Любовница королевских кровей - Линн Рэй Харрис

— Это невозможно. Данте никогда не согласится.

— Согласится, если ты убедишь его, что это спасет вас.

— Это невозможно, — повторила она. — Даже если ты прав, мы не доверяем тебе. Где гарантия, что ты не пойдешь против нас?

Его глаза блестели. Улыбка приподняла уголки рта. У нее перехватило дыхание. Ну почему он так красив? И в то же время опасен!

— Поверь, Антонелла, я никогда не пойду против своей жены.

Хорошенький розовый ротик Антонеллы приоткрылся. Кристиано с трудом удержался, чтобы не закрыть его поцелуем.

— Это несерьезно!

— Почему нет? Это разумно. — Кристиано смотрел на нее. Он близок к достижению своих целей. Так близок, что уже ощущает вкус победы.

Антонелла сдвинула брови. Ее подозрительность его не удивляла. Она гораздо сильнее духом, чем он предполагал, когда познакомился с ней. Неужели это было только вчера? Казалось, с того момента прошли недели. Другая женщина билась бы в истерике после того, как их чуть не задавило насмерть. Но она выдержала да еще умело обработала его рану без малейших колебаний.

— Что именно разумно, Кристиано? — спросила Антонелла. — То, что мы должны продавать тебе руду, или то, что я соглашусь выйти за тебя?

— И то и другое. Вы продаете нам руду и выплачиваете долги, а я женюсь на тебе, демонстрируя свою добрую волю. Ты и твой брат не сможете усомниться в моей искренности, если я сделаю тебя ди Саваре.

Она фыркнула. Затем покачала головой:

— Я никогда не поступлю так с нашими подданными. Они решат, что я продалась врагу.

— Продалась? Или спасла страну от худшей судьбы?

— Что может быть хуже, чем подчинение Монтероссо?

— Прекращение существования государства. Раздробленность и переход под контроль различных клик. Гражданская война. Ни одна страна не рискнет тогда своими капиталами, чтобы помочь вам.

Ее серые глаза сделались огромными. Маленький порез на скуле портил безупречную кремовую кожу. Антонелла выглядела юной и ранимой, совсем не похожей на искушенную, эгоистичную принцессу, которую он рассчитывал встретить, когда летел в Санта‑Парадизо.

— Ты намерен получить контроль над нами, — сказала она. — Я не совсем понимаю, каким образом, но такова твоя цель.

— Я ничего от этого не выиграю. — Совесть мучила его, но выхода не было. Жизни множества людей будут спасены. Кристиано позаботится, чтобы разоружение Монтеверде было частью соглашения.

Антонелла вздернула подбородок. По‑прежнему непокорная.

— У нас есть и другие варианты, Кристиано.

— Время выходит, принцесса. Долги должны быть выплачены через неделю. Вега был вашей последней надеждой, а он выведен из игры. Если ты собираешься обратиться к Монтебьянко, они не помогут. Их предприятия станут дочерними компаниями корпорации Рауля Веги.

Выражение ее лица стало непроницаемым, однако он уловил проблеск отчаяния.

— Значит, ты и Монтебьянко склонил на свою сторону. Мне следовало догадаться.

— Пожалуй, да. Нашим странам выгодно вернуть Монтеверде на путь демократии. Больше не будет похищений членов королевской семьи или попыток шантажа. Я сделаю все, чтобы покончить с этим безумием. Монтеверде не может продолжать в том же духе. Пришло время перемен.

Антонелла отбросила за спину темную гриву волос.

— А зачем ты просишь меня о содействии? Иди к Данте и заставь его согласиться на твой план. Посмотрим тогда, как далеко ты сможешь зайти.

— Ты согласишься на это, Антонелла, иначе, когда наступит срок выплаты по займам, я позабочусь о том, чтобы королевство Монтеверде было уничтожено.

Антонелла ахнула, потом сдвинула брови и с яростью бросила ему в лицо:

— Ты хочешь стабильности? Или просто жаждешь мести? Определись, Кристиано.

Она попала в точку. Да, в глубине души он мечтает наказать Монтеверде за смерть Джулианны. Тогда, возможно, он наконец избавится от чувства вины. Но, наказывая, он попутно сделает жизнь в Монтеверде лучше. Какая ирония!

— Стабильность предпочтительнее. Но я не остановлюсь ни перед чем, если ты откажешь мне в содействии.

Тон Кристиано был холоднее и суровее арктической зимы. В глубине души ему претила собственная жестокость. Но мир важнее, чем его чувства. Гораздо важнее.

Антонелла сидела очень тихо, не сводя с него серых глаз. Он в любой момент ожидал слез. Приготовился к сцене. Там, в такси, она застигла его врасплох. Но сейчас слезы ей не помогут. Он не поддастся.

А потом она пригвоздила его взглядом, полным ненависти. Странно, но его восхищение возросло. Как и желание.

— Я поговорю с Данте, но не могу гарантировать, что он согласится на твой план хоть частично. Мой брат может предпочесть полное уничтожение дьявольской сделке с Монтероссо.

Кристиано вздохнул с облегчением:

— Я рад, что мы пришли к пониманию.

— Не пришли, просто ты не оставляешь мне выбора, — огрызнулась Антонелла. — Неужели трудно было сразу сказать, чего ты хочешь?

Он невесело усмехнулся:

— А какая разница? Разве что тогда ты убежала бы не в другую комнату, а на улицу, навстречу урагану. — Он покачал головой. — Нет, ты нужна мне живой и здоровой, Антонелла. Не будь ребенком.

Ее подбородок задрожал, но она не заплакала. Поразительно!

— Порой дети убегают ради самосохранения. Ты никогда не думал об этом? Впрочем, откуда тебе знать?

— Я знаю о самосохранении, принцесса. Я сидел в бункере на границе, в то время как пушки Монтеверде стреляли по нам. И я вызволял наших солдат из ваших пыточных камер…

— Прекрати, — прошипела Антонелла. — Ты пошел на это добровольно. — Она помолчала. — А родителей ребенок не выбирает.

Кристиано заморгал. О чем, черт побери, она говорит?

Антонелла отвернулась и взбила подушку кулаком. Затем легла на бок и поджала ноги. Кристиано было любопытно, что она имела в виду, ему хотелось, чтобы она открыла все свои тайны…

Он добился своего. Еще на шаг приблизился к победе. Скоро Монтеверде будет принадлежать ди Саваре. Он упорно шел к этому последние четыре года. Так почему же нет ощущения триумфа? И почему его больше волнуют слова Антонеллы о детях и их родителях?

Ее разбудил собственный крик, долгий и мучительный. Настолько мучительный, что заболело горло. Антонелла резко поднялась, но ничего не увидела в чернильной темноте. Было жарко. Паника обуяла ее, и она снова закричала.

— Антонелла!

Руки Кристиано обхватили девушку, притянули к большому теплому телу. Она сопротивлялась, вырывалась и брыкалась.