Цикл аномалии - Ша Форд

сильно сотрясало мое ухо. Я не могла сказать, чувствовал он облегчение или был готов обмочиться.

— Извините, я этого не понял, — снова чирикает бот. — Пожалуйста, выберите альтернативный вариант для гражданского. Если гражданский — преступник, скажите один…

— Не говори так!..

— Тсс! — зашипела я.

— Если гражданское лицо является выборным должностным лицом, скажите, два. Если гражданский — гость, скажите три.

— Три, — быстро сказала я.

Мне мигнул красный свет.

— Вы выбрали третий вариант идентификации вашего гражданского лица: гость. Гражданский будет безопасно сопровожден за ближайший барьер. Пожалуйста, следуйте за мной.

Я расслабилась, и Тодд выскользнул из моих рук.

— Ч-что мне делать?

— Делай все, что говорит бот, — ответила я. Он медлил, я грубо схватила его за подбородок. — Эй, это твой лучший шанс выбраться живым, ясно? Просто выпрямись и делай то, что он говорит. Это так просто.

Я не знала точно, легко это было или нет, но я не могла сделать для него большего. У меня не было сил сделать что-то еще.

Все тело Тодда дрожало, когда он шел к боту. Через секунду он бросил лучом красный диск на землю.

— Для вашей безопасности, пожалуйста, оставайтесь внутри обозначенного маркера, пока вас сопровождают за пределы города.

Тодд делал, как ему говорили. И пока я могла смотреть на него, он следовал за ботом. Я потеряла их из виду, когда они повернули за угол, но мне нравилось думать, что Тодд выбрался живым.

Я очень надеялась, что это было так.

ГЛАВА 5

Я не знала, сколько времени шла через руины. К тому времени, когда я добралась до внешнего края упавшего здания, я полностью вымоталась.

Не было ни одной кости или кровеносного сосуда, которые бы не кричали. Каждый удар сердца бил с такой силой, что мое тело качалось. Я прислонилась спиной к куску разрушенной стены и опустила подбородок на грудь. Я не знала, достаточно ли сил во мне осталось.

Я не знала, могла ли я сделать еще один шаг.

Прямо передо мной виднелась зияющая пасть кирпичных руин. Я смотрела в центр черноты, и за глазом что-то жалобно пульсировало. Будто мой глаз умолял меня сделать последние несколько шагов и просто покончить с этим. Покончить с болью.

Я пыталась, но не могла двигаться к черной пасти развалин.

И она стала двигаться ко мне.

Я позволила ей раздуться, заполнить мое поле зрения, позволила влажному воздуху окутать мои плечи и позволила разлагающимся стенам заглушить холод. Я закрыла глаза и представила, каково было в этих руинах. Как там пахло. Каким был вкус у воздуха. Через минуту это стало настолько реалистичным, что я начала паниковать. Я вздрогнула, будто проснулась ото сна, и не могла поверить в то, что увидела.

Боль за моим глазом ушла. Там было пусто, будто боль оставила вмятину на белом шаре. И мое тело… как-то сдвинулось. Я полностью ушла от обломков и теперь стояла среди сгоревших развалин, имея лишь смутное воспоминание о том, как я туда попала. Я сделала шаг назад, пытаясь сориентироваться, и врезалась почкой в какой-то неподвижный предмет позади меня.

— Ой!

Это была столешница — часть старой деревянной барной стойки, которая обгорела так же, как и остальная часть здания. Большая часть угла осыпалась на спину моего комбинезона. Я смахнула крошку, пытаясь понять, где я находилась.

Я стояла за прилавком, лицом к комнате, полной обугленной мебели. Здесь были столы и стулья, а вдоль стен стояли скелеты скамеек с высокими спинками. Декоративные картины с покоробившимися и треснувшими по углам рамами до сих пор упрямо свисали с ржавых гвоздей. Стекло устилало пол так густо, что казалось, будто я с хрустом пробиралась по куче листьев, пытаясь проверить потолок.

Всегда было полезно проверить: иногда стены выглядели нормально, но потолок еле держался. И я не хотела, чтобы меня раздавило. По всему потолку были прибиты маленькие металлические обеденные тарелки — я не знала, зачем. Похоже, они не служили никакой цели. Может, они были еще одна загадкой До.

Я нырнула за прилавок и нашла под полками ряды разбитых бутылок. Жара их давно погубила. Но даже сквозь пепел и запах дыма я уловила привкус несвежего виски.

— Мы приближаемся, — услышала я Блейза, но не обернулась, чтобы посмотреть на него. — Это где-то здесь… где-то рядом…

Я оставила его мелькать среди руин, а сама пыталась понять, что вызвало пожар. Напротив меня была огромная дыра в стене. Похоже, ее что-то пробило, может, что-то туда отбросило. Больше всего углей находилось вокруг этой дыры. Снаружи я видела большой участок пустого бетона, окруженный забором из расплавленного кованого железа. Затем тянулся короткий участок почерневшего булыжника. И, наконец, я увидела то, что осталось от огромного, возвышающегося сооружения.

Держу пари, огонь начался там и перекинулся в этот бар.

Я не понимала, зачем Миру До нужны были такие огромные здания. Они заполняли улицы и собирались в удушающий навес из стали — навес, который сохранялся, несмотря на то, что под ним больше некому было стоять. Город уцелел, а люди, которые его строили, — нет. Это было похоже на то, когда птицы улетали на юг на зимовку и покидали свои гнезда, а они загромождали деревья.

Строение через улицу находилось в худшем состоянии, чем заброшенное гнездо. Ничего не осталось, кроме стальных костей и проводов-кишок. За ним лениво висел бледный рассвет, подмигивая мне сквозь тонкую пелену облаков. Его свет делал старую башню черной, еще более мертвой, чем она была — как тогда, когда Уолтер находил полусъеденное тело, лежащее в траве, и бормотал:

— Ну, от этого уже не вернуться.

Боже, я скучала по нему. Мои глаза жгло от воспоминаний о его голосе. Нам нужно было найти Учреждение Двенадцать и быстро убраться отсюда. Я прижала два пальца к шишке на черепе.

— Это оно.

Блейз появился рядом со мной. Он шагнул за прилавок, его призрачная рука замерла над стеной сломанных рычагов. Некоторые рычаги были простыми, а на других были вырезаны фигурки. В какой-то момент они были ярко окрашены, но дым расплавил их вершины, а солнце выбелило поверхность.

За барной стойкой была стена из зеркал. Я видела себя в синяках и крови в обесцвеченном стеклянном тумане. Но у Блейза не было отражения.

— Этот, — сказал он через мгновение.

Я отвела взгляд от своего искаженного лица и увидела, что его рука остановилась. Она замерла над единственным не расплавленным рычагом. Краска стерлась, поверхность была покрыта копотью, но форма уцелела. Я узнала