Где ты, судьба моя? - Салли Лэннинг

— Молиться за место библиотекаря в какой-нибудь Богом забытой дыре.

— Ну уж нет, этого у меня не проси.

— Что еще ты можешь сделать? — проговорила Брайди. — Но спасибо и на том… а теперь, Шэр, я не отказалась бы от твоей ухи. Давно я уже не чувствовала аппетита.

После ужина они отправились к Смиту, с которым Шэрон была помолвлена, и потом долго гуляли по берегу втроем. Когда Брайди вернулась домой, она тут же легла спать и проспала до самого утра без сновидений.

Она была рада, что все рассказала Шэрон. Это ничего не могло изменить, но она больше не чувствовала себя такой одинокой. Ее мать построила между собой и миром каменную стену. Она не хотела походить ни в чем на свою мать.

Прошло несколько дней. Почки на деревьях проклюнулись, появились первые почти прозрачные листочки. Шэрон и Брайди сделали компот из ревеня. В выходные Брайди ходила на байдарке. Дни становились длиннее, солнце припекало сильнее.

Несмотря на все усилия Шэрон помочь ей, Брайди все время ела тоска. Одна мысль о том, что Крис так близко географически и так далека от нее, терзала ее страшнее всякой пытки. Она выносила ее, потому что так уж устроен человек, но она худела, и вид у нее был краше в гроб кладут.

Она старалась вовсе не думать о Падди, но это ей не удавалось. За три их бурные встречи он сумел внедриться в ее жизнь и пробудить сексуальные эмоции, которые она столько лет подавляла. Да и не только сексуальные. А жажда любви, думала Брайди, к какой категории отнести ее?

Что она только ни делала, чтобы совладать со всеми этими неприятностями. В первый же по-настоящему теплый день, когда школьники проявляли особую строптивость, Брайди вернулась домой к четырем часам, переоделась и пошла на пляж с соседским Лабрадором. Собака бегала по песку и пускалась вплавь за мячиком, и оба они от души веселились и вымокли до нитки. Либби (так звали пса) тоже смеялся на свой лад. Так считала Брайди, глядя на высунутый язык и весело вращающийся хвост.

Она снова забросила мячик в море и смотрела, как Либби воюет с волнами. Вдруг за спиной послышались шаги. Брайди решила, что это соседка, и с улыбкой обернулась.

— Падди! — воскликнула она.

На нем были бежевые хлопковые брюки и белая рубашка с короткими рукавами. Глаза его внимательно смотрели на Брайди. Как у охотника, мелькнуло у нее в голове, и по ее телу пробежала дрожь, но не от холодной волны, набежавшей на босые ноги. Приглядевшись, она заметила и другое. Уж очень хмуро он смотрел, даже не пытался выдавить подобие улыбки.

С внезапным страхом Брайди спросила побелевшими губами:

— Что-нибудь с Крис? — Иначе зачем бы он искал ее? Море накренилось. Она никогда не падает в обморок, пронеслось у нее в голове.

В мгновение ока Падди оказался рядом и подхватил ее.

— С Крис все в порядке. С ней ничего не случилось. Прости, Брайди, я не хотел пугать тебя.

В это время Либби подбежал к ним, бросил мячик и отряхнулся, обдав их фонтаном воды. Брайди пару раз глубоко вздохнула, с усилием подняла голову и услышала вопрос Падди:

— Это твоя собака?

— Нет, не моя. Зачем ты пришел, Падди? Нам не о чем говорить.

— Если бы это было так, меня бы здесь не было.

— Твоей любовницей я быть не собираюсь, от Крис я, как могу, держусь подальше, а сейчас иду домой. Будь добр, сделай то же самое. — Брайди двинулась по пляжу, чувствуя, что Падди не отстает от нее. Перейдя каменистую отмель, она отправила Либби домой по тропинке, соединяющей два участка. Сама же пошла сквозь крошечную рощицу к своему дому.

Она открыла уличную дверь, Падди вошел следом за ней. Она обернулась и посмотрела на него, скрестив руки на груди, жалея, что надела коротенькие шортики и рубашку, концы которой завязала под грудью.

— Как ты нашел меня? — отрывисто спросила она.

Падди улыбнулся.

— Век живи, век учись. По твоему примеру. Спросил на бензозаправочной станции.

— Очень смешно. Ты считаешь, что вторгаться в частную жизнь людей, это хорошо?

— Брось, Брайди. Я не стал звонить умышленно, потому что не сомневался, что ты бросишь трубку. Лучше переоденься. Ты же замерзла. А потом поговорим.

— Мне не о чем говорить с тобой, так что не лучше ли тебе удалиться? И больше не возвращаться.

Падди сунул руки в карманы и заговорил:

— Я пришел против своей воли, как говорят у нас, готов съесть свою шляпу, хотя это не значит, что ты должна смеяться. Но я не собираюсь валяться у тебя в ногах и умолять изменить свое решение. А в данный момент, вместо того чтобы думать о Крис и о том, что могло случиться… и все такое прочее… словом, все равно ничего, кроме твоих длинных ног в этих коротеньких шортиках, я не вижу. И, черт побери, они даже неприличны.

Шорты у нее действительно сели. Брайди затеребила край.

— Я должна быть польщена?

— Плевать мне, польщена ты или нет! Когда я смотрю на тебя в таком наряде, я думаю только об одном: как бы завалить тебя на ближайшую кровать и любить тебя до смерти, а не говорить о Крис. Хорош папаша, что ни говори! — Он круто повернулся и уставился в окно на океан. — Переоденься же, Бога ради.

Он и впрямь выглядит, как мужик, который дошел до ручки, с сочувствием подумала Брайди.

— Это твоя норма в отношениях с женщинами? За изысканность манер тебе приз не получить, это уж как пить дать.

— Вот о чем я меньше всего думаю рядом с тобой, так это об изысканных манерах. Сколько тебя просить, Брайди, иди переоденься!

Мятежный дух Элизабет Малколм проснулся в Брайди. Вместо того чтобы опрометью броситься в спальню, запереться на ключ и переодеться в настоящую броню, предпочтительно черную и заковывающую от подбородка до пят, она фыркнула:

— Никогда не пойму мужчин, хоть до ста доживу. Это ж в голове не укладывается. Ты терпеть меня не можешь, не доверяешь мне, не уважаешь меня, но хочешь заниматься со мной любовью. — В голосе ее послышалась горечь. — Падди, это называется не любовью, а более простым и грубым словом.

Падди вдруг оказался рядом. Для такого крупного мужчины движения у него были очень быстрые.

— Я хочу тебя в своей постели, вот чего я хочу, а какими словами это называть, меня, честно говоря, не волнует.

— Я уже, кажется, сказала: нет. А то, как вы вели себя с Крис в школе, не дает мне повода изменить свое решение.

— Я пришел, помимо всего прочего, извиниться, — сказал Падди. Он снова посмотрел на волнующуюся стихию за окном, а потом добавил хриплым голосом: — Разве то, как ты меня целовала там, на площадке для пикников, это подделка? Или будешь уверять меня, что я все выдумал и ты меня не хотела так же, как я тебя?

Брайди вспыхнула. В голове у нее пронесся целый список возможных ответов — от правды до откровенной лжи.