Две тайны, три сестры - Барбара Фритти

– Конечно, перевернет его жизнь с ног на голову. Ты на самом деле думаешь, будто статья о семействе МакКенна пошла бы нам на пользу? – Кейт не дала Кэролайн ответить и продолжила: – Как ты думаешь, если папа поговорит с Тайлером, что он ему расскажет? Что наплетет этот дорогой нам всем человек, мечущийся во сне, как наяву, временами почти теряющий рассудок? Это безумие.

– Ты права, Кейт, – согласилась Эшли. – Мы не можем позволить репортеру влезать в нашу жизнь. Помимо нас, это затронет слишком много людей, например, Шона. Я знала, что ветер принесет беду. Носом это чувствовала.

– Я тоже, – кивнула Кейт.

– А я нет. Когда я ощутила, как он весело лохматит мою макушку, то возликовала: это будет грандиозный ветер, потрясающая буря, – засмеялась Кэролайн. – Вы обе забыли, как надо жить. Когда-то мы были бесстрашными и предприимчивыми. Господи, да ты ли та Кейт, которая без страха забиралась на верхушку мачты? Эшли, ты ныряла, как дельфин, ловкая и беззаботная, одержимая желанием достать до дна моря. Что с нами случилось?

– Ты сама знаешь, – многозначительно сказала Кейт.

– Не уверена, что на самом деле знаю. Мы никогда не говорили…

– И мы не будем обсуждать сейчас, – прервала ее Кейт. – Мы не можем. Слишком многое поставлено на карту. Ты не права, у нас теперь есть все, чтобы жить спокойно. Не опасной жизнью, полной приключений, теперь у нас надежная твердая почва под ногами. Так хотела мама.

– Мне мало иметь почву под ногами, на острове я задыхаюсь – хочу большего. И вы тоже должны хотеть, – упорствовала Кэролайн.

«Не об этом ли совсем недавно мечталось и мне», – подумала Кейт, слушая младшую сестру. В ее книжном магазине появился Тайлер Джеймисон, и адреналин хлынул в кровь, превращая ее в жидкий огонь, да с такой силой, что она едва справилась с собой. Никогда с ней такого не случалось.

– Странно, почему этот журналист появился в городе именно сейчас? – размышляла вслух Эшли. – Это не десятая годовщина гонки. Почему он заинтересовался нами? И для какого издания он пишет?

– По его словам, он вольный художник, – ответила Кейт. – Он говорил мне, что люди интересуются гонками на яхтах, а мы привлекли его внимание тем, что не вписываемся в традиционные формы парусного сообщества. В этом есть свой смысл. Я знаю биографии многих популярных гонщиков – эти удивительные люди, достойные восхищения, действительно другие. Но у меня дурные предчувствия. Инстинкт самосохранения подсказывает – он ищет что-то конкретное.

– Я тоже так думаю, – кивнула Кэролайн. – Уж больно ловко у него выходит! Подловил меня в салоне, сразу пригласил на обед, не раскрывая своего имени, что наводит на мысль: этот парень совсем не прост, выработал стратегию и играет в какую-то игру. Чертовски умело играет! Такой очаровашка сумеет обольстить девушку.

«И еще он сексуальный», – подумала Кейт. Но это неважно. Никакой мужчина, как бы ни был он обаятелен и хорош собой, не сможет поставить под угрозу спокойствие ее семьи. Надо его переиграть, противопоставить ему неоспоримые аргументы.

– Если никто из нас ничего не расскажет, репортеру нечего будет писать и он уберется отсюда, – сказала она решительным тоном. – Мы должны держаться вместе, защищать друг друга, как обычно. Договорились? – Кейт подошла к столу и взяла сестер за руки.

– Мы не дети, – заныла Кэролайн, но покорно сунула ладонь в руку Эшли, замыкая привычный круг.

– Один за всех, – сказала Кейт.

– И все за одного, – откликнулись Эшли и Кэролайн.

Сестры крепко сжали руки. В прошлом их единство помогло преодолеть немало трудностей. Если повезет, они выстоят и против одного весьма настырного репортера.

