Правый глаз дракона - Ален Лекс

– Картинки создавать проще. Разговор требует… большего усилия. Я опасаюсь, что слишком долгий разговор может заставить меня… отключиться. Возможно, на некоторое время, возможно, – насовсем.

– Ты не ответил – зачем тебе мой муж?

– Я не хочу отвечать. Это слишком долго. И неважно – для тебя.

Ощущение чужих мыслей в голове исчезло. Валина потерла пальцами виски. Этот дух был ей неприятен. И потом, уж если кто и может сам себя защитить, так это Л'эрт. Не нужны ему всякие потусторонние советчики.

Но на что же намекал Карвен? Несмотря на то что она старалась держаться подальше от политических игр отца, она знала, что последние пару месяцев в ковене появились какие-то разногласия. Может, Л'эрт связан с ними?

Валина покосилась на небо. Оно все еще было густо-черным, и звезды все так же ярко горели в этой черноте, но она уже чувствовала приближение рассвета. Она ждала до тех пор, пока небо не начало сереть, надеясь, что Аластра все же появится. Он так и не пришел. Дальше ждать было опасно – и она вынуждена была скрыться от надвигающегося дня в прохладную полутьму привычного гроба. В последние минуты перед восходом солнца она нацарапала записку и прижала ее рукой к груди. Она знала – когда она спит, Аластра навещает се. И значит, он увидит записку. Им надо было поговорить.

Проснулась она только после того, как снова наступила ночь. Замок был неярко освещен колеблющимся светом. Свечи были повсюду. А значит, Аластра еще не ушел – и ждет се. Свечи означали, что он пытается угодить ее вкусам: она так и не смогла до конца полюбить темноту. Сам Аластра свет терпеть не мог.

Он сидел в глубоком кресле у своего любимого камина. Валина не могла понять, чем его так прельщают камины – тем более потушенные, но у Аластра была куча непонятных привычек.

Когда она подошла, он чуть улыбнулся и приглашающе кивнул на второе кресло, развернутое к нему так, чтобы они могли видеть друг друга. Аластра предпочитал разговаривать сидя: не так значимо ощущалась разница в росте.

– Итак, дорогая?

Валина нерешительно погладила резную ручку кресла.

– Отец, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Аластра вертел в руках какую-то золоченую безделушку, снятую с камина. Валина попыталась встретиться с ним взглядом, но это было бессмысленно: в глазах вампира отражались только ночь и смерть, и ничего более.

– Что конкретно тебя интересует? Ты хотела поговорить – я здесь. Но тебе имеет смысл четче формулировать вопросы.

– Ты… ты ведь ничего не замышляешь против Л'эрта?

– Дорогая, ну откуда у тебя такие странные мысли?

Она пыталась разглядеть хоть что-нибудь на его бесстрастном лице. Она любила Аластра и в определенном смысле была ему благодарна – если бы он не превратил ее в вампира, она бы умерла от чумы. Но еще она его боялась.

– Тут был Карвен. Он дал понять, что ты что-то от меня скрываешь.

– Карвен сам многое скрывает.

– Отец! – Она стиснула ручки кресла, почти что ломая дерево. – Ты не ответил на мой вопрос!

– Валина, дорогая! Твой муж, конечно, хам и редкостная заноза в заднице, но я тебя уверяю – я никогда не стал бы делать что-либо, что может тебя расстроить. Я его не люблю, но я его не трону, пока ты не решишь с ним расстаться.

Она смотрела в его глаза. Конечно, ничего другого она и не планировала услышать. Но говорит ли он правду?

– Карвен… напугал меня. Мне… мало только твоих слов. Прошу тебя… дай мне немного своей крови. Чтобы я могла сама увидеть, что в твоем сердце мир. Прошу тебя!

Ей показалось, что внезапно наступила полнейшая тишина. Исчезло все – и шум сада под окнами, и шипение оплывающего воска. Даже малейшего дуновения ветра не ощущалось. Ответ Аластра прозвучал, словно шорох горного обвала, разрывающий эту тишину:

– Нет.

– Но почему? – Она умоляюще сжала руки на груди. – Если все действительно так, как ты говоришь?

– Валина, ты не понимаешь. Сейчас сложная ситуация и обладание большим объемом информации может быть опасным.

– Да, я не понимаю! Я чувствую вокруг какую-то мышиную возню и ничего не понимаю! Я была бы в большей безопасности, если бы знала хоть что-то! Карвен утверждает, что ты лжешь! Зачем ему это, ты можешь объяснить?

Аластра задумчиво изучал холодный камин.

– Карвен… Карвен в последнее время стал опасен. Мне не нравится, что ты разговаривала с ним. Я категорически запрещаю любые дальнейшие беседы с этим вампиром.

– Чем опасен? Он слабее тебя, это все знают!

– Он слабее, но ситуация сейчас такова, что тебе следует его опасаться.

– Да что ты все время говоришь какими-то намеками! Расскажи мне правду! Или ты мне не доверяешь?

Она разозлилась. Все эти увертки… А вдруг Карвен прав? Как ей понять, где черное, а где белое? Карвен никогда не был ей другом – но и врагом тоже не был. Что же она упускает?

– Дорогая, я просто стараюсь тебя защитить. Тебе не нужно знать о моей политике.

– А если я хочу? Почему ты считаешь, что лучше меня знаешь, что мне нужно, а что нет?

На лице Аластра мелькнула легкая тень.

– Потому что я действительно лучше тебя знаю, что тебе нужно. Ты еще слишком молода, чтобы объективно оценивать мир.

– Молода? Да, по твоим меркам, – да! Но если бы я осталась человеком, я бы уже была глубокой старухой! Неужели ты не готов допустить наличия у меня хоть каких-то крупиц разума?

– У тебя есть разум. У тебя нет опыта.

– А как мне его приобрести, если ты оберегаешь меня от всего мира? Если сдуваешь с меня каждую пылинку? Я, как принцесса в хрустальном гробу! Я не хочу такой защиты!

– Валина, ты взбудоражена и не рассуждаешь логично. Тебе надо успокоиться.

– Ты меня любишь?

– Что? – Аластра мигнул.

– Ты меня любишь? Действительно любишь или только утверждаешь? Что стоят твои слова, если они ничем не подкреплены? Докажи мне свою любовь! Дай мне выпить немного твоей крови и узнать правду о том, что происходит!

Он отвернулся в сторону.

– Я не могу. Это действительно опасно. Неужели ты мне совсем не доверяешь?

– Я напугана! Я верила тебе на слово многие годы! Это первый раз, когда я прошу тебя подтвердить свои слова! Почему ты не хочешь пойти мне навстречу? Что такого ты скрываешь, такого, что мои просьбы оставляют тебя безучастным? Тебе нужно, чтобы я умоляла тебя? Хорошо! – Она резко выскочила из кресла и опустилась на колени, безжалостно сминая дорогое платье. – Так тебе больше нравится? Или, быть может, мне надо пасть ниц перед великим Аластра? А? – Ее уже трясло.