Сердце Стужи - Яна Летт

папой. Никто не сможет нас заставить, если он запретит туда ходить.

4

Я поговорил с папой, но он выглядел расстроенным и попросил меня больше об этом не говорить.

5

Мы с мамой и папой ходили слушать концерт в Шагающие сады. Оркестр играл почти два часа, и было очень красиво. Мы сидели прямо рядом с озером, и на воде плавали яркие огоньки.

Мне стало немного скучно ближе к концу, и тогда я посмотрел на маму и увидел, что она плачет. Папа держал её за руку.

6

Лорна сказала, что скоро я наверняка смогу пойти в школу. Но пока что центр отнимает слишком много времени.

Я даже люблю центр иногда. Лорна и другие ласковые и много смеются, но в последнее время мне кажется, что маме там совсем не нравится, а ещё я устаю от жужжащей машинки, которой они стали часто крутить у меня над головой. После неё болит голова и зудит кожа под волосами, как будто в них завелись жуки. Это противно.

7

Недавно в центре потеряли маму. Довольно забавно, мы же туда постоянно ходим и всё-всё знаем. Но её час не мог никто найти, и я тоже, а потом она вышла из-за угла как ни в чём не бывало.

Мама смеялась. Лорна тоже смеялась, но мне показалось, что глаза у неё были холодные.

8

Сегодня мы с Лорной вдвоём ходили в Зверосад. Мне показалось, что маме это не очень понравилось, но она разрешила, потому что я сказал, что хочу. С Лорной бывает весело, потому что она говорит с тобой так, как будто ты тоже взрослый. Но ещё бывает странно, потому что иногда мне кажется, что у каждого её слова как будто есть слово-тень.

9

В школе оказалось не так уж весело. Хорошо, что я бываю там только два раза в неделю, и все мои учителя продолжают ко мне ходить.

Папа обещал взять меня охотиться в лес, ради этого можно и потерпеть.

Сны стали приходить чаще. В снах я вижу звёзды, но не такие, какие можно увидеть ночью в Химмельборге или Тюре. Больше похожи на звёзды в лесу – такие же большие и яркие, и их много. В городе из-за фонарей звёзды видно плохо.

Эти звёзды как будто говорят со мной, но я не могу их понять, потому что языки у нас разные. Их язык – как будто мерцание. С утра даже непонятно, почему я решил, что они вообще говорили. Но ночью я знаю это наверняка.

Решил зарисовывать знаки, которые они рисуют, какие вспомню. На всякий случай. К тому же они красивые.

10

Мы ходим в центр больше года. Сегодня Лорна познакомила меня с благотворителем. Я так и не понял, кто он здесь, в центре. Раньше я никогда его не видел.

Ему показывали всё – аппарат из валового пузыря, хоботки и огоньки, образцы крови…

Потом Лорна подвела его ко мне. Выглядел он обычно, невысокий, полный. Я бы никогда не подумал, что такой может испугать всех в центре… А я чувствовал, что они испугались. А в нём ведь не было почти ничего особенного. Кроме глаз. Было в них что-то вроде того, что иногда видишь ночью за окном, если кажется, что совсем темно, но всё равно продолжаешь всматриваться.

Он, как взрослому, пожал мне руку, а потом стал спрашивать об учёбе, маме и папе и о том, как мне нравится Химмельборг, центр, Лорна и другие. Довольно глупо, ведь Лорна была рядом.

Потом он взъерошил мне волосы, уже как маленькому, и угостил яблочными дольками из кулька.

Я слышал, как он сказал Лорне: «Великолепно. Что ещё мы узнаем о нём?»

Возможно, он говорил обо мне. Но я не уверен, ведь в тот день они обсуждали столько всего.

11

Я слышал, как мама кричала, а потом из той комнаты, где она кричала, выбежала Лорна, очень красная и злая.

Мама больно схватила меня за руку и сказала, что мы идём домой.

12

Я давно не писал в дневнике. Столько всего произошло за это время… Мы поехали в Тюр, но на полпути нам пришлось сойти с поезда и жить какое-то время в Руморе.

Мама сказала, что это каникулы, и мы их заслужили.

Но потом к нам приехали люди из центра, и пришлось возвращаться домой.

13

Мама всю неделю грустная, и я не знал, как её развеселить. Она много плачет и пьёт очень много кофе с сахаром и питьём из своей бутылочки.

Я пробовал читать ей вслух, а ещё я даже нарядился Ледяным королём, потому что помню, как это веселило её, когда я был совсем маленьким.

Но когда я сказал: «Я – король Стужи! И я заберу тебя, и всех твоих дочек и сыночков!», как полагается Ледяному королю, она начала плакать, а потом странно дышать… Пришёл папа и сказал мне уйти.

Потом он долго говорил, что маме плохо, и мы должны её поддержать. Что я молодец, что стараюсь. И что с нами всё будет хорошо, если мы будем держаться вместе.

Мне опять снились звёзды. Сегодня они были злые, как будто устали, что я ничего не понимаю.

(Здесь записи обрываются; тетрадь II оказалась утеряна)

Эрик Стром. Знаки Стужи

Одиннадцатый месяц 724 г. от начала Стужи

Когда они вернулись домой, проводив Аду и Ласси до пансиона, уже совсем стемнело.

– Ты довольна праздником? – Эрик Стром разжёг огонь в очаге, но не стал включать валовые светильники. Комната плавала в уютном полумраке, и он опустился на диван, расслабленно откинулся на спинку. Давно пора было заменить этот диван на другой, поудобнее. С тех пор пор как Эрик прочно обосновался на нём – он так и не сделал Сорте ключей и уже привык всегда ночевать дома, – подушки на нём совсем продавились и истрепались. Но по-своему это было даже приятно; было в этом что-то домашнее.

– Да, очень. – Иде устроилась за столом, по-детски подпёрла щёку ладонью. – Если бы Рорри не грустил, было бы идеально, но, наверное, так даже лучше.

– Действительно?

– Да. Когда что-то идёт не так, остальное лучше запоминается.

– Пожалуй. Но испортить что-то –