Однажды я разлюблю - Энни Уэст

Тьерри считался в семье закоренелым холостяком. Его дед всегда переживал по этому поводу. В молодости Тьерри поклялся не связывать себя узами брака ни с какой другой женщиной, раз ему не суждено жениться на Сандрин. Сейчас, оглядываясь назад, он не испытывал ничего, кроме небольшого разочарования, что был таким наивным максималистом в юности. Разрыв с Сандрин не разрушил его жизнь. Напротив, он наслаждался свободой, спортом, женщинами, приключениями.

– Ты выглядишь счастливым, – прервала его мысли Имоджин.

Тьерри повернулся к Имоджин, которая внимательно на него смотрела, будто стараясь прочитать его мысли. Почему бы и нет? Она ведь доверила ему свою жизнь и жизнь их ребенка.

Последние дни она держалась молодцом, но сейчас от нее веяло усталостью. Ему невыносима была мысль о том, чем все может закончиться. Это знание разъедало душу как кислота. Он никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным.

– Выбраться из города – уже повод для празднования, не так ли? – произнес Тьерри, заставив себя улыбнуться, и был вознагражден ответной мимолетной улыбкой.

Ему всегда нравилось, как Имоджин реагирует на его улыбку, даже при неважном самочувствии.

Неважное самочувствие! Его улыбка угасла.

– Тебе разве не нравится город? Париж прекрасен.

– Наезжать в город время от времени – да, но мы едем за город, на чистый воздух. Туда, где нет выхлопных газов, дорожного шума и толп людей.

– Мне казалось, что тебе нравятся светские рауты и вечеринки.

Тьерри пожал плечами, стараясь не столкнуться с мотоциклистом-камикадзе.

– Я люблю повеселиться, но все хорошо в меру, – ответил Тьерри.

– Тогда что же ты все-таки любишь? – с искренним любопытством спросила Имоджин.

Тьерри вдруг подумал, что большинству его предыдущих женщин он был интересен исключительно как наследник огромного состояния семьи Жирар. Они весело проводили время, но ни одна из них не попыталась узнать его как человека. Их привлекало его высокое положение в обществе и богатство. Кто-то из них знал его как известного в прошлом спортсмена.

– Это ведь не трудный вопрос?

– Отнюдь. Горные лыжи. Черные трассы.

Когда-то он считал, что это его судьба. Он был на пике спортивной формы, готовился к Олимпиаде, но перелом ноги положил конец его честолюбивым мечтам.

– А еще что? – Имоджин не сводила с него глаз. Конечно, ей хотелось побольше узнать о том, кто будет растить ее ребенка. Он крепче сжал руль.

– Рафтинг. Авторалли. Альпинизм.

– Иными словами, ты любишь движение, – подытожила Имоджин.

– Можно сказать и так. Хотя полеты на воздушном шаре тоже моя стихия. Они открывают невиданные перспективы. – Тьерри умолчал о том, что часто его путешествия на воздушном шаре были опасными.

– А когда ты не на открытом воздухе?

– В такие дни я работаю. – Тьерри не стал уточнять, что раньше любил проводить время в компании хорошеньких женщин, но с появлением Имоджин этот интерес как-то угас. Вот и сейчас, когда она сидит рядом с ним в простых джинсах и рубашке, ее гибкое тело провоцирует его на физический контакт.

Он пытался убедить себя в том, что неправильно хотеть смертельно больную женщину, которая к тому же целиком ему доверилась. Ничего не помогало.

– Как насчет тебя, Имоджин? Чем ты любишь заниматься, помимо этого путешествия?

– Ты имеешь в виду в обычной жизни?

Тьерри кивнул.

– Мои увлечения так же обычны, как и я сама. Точно не рафтинг, – ответила Имоджин.

– Я бы не назвал тебя обычной девушкой.

С ее жаждой жизни, чувством юмора, смесью прагматизма и восторженного энтузиазма, что уж говорить о фигуре… Тьерри прервал эти размышления, стараясь сосредоточиться на дороге.

– Я полагаю, что ты считаешь меня ходячей катастрофой, неожиданно свалившейся на твою голову…

– Пожалуйста, не надо об этом, – попросил Тьерри. – Сейчас не время и не место спорить о том, являешься ли ты обузой для меня. Я тебе уже все объяснил. Назови мне хотя бы три вещи, которые делают тебя счастливой.

Тьерри увидел боковым зрением, как Имоджин слегка ссутулилась на сиденье. Затем она отвернулась и стала смотреть в окно.

– Книги, – вымолвила она наконец. – Обожаю всякую литературу – от любовных историй до исторических романов и биографий.

– Что еще?

Имоджин поколебалась.

– Цифры. Мне всегда нравились числа. В работе с цифрами есть что-то успокоительное, ты выводишь формулу, и из хаоса возникает порядок. Поэтому, вероятно, я и занялась бухгалтерией.

Тьерри кивнул. Его кузен Анри был точно таким же. Дай ему таблицу, и он счастлив. Проблема состояла в том, что Анри был гением в математике и совсем не разбирался в менеджменте. Тьерри стало ясно, что его план поставить во главу компании Анри чреват проблемами.

– И третье?

– Кулинария, особенно выпечка.

– И что же ты печешь? – Тьерри был заинтригован. Ему еще не доводилось знать никого, кто занимался бы готовкой ради удовольствия.

Он подумал о Джинн, кухарке его деда и бабки, которую он знал, сколько себя помнит. Невысокая, коренастая женщина с сильными руками фермерши, она ревниво охраняла свои владения. И ушам Тьерри крепко доставалось, если он не успевал улизнуть из кухни, прихватив со стола горячий пирожок. Джинн не имела ничего общего с Имоджин.

– Все, что угодно. Замешивание теста обладает лечебным действием. Но больше всего я люблю печь сладости – пахлаву или песочное печенье. На работе большим спросом пользуется мой медово-шоколадный бисквитный торт.

Неудивительно, что с самого начала он почувствовал сладкие ароматы, исходившие от Имоджин.

Тьерри давно не прикасался к Имоджин из-за ее нездоровья, но его страстное желание вновь ощутить вкус ее теплых губ возрастало с каждой минутой.

– Так что я на самом деле скучная и обыкновенная, – тихо сказала она.

– Ты какая угодно, только не скучная, – протестующе ответил Тьерри. – Ты просто любишь быть дома.

– Думаю, да.

– Расскажи мне про свой дом.

Имоджин слегка пошевелилась в кресле.

– Я как раз откладывала деньги на покупку собственного жилья, когда это… И я решила поехать во Францию. До этого я снимала квартиру, но когда мама заболела, мне пришлось вернуться в отчий дом.

Иными словами, она ухаживала за матерью до самого конца. Каково же ей было жить, зная до мельчайших деталей, что ее ждет?

Тьерри утопил в пол педаль газа и на короткое время погрузился в ощущение скорости. Но это не помогло. Его мысли вновь вернулись к Имоджин.