Демонстрация силы - Михаил Нестеров

— Значит, вы беседовали с матросом. Решили перестраховаться. Как прошла беседа?

— Гладко прошла, — ответил Волков. Он вынужденно повторялся: — Теперь у меня есть основание возбудить уголовное дело. Конечно, Степанов будет молчать о том, что на борту судна был контрабандный товар, иначе сам окажется за решеткой.

— Не тяни резину, — неожиданно перебил его Хургаев, переходя на «ты». — И за решеткой я видеть никого не хочу. Действуй официально и неофициально, это, думаю, принесет двойную пользу и сократит сроки твоей работы. Мне нужны имена — наводчика и тех, кому он сливал информацию о контрабанде. Остальное — это мое дело. — Хургаев хищно прищурился и поиграл желваками. — Я доверяю тебе, а ты доверься моему кошельку. Ты за этим и пришел, не так ли?

— Именно. Я не прошу аванс. Мне нужны деньги для работы. Мне придется съездить в Новороссийск, Египет. Время терпит. Со вчерашнего дня я в официальном отпуске сроком двадцать семь календарных дней.

— Сколько?

— Двадцать семь, — повторил Волков.

— Я про деньги спрашиваю! — «Вот идиот!» — мысленно выругался Хургаев.

— Пятьдесят тысяч баксов.

— Посиди здесь, я скоро вернусь. — Глава конторы закрыл ящик стола на ключ, ключ положил в карман пиджака и встал с места. Он грузно прошел мимо Волкова, не удостоив его даже мимолетным взглядом.

Юрий Алиевич вернулся через пять минут и передал следователю желтоватый пакет.

— Во мне ты не ошибся, — предупредил он гостя. — Смотри не ошибись в себе. Ты в отличие от наводчика на виду. Если выкинешь какой-нибудь фокус, я с тебя живого шкуру спущу.

— У меня к вам встречное предложение, — спокойно отреагировал Волков. — Вы заплатите мне энную сумму, и я спущу шкуру с предателя, окопавшегося в вашей конторе.

— Сначала найди его.

— Я найду его, — твердо пообещал следователь. — Доверьтесь моему опыту.

Москва, сентябрь 2004 года

В 10.30 Александр Абрамов вернулся с планерки. Он бросил на рабочий стол жиденькую папку в темно-синей обложке и надкусил купленный в буфете сандвич. В это время раздался телефонный звонок. На связи был Юлий Завадский. Ответив на приветствие израильского коллеги и наскоро запив бутерброд минеральной водой из холодильника, Абрамов прикрыл трубку ладонью и тихо спросил у помощника:

— Во время совещания мне поступали звонки?

— Нет, Александр Михайлович, — ответил Григорий Аванесов. Он сидел за своим столом в рубашке и форменном темно-синем галстуке. Что его вечно выскобленному кавказскому подбородку всегда добавляло мшистой синевы. И поспешно исправился: — В начале девятого вас спрашивал полковник ФСБ Волков.

— Волков? — удивленно переспросил Абрамов. Он сказал в трубку «Одну секунду» и продолжил расспросы: — Что интересует Волкова, ты не спрашивал?

— Спрашивал, конечно. Он сказал, что перезвонит позже. Больше вам никто не звонил.

«Никто», — мысленно повторил Абрамов. Он был одет в серый пиджак и темно-синие брюки. Присев на краю рабочего стола и в очередной раз подавив вздох, Абрамов прикинул, что уже не работает в качестве начальника отдела в разведуправлении Главного штаба ВМФ, а доживает последние дни «с переходом на вышестоящую должность». Тот же помощник ждет не дождется, когда всегда придирчивый, педантичный, едва достигший тридцатилетнего рубежа капитан 3-го ранга снимется с якоря и отшвартуется к другой, может быть, более тихой гавани.

Да, немного уже осталось. Впору отмечать время не по календарю, а по натуральному хронометру.

А кабинета и духа, витающего в нем, жалко... Тот же Аванесов откроет все двери и окна, включит все пылесосы и вентиляторы, выгоняя устоявшийся сладкий дух авантюризма, едва кап-три на прощанье пожмет ему руку.

Абрамов переключился на полковника Завадского: «Следит он, что ли, из своего офиса? Позвонил бы минутой раньше, не застал бы меня на месте».

— Да, Юлий, слушаю тебя. Да, конечно, возможно. — Капитан вздернул рукав пиджака, отмечая время. — Через полчаса буду у тебя.

Абрамов положил трубку. Несколько мгновений провел в раздумье, пытаясь представить, во что сейчас одет Завадский, постригся ли он наконец, уступив ножницам парикмахера рыжеватые завитки роскошных бакенбард. Предположил, что Завадский одет в немного староватый, но все еще модный итальянский костюм с его вечными мятыми полами.

Оставив бутерброд недоеденным, капитан вытер руки салфеткой и набросал на листке бумаги несколько слов: «В 10.30 мне, старшему оперативному офицеру разведуправления Главка ВМФ А.Абрамову, поступил телефонный звонок от представителя израильской военной разведки в Москве Юлия Завадского с просьбой о встрече в его офисе. Капитан 3-го ранга А. Абрамов». Он расписался и на выходе из кабинета передал служебную записку помощнику.

Сев за руль своего «Форда» и бросив кейс с деловыми бумагами на переднее сиденье, Абрамов мысленно проложил маршрут до Китай-города, дабы избежать пробок на дорогах столицы, и тронул машину с места. Но не успел проехать и пары метров. В голове заштормило, едва он узрел на горизонте белую с поцарапанной дверцей «Волгу». Он с ходу определил, кому принадлежит грязная, с дождевыми потеками машина, носившая определение «числившаяся в угоне», кто готов был выйти из нее и к кому обратиться с каким-то своим наболевшим вопросом: Сергей Волков — к Александру Абрамову.

Еще ничего не произошло, не было сделано ни одного хода, только офицер военно-морской разведки задницей, имеющей свойства универсального шила, связал незапланированный звонок Юлия Завадского и Сергея Волкова, начавшего службу во Втором главном управлении КГБ. Моряку на манер доктора из бородатого анекдота тотчас захотелось послать чекиста: «К терапевту! К терапевту!» Ибо буквально видел, как Волков, вылезая из чумазой «Волги», наклоняется, чтобы прямо на улице показать, что там у него наболело в толстой кишке и каким кляпом наскоро задраено. Потом капитан смягчил тон, понимая, что даже от короткой беседы не уйдешь по спасительному лиману.

— С каких это пор я под колпаком? — оригинально поздоровался Абрамов, разрешая двухметровому и стокилограммовому коллеге протиснуться в свою иномарку. Едва успел убрать кейс с сиденья, иначе тот превратился бы в обычную папку-файл с золотистыми шифрованными замками.

Волков не имел привычки уточнять непонятные места, поэтому по-простому и сразу начал отнекиваться:

— Ни о каком колпаке я не слышал, у меня своих проблем выше крыши.

Чеховский типаж (в Волкове все было большое: и рост, и вес, и нос, и подбородок, и красноватые глаза, и даже должность при оперативно-розыскном управлении) опустил стекло со стороны пассажира и прикурил сигарету местного производства с басурманским названием «Лиггет-Дукат», а в просторечье «элдэ».

— Только не говори, что тебе ничего не известно о звонке Завадского, — предупредил Абрамов.