Эльдар Рязанов. Ирония судьбы, или… - Ольга Афанасьева

В фильме были кадры, как Ту-134 едет по шоссе вместе с автомобилями, проезжает по улице городка. Эти проезды снимались на резервной полосе аэродрома, где построили декорации домов, установили светофоры, посадили деревья, привезли киоски «Союзпечати» и бочку с квасом. По тротуарам спешили люди, бежали дети, за квасом стояла очередь.

«Невероятные приключения итальянцев в России». Пилоту удалось совершить трюк, какого еще никто не исполнял

Большинство трюков в автомобильной погоне выполнил итальянский каскадер, автогонщик Серджио Миони. Эпизод, когда «Москвич» и «Жигули» попадают под струю воды и грязи, становятся «слепыми» и мечутся, преследуя друг друга, выполнили советские гонщики. Они же осуществили всю водительскую часть номера с пожарной машиной.

Для съемок взрыва бензоколонки художник Михаил Богданов воздвиг бензоколонку, которая ничем не отличалась от настоящей. В результате многие автомобили подъезжали заправиться.

В трюке с разведенным мостом – единственная в фильме сцена с участием дублеров (Нинетто Даволи (Джузеппе) прыгал сам, без дублера), в эпизоде, где под мостом проплывает пароход (снимали пароход «Тарас Шевченко», у которого нарастили на 2,5 метра рубку), участвовали студенты циркового училища. Чтобы создать у зрителя впечатление, что трюк выполнен артистами, нужны были их крупные планы. Уговорили Андрея Миронова, и он повис над рекой на вздыбленном крыле моста, высота которого равнялась примерно 15-этажному дому. Внизу плескалась Нева, под Мироновым шел теплоход. Несчастный Миронов изо всех сил пытался взобраться на мост. Сняли весь эпизод за один день.

Немало хлопот доставил живой лев. В его роли снимался знаменитый Кинг, обитавший в Баку в доме архитектора Берберова. Хозяин Кинга утверждал, что его гениальный питомец способен на любые трюки, но оказалось, что лев ленив и не желает никого слушать. Под Ленинградом для Кинга и дрессировщиков сняли целый дом с участком, где было удобно содержать и кормить хищника. Месяц ушел на его акклиматизацию.

Эпизоды со львом снимали белыми ночами. На первой же съемке со львом выяснилось, что актеры его панически боятся. Кроме того, он наотрез отказывался работать. Это был гигантский домашний кот, который делает только то, что хочет сам. Несмотря на просьбы хозяев он даже не желал пробежать по прямой несколько метров. Способности льва были сильно преувеличены.

«…Лев был недрессированный, невежественный и, по-моему, тупой. Мы намытарились с этим сонным, добродушным и симпатичным животным так, что невозможно описать.

Например, чтобы снять его прыжок в окно склада матрешек, понадобилось четыре ночи: он отказывался! А на четвертую ночь вдруг прыгнул. Что-то внутри привлекло его внимание, и он наконец решился. …Сложные отношения сложились с «дрессировщиками». По малейшему поводу и без повода они заявляли: «Лев болен, лев не может, лев устал». После того как, скажем, Кинг пробегал метров двадцать, они говорили: «Лев переутомился и сегодня сниматься не будет». Так вымогались дополнительные деньги у директора картины К. Атаджанова, который ненавидел весь этот зверинец.

…Я для себя решил, что это первая и последняя моя картина, где принимают участие представители фауны. Я дал себе слово, что никогда больше не буду режиссером-анималистом. Не только львов, но даже собак и кошек ни за что не стану снимать!»[27]

С огромным трудом удавалось уговорить актеров сниматься со львом, особенно после того как один из них, Нинетто Даволи, оказался в объятиях льва и тот слегка ободрал ему спину, решив поиграть. Самым бесстрашным из всех оказался Андрей Миронов.

Милиционер под прикрытием, которого играл Миронов, слезает со сфинкса, куда лев загнал всю компанию кладоискателей, и проводит со зверем беседу, пытаясь пробудить в хищнике сознательность. По команде Рязанова, умиравшего от страха за актера, Миронов полез со сфинкса вниз. Лев встал. На лице Миронова был написан еле скрываемый ужас, что и требовалось по фильму. Тем не менее, отсняли три дубля этой сцены – Миронов спускается почти в пасть льву и ведет с ним задушевные разговоры. К счастью, все обошлось благополучно.

Это был не единственный подвиг Миронова – он нырял в Неву за ларцом с сокровищами, когда температура воды в первых числах июня была 8 градусов. Кадр под водой, где герой картины добирается до дна, хватает шкатулку и сообщает своему полковнику по ручным часам (они же рация), что клад в его руках, снимался уже под Неаполем при температуре 28 градусов. На последний эпизод отводилось два съемочных дня, но Рязанов оставил Миронова в Италии на месяц – в благодарность за все подвиги. Миронов был на седьмом небе: гулял по Неаполю, ездил в Рим, ходил в музеи и в гости. «Что ты там делаешь? – удивлялась его жена по телефону. – Тебя нет уже месяц, а было-то всего два съемочных дня!» – «Я здесь живу!» – отвечал ей счастливчик.

Один из киношных подвигов Андрея Миронова

Дино Де Лаурентису понравилась картина, и он сильно пожалел, что не рискнул снять дорогих актеров-кинозвезд. Это означало, что прокатные сборы будут невелики…

На Западе фильм почти не демонстрировался. Его продали какой-то захудалой голландской фирме, которая возвратила Лаурентису затраты, но организовать прокат, заказать рекламу картины ей было не по плечу. Но когда в США организовывалась ретроспектива фильмов Рязанова, то на одноразовый показ в Нью-Йорке «Итальянцев в России» запрашивали разрешение этой самой голландской фирмы.

После «Итальянцев в России» Рязанов приступил к съемкам самого знаменитого своего фильма, новогодней картины на все времена, – «Иронии судьбы, или С легким паром». Но сначала они с Брагинским написали пьесу под названием «С легким паром!» и предложили ее московским театрам.

Идея создания этого произведения возникла после того, как им рассказали историю о человеке, который после бани зашел к приятелям, выпил, закусил и повеселился, после чего заснул как убитый. Нетрезвые друзья погрузили его в поезд Москва – Ленинград. Вскоре ничего не понимающий друг проснулся в общем вагоне, прибывшем в Ленинград, с веником, портфелем и парой копеек в кармане. Брагинский и Рязанов стали фантазировать, как могли бы развиваться события. В результате получилась пьеса о Жене Лукашине, Наде Шевелевой и Ипполите.

«…После того как нашу пьесу отвергли многие московские театры, она наконец нашла пристанище в стенах одного очень знаменитого столичного театрального коллектива. Я не стану называть этот театр и не советую ломать голову – все равно не догадаетесь. Читка «Легкого пара» на труппе прошла довольно успешно, пьеса была единодушно принята. В театре вывесили приказ о распределении ролей. Надю Шевелеву должна была играть Юлия Борисова, Лукашина – Юрий Яковлев, а Ипполита – Николай Гриценко. Он же собирался стать и режиссером спектакля. У него было намерение реализовать свой замысел как яркое зрелище, подобно тому как в свое время ставилась на этих же подмостках «Принцесса Турандот» – озорно, с выдумкой, отсебятиной, танцами и куплетами. Был приглашен композитор – очаровательный Ян Френкель, своими усами смахивающий на Мопассана. Вместе с режиссером, композитором и поэтом Александром Галичем мы наметили места в пьесе, где будут вставлены куплеты стюардесс, танцы дворников и прочие музыкальные дивертисменты…»[28]