Акселератор жизни. Слой четвертый - Сергей Александрович Соколов

— Жутковато выглядит, — поделился своим мнением Сингх, который последовал за мной.

Через пару секунд к нам присоединились все остальные. На лицах моих спутников читалась растерянность. Подойдя к ближайшему промёрзшему шаману, Йост достал свой монокль, произведя беглый осмотр.

— Они все замёрзли, Стас, — вынес свой вердикт оценщик и резко метнулся ко мне, успевая подхватить. — Стас! Что с тобой?

— Фуф… Всё… Фшшшшшш… нормально, — прошипел я сквозь стиснутые зубы, борясь с желанием заорать от боли, вызванной резкими переменами в моём духовном теле.

Нательное бельё стало мокрым от проступившего пота, а моё нутро горело жаром — ещё немного, и вспыхну как спичка. Показалось, что сейчас потеряю сознание, перед глазами начало темнеть, но тут мгновение слабости прошло: взор начал постепенно проясняться, а боль отступать. Последний десяток поглощённых мной душ шаманов вызвал лишь лёгкий дискомфорт.

— Как себя чувствуешь, Пророк? — поинтересовался Сингх с нескрываемой опаской.

— Ты с собой палку, случаем, не взял? Мне она очень нужна…

— Это я для проверки, — признался мой воевода, невинно пожимая плечами. — Ты стал каким-то бледным, но сейчас всё хорошо.

— Ужасающая сила… — услышал я шёпот Геры, которая в прострации бродила от шамана к шаману. — Они все мертвы.

— Не все, — мой взгляд указал в сторону алтаря, у которого лежал верховный шаман. — Тулуй ещё жив, но скоро отойдёт…

Одним длинным слайдом я очутился рядом с лежащим у каменной кучи стариком, который еле дышал из-за отмороженных лёгких.

— Ничего личного, верховный шаман, — сказал я Тулую на халха-монгольском, который теперь стал мне родным.

В руке появилась ваджра. Лезвие из эфира жизни блеснуло и тут же погасло, достигнув сердца шамана, который до последнего сжимал в одной руке свой бубен, а в другой колотушку. Поёжившись после поглощения души старика, я забрал оба предмета. Благодаря полученным от Тулуя знаниям, я теперь мог их использовать.

— Как и думал… — поднявшись в полный рост, перебросил через себя ремешок большого бубна и заткнул било за пояс своего боевого костюма адепта чистоты. — Алтарь может работать не только на эфире. Значит, мне удастся осуществить свой план.

— Да, Станислав, — взял на себя инициативу в разговоре глава рода Лефорт, — ты так и не рассказал — что задумал?

— Sünsnii uur khilen, — после этой загадочной для всех фразы, принялся пояснять: — Хочу при помощи алтаря обрушить «гнев духов» на три оставшихся обо. Это их не уничтожит, но хорошенько потреплет. Именно для этого было необходимо, чтобы алтарь и бубен верховного шамана остались целыми.

— Твоя идея дьявольски привлекательна, — Йосту пришлась по нраву моя задумка. — Но где мы возьмём столько магов? Твои адепты не используют эфир.

— Эта штука, — моя рука оказала на насыпь из камней, перевязанных лентами. — Она «всеядная»… Может и на оргоне работать ещё лучше, чем на эфире. Для совершения залпа будет достаточно силы двенадцати адептов. Всеми нужными для этого плетениями они обладают. Там ничего хитрого, только свою силу отдавать для зарядки. Наведение на цель и залп происходит посредством бубна верховного шамана. Это своего рода причуда…

— А что, если шаманы щит поставят, как был на этом обо? — затревожилась Гера, на что я хитро улыбнулся.

— Не поставят… Они не ожидают удара от собственного алтаря, но даже если страдают паранойей последней степени, то мне помогут духи этой земли…

— Ага… Конечно!

— Как ты можешь не верить новому верховному шаману этого святилища? — с наигранным гневом погрозил Гере колотушкой для бубна и, забрав пёструю шапку Тулуя, водрузил её себе на голову. — Сказал, что духи помогут — значит помогут! Их нужно просто задобрить… Они мне шепнули, что не откажутся от жертвы в виде светловолосой девы. Желательно, девственной, но выбирать не приходится… Если мы посмотрим вокруг, то как бы все обстоятельства намекают на…

— Балбес…

— Стой! Я ещё не договорил!

— Да пошёл ты…

— Проклянуууу! Гы-хыхыхы…

Глава 7

Аймак Туве. Улан-Батор. Зал советов при дворе Великого хана Угэдэя.