Было уже начало одиннадцатого, когда Тайлер наконец вынул из кармана телефон. Еще не слишком поздно для звонка. Марк всегда был ночной совой. Если потревожить его утром, он сердито взревет, совсем как пожарная сирена или голодный гризли. Но после девяти часов вечера его братишка всегда полон жизни и готов идти на вечеринки и тусовки, по крайней мере, так было в прежние времена. Жизнь Марка изменилась после автомобильной аварии, случившейся всего месяц назад.

Тайлер хорошо помнил тот тревожный звонок. Он в это время был в гостиничном номере в Лондоне, куда приехал по случаю правительственного саммита – встречи на самом высшем государственном уровне. Телефон зазвонил среди ночи, но прежде, чем ответить, он уже знал: плохие новости. От первых же слов, прозвучавших в трубке, у него остановилось сердце: «Ваш брат попал в аварию. Приезжайте как можно скорее».

От шока в первые мгновения он онемел, заметался по комнате, рванул ручку чемодана, чуть не оторвав, в мозгу билась отчаянная молитва: «Пожалуйста, Боже, пусть все будет хорошо». Когда дар речи вернулся к нему, он перезвонил в апартаменты брата и спросил о судьбе Сьюзен и Амелии, жены и восьмилетней дочери Марка. Ему ответили, что Амелия жива. Сьюзен умерла по дороге в больницу. Марк в операционной, хирурги борются за его жизнь.

Часы, в течение которых он добирался из Лондона в Сан-Антонио, были самыми длинными часами в жизни Тайлера. Пока холодный серебристый самолет распростер свои крылья и скользил над океаном, безутешный Тайлер дал Богу миллион обещаний, которые только мог придумать, он клялся в горячке, молил Его сохранить брату жизнь. «Амелии нужен отец, чтобы помочь ей пережить трагическую смерть матери. Ты обязан выжить, чтобы вырастить свою девочку. Я не могу потерять брата. Не теперь, когда мы только начали снова сближаться» – беспрерывный внутренний монолог отчаявшегося странника, растерявшего мужество в дороге. Поэтому он молил Бога о чуде, угрожал, и смиренно плакал, и обещал сделать все возможное для Марка и Амелии. «Господи, я буду сам отвечать за них перед Тобою». Он и представить не мог, куда это обещание заведет его, какое это тогда имело значение?

– Алло? – отозвался Марк.

– Как дела, братишка? – Тайлер намеренно заговорил бодро, стараясь придать голосу привычное звучание.

– Да не ахти как, – ответил Марк, не пытаясь поддерживать его тон.

– Что случилось? – встревожился Тайлер.

– Лучше скажи-ка мне, что не случилось? Есть новости? Шелли сказала, ты нашел сестер МакКенна. Ты поговорил с кем-нибудь из них?

– Да, я говорил с двумя, старшей Кейт и младшей Кэролайн. Кейт управляет книжным магазином и, похоже, руководит всей семьей. Она умная, ответственная, осторожная, скрытная. Кэролайн – настоящий фейерверк, импульсивная, упрямая, хочет, чтобы ее воспринимали всерьез, и недолюбливает старшую сестру. Я еще не разыскал Эшли.

– Они что-нибудь рассказали?

– Еще нет. Они не хотят рассказывать о гонке или о себе. Все будет труднее, чем я ожидал. Видел их отца, Дункана. Он был в стельку пьян. Кейт вызвали из бара по телефону, и она поехала за ним. Мне показалось, что это не в первый раз. Судя по всему, у Дункана большие проблемы с алкоголем.

– Неважно. Меня интересует не он, а его дочери. Вернее, одна из них… – Голос Марка сорвался от чувств, переполнявших его. – Амелия – все, что у меня осталось. Я обещал Сьюзен. Когда она умирала, Тайлер, то была в сознании и все прекрасно понимала. Бедная моя, я все еще вижу страх в ее глазах: понимаешь, она боялась не за себя, а за меня и Амелию.