Рой никогда не спит - Джейкоб Грей

– А как же мы? – спросила Блик.

Лидия обернулась на воронье карканье.

– Если я правильно поняла этого ворона, то снаружи в достатке комфортабельных веток.

– Какая звериная жестокость, – заметил Хмур.

Кар подошел к окну и открыл его:

– Вперед, вы трое. Будьте начеку.

Вороны вылетели в ночь. Закрывая окно, Кар заметил тень лисы, крадущейся в саду.

«Мне следовало знать, что подкрасться к Вельме Стрикхэм невозможно», – подумал он с улыбкой. Может, она и суровая, но она лучший союзник, который у них есть.

Селина устроилась на диване, Кар улегся рядом с Пипом на ковре. Крамб, должно быть, недоумевает, куда они делись, но по крайней мере он знает, что мальчики в безопасности.

Вскоре Кар услышал спокойное дыхание Пипа и Лидии. Он не знал, спит ли Селина. Когда он повернулся посмотреть, камень вонзился ему в бок.

Наверное, теперь стоит выбраться из комнаты и найти миссис Стрикхэм. Ей можно доверять, ведь так? Кар уже привстал на локтях, готовясь подняться, но что-то удержало его.

Чем бы ни был этот камень, что бы он ни делал, он опасен. В этом Кар был уверен. Говорящий-с-мотыльками говорил о женщине, так? Он сказал: камень нужен ей. И это явно не совпадение, что Квакер тоже говорил о «ней».

«Она следит за нами, даже сейчас». Кто был этот неведомый враг? Еще одна Бестия, это уж точно.

Полуночный Камень – так назвал его мистер Шелк. Это просто название или ключ к силам камня?

Кар поежился. Он всегда любил ночь, но что-то подсказывало ему, что с этим камнем лучше быть поосторожнее. Как, почему он оказался у его матери и что он может значить для него?

Кар сжал камень в кулаке, и его мысли стали темными, путаными. От приступа изжоги стало трудно дышать. Что-то не так. Обычно в присутствии воронов он чувствовал себя спокойно. Даже когда они не разговаривали, на задворках сознания он всегда их чувствовал. Но теперь его разум искал и находил лишь пустоту. Леденящий страх, что они покинули его, охватил Кара.

И вдруг он вспомнил. Это случилось, когда ему было лет пять, не больше, вскоре после того, как вороны унесли его из дома. Тогда он мало что мог делать самостоятельно, поэтому полагался на воронов, которые приносили ему червей, гусениц и тому подобное. Однажды в зимнюю ночь свирепствовала метель, и вороны не вернулись с едой. Голодный, одинокий и замерзший, он дрожал от жуткого, ни с чем не сравнимого страха. Он хорошо помнил, как громко гортанно выл в гнезде и как не мог сдержать катившиеся по щекам горячие слезы отчаяния…

Едва дыша, Кар поднялся, спотыкаясь, подошел к окну и отдернул шторы – он был уверен, что не увидит воронов за окном.

Но увидел. Три птицы сидели, прижавшись друг к другу, на стене, окружавшей сад. Кар приоткрыл окно и глубоко вдохнул прохладный воздух. Хмур вопросительно посмотрел на него.

– Все в порядке? – тихо спросил он.

Кар помедлил несколько секунд, приходя в себя, потом поднял руки и показал ворону большие пальцы. Страх улетучился, и сердце вновь забилось спокойно.

Задернув шторы, мальчик прокрался обратно на свое место и лег. Одергивая одежду, он вновь почувствовал тяжесть камня, только теперь ему не хотелось к нему прикасаться.

Эта вещь была источником какого-то великого зла, которое он пока не в состоянии осмыслить.

Но в одном Кар не сомневался. До тех пор пока не узнает правду, он будет противостоять этому злу в одиночку.

Лишь один звук нарушал тишину – тихий скрип веток, когда гнездо мягко покачивалось. С неба, похожий на белый пепел, сыпал снег и укутывал деревья. Но когда снежинки падали в гнездо, они таяли и превращались в ничто. Кару не было холодно. Он посмотрел на стол перед собой. На его ладони лежал камень. По-прежнему оставаясь черным, он теперь словно излучал сияние, наполняя гнездо светом и теплом.

– Здравствуй, Джек, – послышался добрый голос.

Кар посмотрел вверх, и его сердце затрепетало. Напротив него сидела мама и улыбалась. У нее была бледная кожа и почти белые волосы. Даже на ресницах словно застыл иней.

– Ты здесь, – сказал он. – Но как?

– В Землях Мертвых многое возможно, – ответила она.

Он снова посмотрел на камень.

– Ты должен сохранить тайну, – сказала мама. Она протянула нежную белую руку и сжала ему пальцы так, что они накрыли камень. – Ты должен нести это бремя в одиночку, сын.

Кар почувствовал, как тепло камня разливается по жилам.

– Что это? – спросил он.

Мама вздрогнула и убрала руку. Ее глаза широко раскрылись.

– Уходи! – крикнула она. Она резко встала, опрокинув стул, на котором сидела.

Кару стало страшно.

– Но я хочу остаться с тобой, – сказал он.

– Он идет, Джек, – ответила она. – Уходи сейчас же.

Кар бросился к люку в полу и откинул крышку. Темная пелена у подножия дерева скрывала ствол и землю, отчего снег казался черным.

Пауки. Миллионы пауков.

– Не дай ему завладеть камнем, Джек, – сказала мама. Она вжалась в стену гнезда и дрожала. – Он не должен получить его.

Кар, ошеломленный, по-прежнему сидел на корточках, а пауки все собирались у подножия дерева, наползая друг на друга. Они полезли вверх, надвигаясь черной шуршащей волной. Неудержимые.

Кар захлопнул крышку люка и положил поверх брусок, чтобы его нельзя было открыть снаружи.

– Скажи мне, что это! – крикнул он. – Почему он хочет получить его?

Но когда он обернулся, матери уже не было. Он остался совсем один. Гнездо опустело, а снег все падал и больше не таял.

Бумм!

Люк затрясся, и гнездо задрожало.

Бумм, бумм, бумм!

Что-то тяжело било с другой стороны. Он знал что. Он знал, кто это был.

Сеятель Мрака.

Прерывисто дыша, он вскарабкался на край гнезда. Он все еще может спастись. Он может улететь. Он – Говорящий-с-воронами, небо – его друг. Ему нужно лишь превратиться.

Бумм, бумм, бумм!

Люк с треском разлетелся на части, из дыры вылезла длинная тонкая рука, пальцы на ней сгибались словно паучьи лапы.

Кар, спрыгнув с гнезда, раскинул руки, желая, чтобы они превратились в крылья.

Но они не превратились.

Он упал, и страх сковал его сердце. Ветви хлестали его по лицу.

Удар – и все стихло.

Он лежал на спине в снегу. Боли не было, но он совсем не чувствовал собственного тела. Мысли бесконтрольно текли куда-то, взгляд блуждал по мрачному зимнему небу.