— Ещё вопросы на сегодня? — Угэдэй взглянул на левое крыло зала, где сидели старцы в пёстрых одеждах, украшенных разноцветными лентами. — Совет шаманов что скажет? Вижу по вашим лицам, что готовы держать слово. Наставьте мудростью, старшие. Уши мои открыты для ваших речей, а я весь во внимании.

— Угэдэй рода Тэнгис, кровь от крови прародителя Бортэ-Чино и праматери Гоа-Марал «Прекрасной лани», твой голос всегда внушает трепет, но мы хотим услышать не тебя. — Худощавая рука с крючковатыми пальцами Верховного шамана Турга поднялась, указывая на бледную девушку в деловом костюм с пепельными волосами до плеч. — Дипломат Мыш Кин заявил её своим «голосом». Хоть уполномоченного нет, но она может говорить от его имени. Женщина, ответь, почему тебе дано такое право?

— Я… не понимаю вас, — тихо произнесла Татьяна, догадавшись, что обращаются именно к ней. — Простите…Простите, но я правда вас не понимаю.

— Они прибыли даже без переводчика, — заметил кто-то из зала, его поддержали одобрительным гулом.

— Нойоны, — Угэдэй обратился к заседателям, — не будьте так строги. На то есть объективная причина: самолёт уполномоченного Его Величества Иоанна VII был сбит в западных землях Монгольской Империи. Князь связался с посольством, проинформировав лишь, что с ним всё в порядке. Когда посланник отыщется, он сам будет говорить. Император Иоанн отзывался о нём, как о воине, что справляется с любыми опасностями. Проявите терпение…

— Мы проявим, — встал один из шаманов, молодой мужчина в пёстрых одеждах с шрамом от звериных когтей во всё лицо. — Но, Великий хан Эгэдэй, скоро курултай собранный тобой, а этот… «инцидент», м-да… он вас не красит, правитель. Что будут думать о нас союзные государства когда узнают, что мы не смогли уберечь одного посланника? Западные земли нам неподконтрольны, но они часть твоей Империи, Великий хан. Ответственность в полной мере ложится на вас, правитель. Нужно что-то делать… День прошёл, как самолёт разбился, а степи — суровое место для неподготовленного благородного. Можно замёрзнуть… А можно попасть в плен к вольным нойонам, что ещё хуже.

— Я ранним утром отправил переговорщиков, Алтан. — спокойно сообщил Угэдэй. — Если князь Станислав в плену, мы его выкупим. Ожидаю их с вестями к началу нашего совещания.

Будто по сигналу в зал вбежал первый слуга Великого хана. Раскланиваясь на бегу в приветствиях, низкорослый мужчина оказался рядом с Угэдэем и что-то быстро зашептал на ухо правителю Империи. Получив короткие инструкции, он, сверкая лысой макушкой, вприпрыжку поспешил к выходу, исчезнув из зала. Через пятёрку секунд коротышка вернулся в компании двух воинов и трёх шаманов, расцветка мантий которых говорила о их принадлежности к приграничному с Хувселом аймаку Булган.

— Буйраг, какие вести ты принёс? — после соблюдения всех процедур приветствий спросил Угэдэй своего четвёртого командира.

— Великий хан, посланник Российской Империи жив, — с полной уверенностью сообщил воин, после чего замялся. — Только мятежные феодалы нам его ни за что не выдадут, если поймают. Я был у контаичи Голдана, что из рода Чорас. Он сказал, что Станислав Мышкин теперь кровный враг всего «Свободного Запада», и как только его схватят, то разорвут яками на площади Мурэна.

В зале поднялся гул, но через несколько секунд стих, утихомиренный поднятой рука Угэдэя, призывающей к порядку.

— Славный воин Бураг, известно ли тебе, какой непростительный проступок совершил князь Станислав из рода Мышкиных, ставший врагом вольных нойонов?

— Нет, Великий хан. Могу только догадываться, — нойон указал на шаманов Булгана. — Я позволил себе проявить излишнее рвение, и на обратном пути посетил шепчущих с духами горы Намнан. — Воин указал на шаманов. — Они высоко и много видят. Я попросил их поехать со мной, чтобы поведать вам, Великий хан, то, что сказали мне.

— Говорите, мудрые, что вы увидели? — Угэдэй вопрошающе воззрился на тройку шепчущих с духами.

— Лживые духи обо«Белокаменное»