Магазин волшебных украшений - Наталия Владимировна Полянская

запрещено, а торговец и вовсе не имеет права на себя такое надевать. Если ИМД подобное обнаружит, ни о какой дальнейшей работе речи уже не будет. А будет как минимум лишение лицензии, конфискация имущества и штраф, как максимум — каторга.

— Я вас совсем утомил, — сказал Линден, видимо, отметив мою рассеянность. — Что ж, об основном мы договорились, камни вам доставят уже завтра. Поймать для вас кэб?

— О, нет, спасибо. — Я встала. — С удовольствием пройдусь пешком. Небольшая прогулка будет только на пользу.

— Я хотел бы вас проводить. Разрешите?

— Почту за честь.

Линден провел меня в зал и на некоторое время оставил в компании витрин и Кейт; я побродила, присматриваясь к мерцанию раухтопазов, глубокой лазури апатитов и завораживающим пейзажам яшмы. В «Ларце» было… пожалуй, спокойно, и я впервые за последние дни ощутила, как из меня уходит напряжение. Это все камни — здесь, не будучи запертыми в ящики, извлеченные из банковского хранилища, они не спали, готовые поговорить с теми, кто придет. Я видела, как Кейт обслуживает молодую пару, искавшую помогающий зачатию кристалл, и отчетливо ощущала, как во мне что-то пробуждается. Нечто давно забытое, засунутое на дальнюю полку и заросшее паутиной. Похожее чувство посещало меня в тетином доме глубокой ночью, когда спала вся Лавандовая улица, и Нил, и даже подвальные мыши. Чувство узнавания.

Но кого, если я здесь впервые?..

— Я готов, миледи. Идем?

Линден сменил неприметный рабочий костюм на темно-зеленый сюртук, с которым теперь весело перекликалась флюоритовая булавка в галстуке, и светлые бриджи. Непокорные кудрявые волосы, впрочем, так и торчали в разные стороны: видать, Линден давно отчаялся с ними сладить и просто позволили им быть такими, какие есть.

День поворачивал к вечеру, и ритм города изменился: сделался более усталым и при том довольным, словно Нил, целый день бегавший по дому. Солнце клонилось к западу, от башенок тянулись ажурные тени. Дети гоняли по мостовой колесо на палке, стая воробьев бесстрашно паслась у лотка булочницы, подбирая крошки, из кафе на углу веяло шоколадной горечью, а из переулков — сыроватой прохладой. Дейв предложил мне руку, и я с удовольствием прикасалась кончиками пальцев к добротной шерсти его сюртука. Это вдруг пробудило ненужное воспоминание: вот я, пятилетняя, бегу к отцу, забираюсь к нему на колени и цепляюсь за рукав. Отец сурово хмурит брови, ссаживает меня на пол и зовет няньку. Та прибегает, долго извиняется, что не уследила за мной, а у меня до вечера остается на ладонях бесстрастное прикосновение ткани…

Я покачала головой, отгоняя воспоминания. Все это уже давно не имеет никакого значения.

— Я вас сильно утомил, мисс? — поинтересовался Линден, видимо, по-своему истолковав мое молчание и странный жест. — Простите меня. Когда речь заходит о камнях, я становлюсь излишне словоохотлив.

— Вы можете рассказывать мне о камнях сколько угодно. Это и моя страсть тоже. Только я люблю добавлять к ним что-либо для лучшего звучания; даже необязательно вкладывать магию — и так хорошо будет.

— Ну, в каком-то смысле вы всегда вкладываете магию, — заметил Линден. — Пару веков назад Арчибальд Нери, малоизвестный артефактор и философ, написал трактат «О влиянии личности мастера на создаваемые им изделия». И там он, среди прочего, утверждал, что когда артефактор не стремится вложить в свое творение искру силы, а оставляет все как есть, в результате все равно присутствует магия. Но особая. Магия фантазии, вдохновения, таланта, в конце концов. Нери полагал, она есть во всем, что создается человеком. Но лишь при одном условии: человек делает это с удовольствием.

Я фыркнула.

— Понимаю, отчего этот трактат не давали нам в Канденском. Вы знаете, что творят студенты-артефакторы на первом курсе? С огромным удовольствием, замечу! Когда своя сила уже попробована, но еще не освоена, так и тянет определить ее границы. Разгуливающие по территории университета големы, собранные из… хм… подручных материалов, — это даже уже банальность. Мои однокурсники умудрились сотворить заговоренные девичьи панталоны, которые в первом семестре бегали за ректором и признавались ему в любви хриплым басом. В мужской уборной на один из, — я покосилась на благосклонно внимающего мне Линдена, — унитазов был украшен черным ониксом и сделался мощным боевым артефактом. Стоило на нем пристроиться несведущему новичку, как тот мгновенно обретал силы и желание биться с химерами. У нас на территории жила парочка охранных, и они через месяц не выдержали и пожаловались декану, что устали отгонять вдохновленных унитазом идиотов. Убивать и калечить нельзя, все-таки будущие ценные специалисты, а что делать, когда на тебя прет зачарованный студент с дрыном и воплем: «Со мной сила отходов!»? Не хватало нам еще неявной магии господина Нери, с артефакторной бы справиться!

Линден захохотал так, что на нас обернулось несколько прохожих.

— А вы? Что сотворили вы?

— О, — сказала я, чувствуя, как хорошее настроение испаряется, и понимая, что проговорилась — ведь считалось, я заканчивала Канденский заочно. — Ничего особенного.

Линден распрощался со мной у «Лазурита». Заходить не стал, сказав, что ему необходимо вернуться в собственный магазин, однако мы договорились встретиться завтра и вместе отправиться к ювелиру Зельде.

— Пока у вас нет охраны, лучше не разгуливать по тому району в одиночестве, — заявил Линден. — Тем более, я с Зельдой знаком, и надеюсь, это поможет вам с нею договориться.

— Но, получается, я вас отрываю от дел!

— Все нормально, мисс Смит, — сказал Линден, глядя мне в глаза, поцеловал мою руку и был таков.

Нил встретил меня ревнивым взглядом.

— Мы только приехали в город, а тебя уже провожают кавалеры! Обо мне совсем забыла, — ворчал кот, следуя за мной по пятам на кухню. — Я тут голодаю и страдаю, пока некоторые, — Нил принюхался, — едят сенгийские закуски и кокетничают с красивыми мужчинами.

— Тоже заметил, что он красив? Из окна подглядывал?

— Неплох, — признал Нил. К чести его, врал он редко. — Поэтому и опасен. Береги сердечко, женщина, иначе потом осколки не соберешь.

— Ты мой незаменимый советчик! — я попыталась погладить кота, тот ловко увернулся. — Что бы я без тебя делала?

— Влипла бы в неприятности.

— Смею заметить, Нил, я и так в них влипла.

— Это до меня, — открестился кот. — А со мной… — Он вспрыгнул на стул, обернул лапы хвостом и задумался. — Со мной, пожалуй, тебе пока везет. Разве что вся эта история с твоей тетей мне не нравится. И дом…

— А что — дом? По-моему, весьма приятный.

— Зудит, — пожаловался Нил. — Ты уверена, что тут в подвале веками не резали козочек во славу бога смерти? Мыши ничего сказать не могут, глупые