная штука. Мозги не то чтобы отключились, а как будто несколько привяли и стали ворочаться в замедленном темпе. При этом мыслила она достаточно разумно и даже понимала все, что говорят, но вот слова почему-то разбежались и никак не находились. Словно спрятались. В шкаф залезли.

В конце концов она заметила, что братья Черные на нее смотрят, и спохватилась.

Не хватало еще, чтобы они заметили ее состояние!

– Ларик, помнишь, ты говорил, что ваших родителей звали Изида и Иннокентий Белые? – ни с того ни с сего спросила она.

Тот хохотнул и с удовольствием объяснил:

– Так в этом весь рофл! Мы Черные, а они Белые! Понимаешь?

Котя ничего не понимала, но кивнула.

– Изида и Иннокентий Черные – плохо звучит для сцены. Белые – другое дело, – произнес Игнат, не спуская с нее глаз.

Котя кивнула еще раз и вдруг вскочила со стула.

– Простите меня, я устала и переволновалась. Можно, мы завтра договорим?

И, не дожидаясь ответа, припустила вон из комнаты.

Черные проводили ее глазами.

– Намаялась она сегодня, – заметил Игнат.

– Спасибо тебе, бро, – с чувством сказал Ларик и положил руку брату на плечо.

Игнат улыбнулся.

– Ну а теперь расскажи, как ты тут без меня жил-поживал. Добра наживал?

– А то! – самодовольно сказал Ларик и подлил брату чаю.

В темноте своей комнаты Котя приложила к пылающим щекам ладони.

Что это с ней?

Попытка вторая, неудачная

Утром Котя долго не решалась выйти из комнаты. Даже в кухню зайти было страшновато. Вдруг там ОН?

В конце концов, обругав себя за трусость, она добралась до кухни и испытала разочарование. ЕГО там не было.

Посекундно оглядываясь, она долго жарила яичницу, потом медленно