Выше, чем звезды - Павел Александрович Зверев

Значит так, товарищи студенты, — начал он густым глубоким голосом. — Об успеваемости особо не переживайте. Получить «не зачет» будет довольно сложно. Но! Тем, кто меня порадует, обеспечена поблажка на дипломе. И, да, ограничены этими стенами мы не будем. Через три-четыре дня поедем на стрельбище. Там и с полосой препятствий ознакомитесь, и начальные тактики совместного взаимодействия пройдете. Естественно, с разнообразными участками, которые будут отвечать за различные виды местности.

Хм.

Хм.

Хм.

— Что происходит? — не выдержал я, чем заработал долгий, немигающий взгляд майора.

— Антон, не хорошо перебивать взрослых, — поджала губы куратор.

— Нет, нет, — поднял руку майор, — всё нормально. Молодой человек, что вы подразумеваете под своим вопросом? Ну же, не стоит стесняться.

И такая неприятная улыбка, что на лице с тонкими, практически обескровленными губами, смотрелась чуждо и натянуто.

— Мы живем в России, — начал я веско, даже не собираясь отводить взгляд. Куда тебе до полковника Воронова, салага! — А здесь, чтобы такой механизм, как армия, начал работать столь быстро, должно сдохнуть что-то достаточно крупное. И не только сдохнуть, но и завонять.

— Воронов! — повысила голос Вера Михайловна, но я напрочь её проигнорировал.

— А сейчас вы заявились в институт, — продолжил я свою речь, — и начинаете готовить гражданских по ускоренной программе подготовки к, как минимум, боевым действиям внутри страны. Причем, перед нами не тыловой штабняк, а боевой офицер, у которого за плечами достаточно смертей, чтобы на живых людей, смотреть, как на пушечное мясо. А теперь я повторю вопрос: что произошло такого, чтобы в России на ускоренном марше, подключая образовательные учреждения, к войне стали готовить гражданских? Причем, не запасников, а необстрелянную молодежь. Насколько всё серьезно?

Тяжелые хлопки майора нарушили ту тишину, которая захватила аудиторию после моей речи. Даже куратор умолкла, нет-нет, да поглядывая на майора. Кажется, ей тоже интересен ответ на мой вопрос.

— Хорош, — коротко кивнул майор. — И вопросы правильные. И посыл. Военная династия в крови говорит? Но, не суть. Отчасти, ты прав. Но только отчасти. Россию не зря сравнивают с медведем. Неторопливым и где-то даже ленивым. Только вот сейчас другой случай. Если, допустим, война придет к нам из-за границы, то её встретит армия. Но, если война спустится сверху, армия не успеет всюду. И дать вам хоть какое-то понимание военной доктрины мы просто обязаны. На всякий, так сказать, случай. Устроит тебя такой мой ответ?

— Процентов на семьдесят, — хмыкнул я, пытаясь найти до чего докопаться.

Но, по всему выходило, что всё либо так и есть, либо дежурные отмазки прорабатывались уже не раз, да еще и под надзором психологов, специализирующихся именно на этом. По крайней мере, для «необстрелянной молодежи» отмазка сойдет.

— Что ж, — наклон головы на бок, и чуть сузившийся взгляд, что майор с меня так и не свел. — Тогда, начнем занятие!

Каждый день по две пары, это, скажу я вам, мощно. Особенно для тех, кто не знаком с армейской дисциплиной. Это вам не тучнеющие и уставшие учителя, тут и в ухо дать могут.

А вот в пятницу, после второй пары в учебном классе нас всех собрали в холле. Ну а там, седой, крепкий мужик, лет пятидесяти, в полевой военной форме и погонами подполковника, с эдакой ленцой, облокотившись о стену, рассматривал каждого пришедшего.

— Валентин Степанович, это последняя группа, — подала голос Вера Михайловна. — К сожалению, больше собрать не получится. Либо на практике вне стен института, либо уже распущены по домам.

Подпол отлип от стены, отряхнул несуществующую пылинку со своих погон и усмехнулся.

— Что ж, тоже неплохо, — бросил он, сухим, скрипучим голосом. — Итак, бойцы. Пострелять не желаете?

Нас собралось человек тридцать. Насколько мог судить по знакомым лицам, четыре неполные группы. Причем девчонок ажно девятнадцать, но это понятно: на юридическом группа в том году получилась чисто девичья.

— А отказаться можно? — подняла руку, как раз одна из них. — У нас ни одежды подходящей, ни боевой раскраски.

— Можно, отчего нельзя, — лениво пожал плечами вояка. — Обязаловки тут нет.

— Фролова! — шикнула на девчонку Вера Михайловна.

— У нас планы вообще-то, — скорчила умильную мордашку другая девчонка. — Такое, как бы, заранее оговаривать надо. В пределах уже поставленных занятий.

— Планы — это здорово, — всё так же лениво выдал подпол. — А еще лучше, когда ты не обуза, а вполне себе самостоятельная боевая единица, умеющая за себя постоять. Но, раз планы…

Разведя руки в стороны, военный только усмехнулся, но взгляд с девчонок не увел. Неприятный, цепляющийся, жёсткий. Так смотрят на расходный материал, на обузу, как он правильно сказал, но ни как на живых людей. Знаю, насмотрелся за летние командировки с отцом по военным частям. У кого-то лето это отдых с друзьями, природа, шашлыки, а у кого-то кровь, пот и слезы, под аккомпанемент хохочущих садистов, которые по недоразумению называют себя военными инструкторами.

— Девочки, ну в конце то концов, — всплеснула руками наш куратор. — У вас в спортзале запасная форма есть. Насколько я знаю — у каждой!

Последнее было сказано тоном, с явным давлением и вот это мне не понравилось вовсе. Был бы это правда рядовой выезд на пострелушки, никто бы никого тянуть не стал. А так, по всей видимости, это уже фактически в приказном порядке.

В конце концов, отказались лишь двое и эти двое были парнями. В остальном подобный выезд восприняли даже с энтузиазмом. А уж, если учесть, что поехали мы самой настоящей колонной, где таких же тентованных КамАЗов было еще четыре, для многих всё это виделось отличным приключением.

А я думал. Смотрел на всё это и думал. Сто двадцать человек, подростков, на пострелять? Не слишком ли великоват размах?

— Слышь, Тох, это нормально вообще? — шепотом спросил Сашка, пытаясь устроиться поудобнее.

— Да херня это какая-то, — выдохнул я, поражаясь происходящему. —