Отражение - Анна Одувалова

– Ты все еще думаешь, тут нам что-то угрожает? – с усмешкой уточняет Ланцов.

– Я привык перестраховываться. Иногда лучше показаться параноиком, чем потом корить себя за то, что постеснялся высказать свои опасения. Поверь, я знаю, о чем говорю. На работе я часто сталкиваюсь с ситуациями, когда люди попадали в беду просто потому, что они страх посчитали неуместным.

Дэн кивает, показывая, что понял ход мыслей Марка, а тот уточняет:

– У тебя есть ключи? Или замок будем срезать?

– Если ничего не изменилось, то есть.

Дэн уверенно спускается между камнями к одному из доков. Деревянные мостки, ведущие от него в море, давно смыло, остались только металлические, торчащие из воды сваи.

Парень подпрыгивает рядом с дверью, хватается одной рукой за какой-то уступ и, подтянувшись, достает из-под крыши ключ.

– Тайник цел, – довольно говорит он.

– И, похоже, не один ты о нем знал.

Марк указывает на блестящий новенький ключ. Видно, что им регулярно пользуются.

– Как давно ты тут был?

– Не был со смерти Андрея, – признается Дэн.

– Многие знали об этом месте?

– Достаточно. Мне даже странно, что ты не знал. Одно время мы зависали тут регулярно.

– Я тоже не знала. – Мне противно, но в голосе звучит обида, и Дэн даже сейчас, спустя годы, смотрит виновато.

– Давай, Денис, открывай этот «ящик Пандоры», и я поеду.

Дэн колеблется, потом выдыхает и поворачивает ключ в навесном замке. Даже мне понятно, что кто-то сюда наведывался с пугающей регулярностью. Замок смазан, дверные петли не скрипят. Но внутри темнота и тишина.

Щелкает выключатель. Свет тоже есть. Мы заходим внутрь, правда, сначала сует нос Марк, убеждается, что ничего опасного нет, и прощается.

– Все, народ! Я помчал. Что-то найдете, пишите-звоните. И вообще, держите в курсе. Мне все это очень не нравится. Я уже убедился, что прошлое может очень сильно бить.

– Твои шрамы? – тихо спрашиваю я. – Но он отрицательно мотает головой.

– Нет. Скорее история моего знакомства с Никой. Тогда убили нескольких ее подруг, и чудом удалось спасти ее саму. А изначально к ситуации серьезно отнесся только Самбурский, потому что он за Нику кому угодно готов голову свернуть, ну и доверяет своей интуиции. Поэтому будьте осторожны. И не относитесь легкомысленно ни к чему. Кто-то хочет вас столкнуть с прошлым, и вам нужно понять, кто.

Марк уезжает, а мы остаемся стоять в распахнутых дверях дока. Мне страшно. И от слов Марка, и от того, что придется заглянуть в ту часть жизни Андрея, о которой я не знала. Я вообще понятия не имела, что эта часть жизни существует! Боже, неужели, мне все тогда врали и что-то от меня скрывали?

Дэн не спешит пройти дальше внутрь. Сначала берет меня за руку, и я чувствую себя увереннее. Его ладонь большая и теплая, а сильные пальцы сжимают крепко. Моя ладошка в его кажется крохотной. Когда он вот так прикасался ко мне? Очень давно. Наверное, еще в прошлой жизни. Пока я еще не стала носить гордое звание «девушки Андрея Ланцова». После этого Дэн не притрагивался ко мне. Даже если речь шла о дружеской поддержке. Я только сейчас поняла это, а раньше не придавала значения. Возможно, очень зря. Мы утратили нашу дружбу гораздо раньше, чем я уехала. Ее разбили мы с Андреем, став парой.

Мы вместе шагаем в захламленный док. У входа валяются какие-то ящики, навалено старое снаряжение для дайвинга. Им явно не пользовались уже сто лет. А у дальней стены стоит потрепанный диван, два кресла и журнальный столик. В углу пылится гитара. В общем, как и говорил Дэн, место для отдыха подростков. Только вот я не была тут ни разу.

Мы стоим, трогательно взявшись за руки и не решаясь сделать шаг дальше. В какой-то момент я не могу удержаться и смотрю на Дэна. На четкий красивый профиль, волевой подбородок и плотно сжатые губы. Пытаюсь найти ответы, но лишь отмечаю, как же он красив. Даже сердце начинает биться сильнее. Я понимаю, что мне нужно просто отвернуться и отступить, но ноги, словно приклеились к полу. Он ловит мой взгляд, и на миг в его глазах вспыхивает пламя. Мы близко, и воздух между нами, кажется, вот-вот начнет искрить, и мы ничего не можем с этим сделать. Только притворяться, будто не замечаем этого.

– Интересно, где здесь может быть телефон? – произносит Дэн, разрывая контакт и отступает, выпустив мою руку, а я пожимаю плечами. Откуда же я знаю?

Он идет вглубь гаража к дивану, я следую за ним с легким ощущением сожаления, и тут слышу очень неприятный, пугающий звук. Хлопок двери. Оборачиваемся к выходу мы синхронно, но кто-то уже захлопнул за нами металлическую створку и сейчас с той стороны щелкает замок, отрезая нас от внешнего мира, а спустя секунду гаснет свет, будто таинственный злоумышленник перерезал провода.

Тут так темно, что на меня нападает ступор. Единственный источник света маленькое и мутное окошечко под потолком. Оно круглое, запылившееся и почти не позволяет разглядеть окружающую обстановку.

– Вот черт! – ругается Дэн и кидается к выходу, врезаясь в металлическую дверь плечом, но она крепкая и не поддается.

– Нас заперли… да? – испуганно шепчу я и обнимаю руками себя за плечи. Я вижу только силуэт Дэна и то, как он со всей дури ударяет кулаком по двери.

– Похоже… – раздраженно отзывается парень. – У тебя телефон есть? А то я свой оставил в машине.

– Есть. – Я киваю и лезу в карман. – Только номера Марка нет, если ты хочешь позвонить ему.

Дэн матерится и слышу, как шарит по карманам.

– У меня вроде где-то была его визитка. Прихватил со стола, когда заезжал днем. А вот она!

В темноте с трудом можно разглядеть, что протягивает мне Дэн. И уж точно нереально разобрать реквизиты, указанные на визитке. Приходится подсвечивать телефоном.

– Тут нет сети, – с ужасом произношу я, когда бросаю взгляд на экран мобильного. – Я не знаю, как мы будем дозваниваться!

– Ты пока набери номер, а потом что-нибудь придумаем. Тут камни и железные стены, но не может быть, что сигнал совсем не пробивается. На берегу-то вроде берет нормально.

Дэн старается говорить уверенно, но я слишком хорошо его знаю. Он тоже нервничает. Светить на визитку и одновременно набирать не получается. Приходится по памяти. Я сосредоточена, и не сразу замечаю, какое-то шевеление у ноги. Просто раздражённо отступаю, даже не отдавая себе отчет, что Дэн стоит от меня довольно далеко. Это не может быть его нога, да и ощущения другие. Когда кто-то начинает грызть кожаный ремешок моей босоножки, я с воплем взвиваюсь вверх, выбиваю из рук Дэна визитку, а телефон летит на пол, успев высветить у моих ног длиннохвостую тень. А потом ударяется обо что-то и отпрыгивает в сторону, чтобы погаснуть где-то в углу.

– Сень, что случилось?

– Крыса! Там крыса! – ору я, почти себя не контролируя, и кидаюсь к Дэну.