📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаКнязья веры. Кн. 1. Патриарх всея Руси - Александр Ильич Антонов

Князья веры. Кн. 1. Патриарх всея Руси - Александр Ильич Антонов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 127
Перейти на страницу:
class="p1">Царь согласился, потому что всегда соглашался со своим духовником. И была послана царская грамота Смоленскому епископу. «Если патриарх станет проситься у воевод в церковь Пречистой Богородицы помолиться, то мы ему в церковь идти молиться позволяем. И у тебя в церкви в то время было бы устроено чинно и людно. Архимандритов, игуменов и попов было бы много, встречал бы ты патриарха и чтил его честно, точно так же, как митрополита всей нашей церкви».

И в Смоленск послали дьяка и пристава. В дорогу напутствовал их боярин Семён Годунов, от которого посыльные получили наказ:

— Разведайте, каким обычаем патриарх к царю не поехал, а в Смоленске моление ведёт. И теперь он патриаршество царьградское держит ли и нет ли кого другого на его месте?! А ещё, кроме нужды, что едет за милостынею, есть ли с ним от патриархов с соборного приговора приказ?

Дьяк и пристав слушали внимательно. Кого другого и не с таким бы рвением внимали. Семёна Никитовича боялись. Крутого нрава был боярин.

— Честь патриарху держите великую, — повторял он записанное в грамоте, — такую же, как нашему владыке митрополиту Иову. Да скажите патриарху, чтоб Москву не миновал, своим присутствием наградил высокий гость. Да про утеклеца рудого спросите. Год уже, повеления не исполнив, в бегах...

Путь от Москвы до Смоленска — прямой. Можайск — Вязьма, там и маковки церквей высматривай по окоёму. Да молодому дьяку — и тридцати ещё нет, ан в гору пошёл, завидовал пристав — дорога показалась скудной. И перво-наперво дьяк в Можайске заглянул в кружечный дом.

— Целовальник там шуряк моей кобыле, — пошутил дьяк, приказывая повернуть лошадей к кабаку.

Пристав под пятой у дьяка пребывает и делает всё, что дьяку угодно. А тому угодно, чтобы и пристав мёду с огненной водичкой выпил. До Вязьмы спали. А там снова целовальник роднёй оказался будто бы дьякову псу дворовому. И в Смоленске на постоялом дворе родственница нашлась, свояченица хавроньи, которую в прошлом году на Рождество Христово на соломе опалили.

Да всё бы обошлось, наутро бы к патриарху отправились, к воеводе и епископу, — на беду дьяк девку на постоялом дворе узрел. А у той девки в кошачьих зелёных глазах сила колдовская оказалась. Дьяк как выпил ендову медовухи, свататься к ней потащился. Она в ту пору с возу торговала прикладом для женского рукоделья. Дьяк стал приставать, да при народе. «Женой мне будешь невенчаной!» — кричал он.

Девка-то и повела его за собой. Идёт дьяк за нею, голову вверх дерёт от гордости. А она завела его в нужник, на толчок поставила, отвернуться велела. Как не послушаться? Сколько стоял, одному Богу известно, а как повернулся — козу узрел, стоит на месте девки, глаза лупит, рогами поводит. Обомлел дьяк да и сел на толчок, глаза открыть не смеет. Открыл-таки: ни козы, ни девки.

Вышел дьяк из нужника, видит: девка у воза стоит, торгуется с горожанкой, и козы нигде даже духу нет. «Наваждение», — шепчет дьяк.

Пристав возле зеленоглазой появился. Дьяк глянул на него, увидел, что губы облизывает, глаза маслено светятся. «Ишь, ошалел, сивый мерин», — недобро подумал дьяк. Да от второго конфуза сторониться стал, издали на девку поглядывал, искал, как укорот ей сделать. А она — глаз не отведёшь. Ну есть жар-птица. Огненно-рыжая коса вся в локонах, шея белая да как у лебеди длинная. И грудь высока, и стан тонок. Кобылицей она ещё дьяку показалась. «Ой, кобылица!» — пьянел дьяк.

Так весь остаток дня и вечер дьяк и пристав волочились за девкой. Чем бы всё кончилось, ведомо Богу, но не убереглась бы девка от шалых мужей, потому как забыли они государеву службу. Но к ночи вернулся на постоялый двор Сильвестр, который состоял в свите патриарха Иеремии. Как вошёл на постоялый двор, девка — к нему:

— Сильвеструшка, спаси, родимый! Коты ночные покою не дают.

— И кто тебя, Катенька, беспокоит? Да на ночных-то котов у меня и плеть есть.

Катерина показала Сильвестру глазами на дьяка и пристава да тихо сказала:

— Будто бы государевы люди они, из Москвы. Опасись, родимый.

— Коль так, то мы по-иншему.

Заплатил Сильвестр целовальнику за пол-ендовы медовухи и столько же водки купил да всё смешал и велел подать на стол дьяку и приставу. Сам сел с ними рядом, и Катерина тут же.

— Ну-ка, браты-московиты, выпейте за наше здоровье, — крикнул Сильвестр, наливая в кружки зелье.

Все дружно выпили. И ещё приложились. Да Сильвестр не хмелеет. А Катерина огненную косу на грудь перекинула, она как лисий хвост перед носом борзых взыграла. Глаза у пристава красные стали, у дьяка ещё краснее. Спор затеяли, кому первому хватать «лису» за хвост. Сварились, сварились и кулаки в ход пустили. Юшка полилась. Кафтаны затрещали. Клочья волос в ендову полетели. Насилу разняли целовальник с сыновьями пристава и дьяка. Спать увели.

Наутро гулёны опомнились, что службу справлять нужно, ан с таким видом только в остроге сидеть. Побежали Сильвестра искать. Нашли. С кулаками бросились. У пристава кулак пять фунтов. Да промахнулся.

— Ты колдовскую силу напустил! Ты бесовы чары выставил! — кричал пристав.

— О, горе мне, прельщённому скверной бабой! — вторил приставу дьяк.

— Это в вас бесово семя взыграло! — смеялся Сильвестр. — Чего к моей жёнке лезли аки жеребцы! Вот донесу сии проделки правителю Борису Фёдоровичу, то-то батогов пожалует! А за то, что грамоты воеводе и архиерею держите, и на дыбу угодите.

Опомнились пристав и дьяк: на государевой службе опростоволосились. Испугались до синевы.

— Ущедрити мя, — не своим голосом застонал дьяк.

— Ладно, идите службу справляйте, грамоты несите.

И тут пристав потянул дьяка в сторону, шептать начал:

— Так то же той рудый, что боярин Семён Никитич говорил. Хватать его нужно да в железа!

Тихо говорил пристав дьяку, а Сильвестр всё слышал. Да и так знал, о ком речь. Сказал:

— Я тот рудый. С этого бы и начинали, коль нужен вам.

Дьяк и пристав дружно помолились на образ Серафима-пустынника, который в углу висел, и — к Сильвестру с расспросами.

— Не ты ли в Царьград ходил?

— Ходил.

— Благостыня! — воскликнул дьяк. — Донеси, како всё было. Да коснети не смей!

Сильвестр обмяк душой. Давно с россиянами не делился словом. И стал рассказывать о путешествии, о патриархе Иеремии. Рассказал всё, что знал. И

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 127
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?