Безмолвный дом - Фергюс Хьюм

– Я к вашим услугам, мисс Рен. Полагаю, вы хотите узнать все, что мне известно об этой трагедии?

– Мне нужно много больше, мистер Дензил, – негромко ответила Диана. – Я хочу, чтобы вы помогли найти убийцу моего отца.

– Как?! Вы намерены добиться повторного возбуждения дела?

– Разумеется, но мне не известно о том, что дело было закрыто. Я вернулась домой из Австралии с намерением посвятить себя этой цели. Мне следовало бы приехать в Лондон давным-давно, но я отдыхала у друзей в той части страны, куда письма приходят с большим опозданием. Как только сообщение от миссис Рен с описанием ужасного конца, постигшего моего отца, попало ко мне в руки, я уладила все свои дела и немедленно отбыла в Англию. После приезда я встретилась с мистером Сейкером, нашим семейным адвокатом, и мистером Линком, детективом. Они сообщили мне обо всем, что им известно, а теперь я хочу услышать, что можете рассказать вы.

– Боюсь, что ничем не смогу помочь вам, мисс Рен, – с сомнением протянул Люциан.

– Ах! Вы отказываетесь помогать мне?

– О нет! Что вы! Я с радостью сделаю для вас все, что смогу, – запротестовал Люциан, придя в ужас при одной мысли о том, что она может счесть его настолько жестокосердным. – Но ведь я не знаю ничего такого, что могло бы помочь решить эту загадку. И я, и Линк приложили все усилия к тому, чтобы узнать правду, но потерпели неудачу.

– Что ж, мистер Дензил, – после недолгого молчания произнесла Диана, – недаром говорят, что женская интуиция способна на большее, нежели мужская логика, и потому мы с вами вдвоем должны составить план поимки убийцы моего отца. Вы никого не подозреваете?

– Нет, никого, – ответил Люциан. – А вы?

– А я подозреваю. Одну леди.

– Миссис Рен?

– Да. Как вы догадались?

– Потому что одно время я и сам подозревал ее.

– И правильно делали, – ответила Диана. – Я уверена, что миссис Рен убила своего мужа.

Дензил немного помолчал, собираясь с мыслями. Его поразило, с какой страстностью и убежденностью в своей правоте Диана выдвинула обвинение в адрес миссис Рен, и потому он не сразу нашелся, что ответить.

– Думаю, вы ошибаетесь, – проговорил он наконец.

– Но, мистер Дензил, вы только что признались, что и сами подозревали ее!

– Одно время – да, но не сейчас, – решительно заявил Люциан, – потому что в момент убийства миссис Рен отмечала Рождество в Бервин-Маноре.

– Подобно тому как Нерон играл на скрипке, в то время как Рим сгорал дотла, – резко сказала Диана. – Но вы меня неправильно поняли. Я вовсе не утверждаю, будто миссис Рен лично совершила это преступление, но она вдохновляла и направляла убийцу.

– И кто же он, по вашему мнению?

– Граф Эрколе Ферручи.

– Итальянец?

– Да, как можно догадаться по имени.

– Какое странное совпадение! – возбужденно воскликнул Люциан. – Потому что, судя по характеру раны, вашего отца убили итальянским стилетом.

– Ага! – с удовлетворением откликнулась Диана. – Этот факт лишь укрепляет меня во мнении, что Ферручи имеет к этому отношение.

– Вот еще что… – продолжал Дензил, пропустив мимо ушей ее слова. – Когда я упомянул о своих подозрениях относительно стилета в присутствии миссис Рен, она лишилась чувств.

– И это доказывает, что совесть ее нечиста. О, я уверена в этом, мистер Дензил! Моя приемная мать и граф – преступники!

– Пока что мы с вами располагаем лишь косвенными доказательствами, – осторожно напомнил ей Дензил. – Посему не будем торопиться с выводами. В данный момент я ровным счетом ничего не знаю об этом иностранце.

– Я могу просветить вас, но это долгая история.

– Чем длиннее, тем лучше, – отозвался Дензил, готовый без устали смотреть на лицо Дианы и слушать ее голос. – Мне нужны все подробности, тогда я смогу высказать свое мнение.

– Вы говорите вполне разумные вещи, мистер Дензил. Я расскажу вам историю своего отца начиная с того момента, когда около трех лет назад он отправился в Италию. Именно в Италии, точнее во Флоренции, он и встретил Лидию Кляйн и ее отца.

– Минуточку, – прервал ее Дензил. – Прежде чем начать, скажите, какого вы мнения об этой парочке?

– Какого я мнения! – с невыразимым презрением вскричала Диана. – Я думаю, что они настоящие авантюристы, и миссис Рен худшая из них. Что до старика, Джейбеза Кляйна, то он, по-моему, недурно обеспечен, но при этом является весьма слабовольным глупцом, попавшим под влияние дочери. Ах, если бы вы только знали, что мне довелось вынести!

– У меня сложилось впечатление, что вы вполне способны постоять за себя, мисс Рен.

– Против предательства и лжи я бессильна! – с горечью воскликнула Диана. – Не в моих привычках использовать подобное оружие, но моя мачеха другого не признает. Она в буквальном смысле выжила меня из дома и заставила уехать на край света, чтобы я не видела ее вероломства. И это она, – мрачно добавила мисс Рен, – столь дурно обращалась с моим отцом, что заставила его покинуть родной дом. Лидия Рен коварная, жестокая и умная авантюристка, и я ее ненавижу, ненавижу всем сердцем!

Эта вспышка гнева привела Дензила в некоторое замешательство, и он вдруг понял, что Диана – совсем не тот непорочный ангел, каким показалась ему в ореоле своей необыкновенной красоты. Сейчас она скорее напоминала ему Маргариту Анжуйскую, бросившую вызов Йоркам с их присными, а вовсе не оскорбленную женщину, уязвленную другой представительницей прекрасного пола, к коей она не питала ни малейшего почтения. Диана заметила удивление, отразившееся на лице Дензила, и зарделась румянцем оттого, что столь открыто выказала чувства. Делано рассмеявшись, она постаралась взять себя в руки.

– Теперь вы видите, что я вовсе не святая, мистер Дензил, – сказала она, вновь опускаясь на стул. – Но, даже будь я ею, это не помешало бы мне повторить то, что я произнесла. Если бы вы знали мою мачеху так же хорошо, как я… Но я должна отзываться о ней, сохраняя спокойствие, в противном случае вы не сможете понять причины, кои подвигли меня обвинять ее в ужасной судьбе моего бедного отца.

– Я весь внимание, мисс Рен.

– Я расскажу вам все, что знаю, и постараюсь быть краткой, – ответила она, – Тогда вы сможете судить, права я или нет. Три года тому здоровье моего отца сильно пошатнулось. После смерти моей матери – почти десять лет назад – он увлекся наукой, превратившись фактически в затворника в Бервин-Маноре. Он писал историю драматургов эпохи королевы Елизаветы и так увлекся работой, что стал пренебрегать своим здоровьем, вследствие чего возникла опасность воспаления мозга. Доктора приказали ему отложить книги и отправиться в путешествие, дабы отвлечь внимание новыми людьми и обстановкой. Я должна была сопровождать его, чтобы он не возобновил исследования. Итак, в недобрый час для нас обоих мы отправились в Италию.