Темный Луч. Часть 3 - Эдриенн Вудс

в поместье. Моя скорость возвращалась, и я, должно быть, промахнулся при приземлении. Я летал вокруг несколько минут, пока не почувствовал Елену.

Сейчас выслеживаю ее?

Все в ней выводило меня из себя, само ее существование вскипало в моей крови.

В поместье я приземлился на платформу первой попавшейся комнаты.

— Ошибся комнатой, сынок! — крикнул отец.

Мне было все равно.

Я снова превратился в человека и открыл дверь. Я нашел элегантную комнату с пышным ковром, огромной кроватью и большой табличкой с надписью: «Добро пожаловать, Елена!»

Я застонал.

Из всех гребаных комнат я выбрал ее.

Я ворвался во внутреннюю дверь, натягивая джинсы и рубашку.

Оказавшись в коридоре, я увидел двери еще в несколько комнат и лестницу в обоих концах, ведущую на нижний уровень. Лестница имела круглую форму и заканчивалась открытым фойе с огромной люстрой. Это была полная копия старого поместья.

Каменный пол холодил подошвы ног. Посреди фойе стоял тяжелый деревянный стол, на котором стояла хрустальная ваза, наполненная яркими цветами. Все это было разложено на пышном круглом ковре.

На столе лежала связка ключей.

— Они действительно были такими замечательными друзьями, самыми лучшими. Если бы только я мог вернуться и предупредить их о том, что должно было произойти. — Из столовой донесся голос Сэмми, и я пошел на него.

— Что значит «предупредить их»? — спросила Елена.

— Это было летом, еще до того, как наступила тьма. Они так много ссорились, и в конце концов Люциан сдался.

— Он никогда не сдавался. Блейк однажды сказал мне, что это был его свет, отражающий…

Я сказал ей? Когда?

— Просто заткнись, — заорал я на Елену. Я протиснулся мимо них и прошел на кухню.

Я закрыл за собой дверь, и голоса Елены и Сэмми стихли. Наконец-то звуконепроницаемые стены.

Мать стояла на кухонном островке и болтала с Табитой. Они обе просияли, глядя на меня.

— Добро пожаловать домой, сынок.

— Где моя комната? — спросил я, все еще злясь.

— Первая справа.

— Почему, мам? Зачем тебе понадобилось приводить ее?

— Никакого «привет», просто «где моя комната» и «зачем ты привела Елену», и все?

— Прекрати. Ответь на мой гребаный вопрос.

— Язык, Блейк.

— К черту мой язык. Ты знаешь, что я пытаюсь сделать? Не только для меня, но и для всей расы драконов.

Мать закрыла глаза.

— Послушай. Как, черт возьми, все пошло так наперекосяк? — продолжил я. Слезы наполнили мои глаза, и я вытер их. — Это заклинание, мам. Ты хочешь потерять меня?

— Это не заклинание, — раздраженно сказала она.

— Я никогда не полюблю ее.

Она уставилась на меня.

— Этот дом для нас, мама. Тебе не следовало приводить ее сюда. Я думаю, ты тоже чувствуешь, что она часть этой семьи. Елена, Елена, Елена, эта маленькая гребаная сучка…

— Хватит! — крикнула она. — Я люблю тебя, Блейк, но я не потерплю этого в своем доме!

— Твоем доме? Что случилось с «добро пожаловать домой, сынок»? — Я передразнил ее британский акцент.

— Ты стал таким неблагодарным маленьким засранцем. Если бы не то, что чувствует Елена, когда ты получаешь удовольствие, я бы уже сама тебе его подарила. А теперь убирайся к черту с моих глаз.

Я свирепо посмотрел на мать, оскалил зубы и с грохотом вылетел обратно в кухонную дверь. Проходя мимо, я хотел оттолкнуть Елену с дороги, но Дент не позволил этого сделать.

Я побежал наверх, в комнату. Она была большой и красиво обставленной. Вид был даже лучше, чем тот, который у нас был раньше. Большое открытое небо и большие деревья.

В отчаянии я закричал.

— Успокойся. — Табита, конечно же, последовала за мной. Она положила руку мне на плечо, но я оттолкнул ее.

— Перестань указывать мне, что делать.

Я упал на кровать и накрыл голову подушкой.

— Это потрясающая комната, Блейк.

— Да, — сказала я приглушенно.

***

В тот вечер папа устроил барбекю. Я был там, но не хотел. Я свирепо смотрел на него. Он проигнорировал меня, но что-то прошептал на ухо матери.

Я подошел к нему.

— Ты заменяешь меня на нее, не так ли?

— Блейк, не надо. У меня не так много терпения, и я пытаюсь не раздражать твоего всадника.

— Она не моя гребаная всадница.

— Прекрати это, — закричала мать.

Елена ушла.

Хорошо, здесь должна быть только наша семья.

— Елена, — крикнула Сэмми ей вслед. Она пристально посмотрела на меня. — Теперь ты счастлив?

— Она не должна быть здесь, Саманта.

Она покачала головой.

— Не могу дождаться того дня, когда ты сделаешь дент.

— О, правда? Ты тоже хочешь потерять меня?

— Потерять тебя? О чем, черт возьми, ты говоришь? Я хочу, чтобы ты вернулся. Если ты испортишь мне вечеринку…

— Она собирается на твою гребаную вечеринку?

— Она моя лучшая подруга, так что да.

— Тогда не рассчитывай на меня.

Она побледнела.

— Сегодня мое восемнадцатилетие, Блейк.

— Если она там, меня там не будет.

Мы с Табитой ушли.

Почему все предпочли ее мне? Мой отец, моя мать, а теперь и моя сестра. Что ж, по крайней мере, я был настроен на борьбу и получил прекрасную причину пропустить ее вечеринку. Наверное, мне следовало поблагодарить Елену.

— Блейк, правда? — спросила Табита.

— Оставь это.

— Она твоя сестра, и сегодня ее восемнадцатый день рождения.

— Я все равно не могу пойти, — сказал я.

— Почему бы и нет.

Я бросил на нее взгляд.

— Почему нет? — строго спросила она.

— Потому что я сражаюсь завтра вечером.

Она уставилась на меня.

— Я иду с тобой.

— Нет, — крикнул я ей. — Я не хочу, чтобы ты приближалась к этому месту, к этим людям.

— Блейк, ты хочешь, чтобы я была на твоей стороне. Я на твоей стороне. Я иду.

Я закрыл глаза.

— Хорошо, просто перестань тявкать.

***

На следующий день тетя приехала посмотреть поместье.

Я снова поссорился с отцом. Он хотел знать, почему я не мог просто быть милым один день, ведь это был день рождения моей сестры и снова разгорелся настоящий спор.

Я прошел на кухню.

— О, смотрите, кто здесь.

— Это и мой дом тоже, Констанс.

— Приятно знать, что мебель держится.

— Конни, — сказала моя мать.

— Почему бы ей не держаться? — спросила Елена.

— Глупо, — сказал я.

— Не разговаривай с ней в таком тоне. Я сыта по горло всем этим. Двигайся дальше, — сказала Констанс.

— О, это то, чего вы все хотите. Я никогда не пойду дальше и не сдамся. — Я посмотрел на маму и тетю одновременно. — Это рабство в самом хреновом виде, какой только можно себе представить.

— Блейк! Хватит! — закричала Елена.

— О, заткнись.

— Нет, это ты заткнись.