Големы - Sleeping

ему вызов гибли и терпели поражение от его руки, один за другим. Пока, наконец, во всём мире «королевств» не осталось никого кто бы осмелился пройти против него. Великого героя победили скука и уныние.

— Постой-постой, — перебил Джуанито. — Ты говоришь о великой священной империи?

— У неё было множество самых разных названий, — дипломатично не стал спорить Бронислав.

— Её поглотили демоны!

— Демоны, инсекты, нежить и все прочие, кого призвал сам герой в своём безумии борясь со скукой. Из героя и паладина он превратился в чернокнижника и злодея. Из мудрого и рачительного правителя, заботящегося о своём народе — в жестокого безумца на троне, полностью поглощённого одним единственным желанием «хоть как-то ещё развлечь самого себя». Великое государство погрузилось во тьму и вскоре было разорвано на лоскуты. Но его создатель и губитель — всё ещё жив. Полностью переродившись под влиянием самого тёмного колдовства, он навсегда удалился от мира засев там, где его никто бы не беспокоил — в самом сердце темнолесья. Говорят даже, что именно он и есть то тёмное и злое сердце, что оживляет и извращает этот злой лес.

— Красивая легенда, — заметил священник. — Похоже на какой-то глобальный ивент, заброшенный и неосуществлённый.

— Кощей правда жить в лесу, — подтвердил огр.

— Ты лично его встречал?

— Моя встречать его слугу, — ответил Большая Дубина. — Гигантского скелета за одно мгновение, разорвавшего пополам целого огра.

— Как это пополам?

— Ноги в одной стороне, руки в другой. Вот так называться пополам, — мрачно ответил огр.

— А ты?

— Моя сбежать и поэтому остаться целым.

Герои невольно прислушались.

Все прочие звуки забивал разожжённый Брониславом костерок и висящий над ним котелок с начавшей закипать водой.

— Будто идёт кто-то по нашим следам? — предположил Бронислав.

— Кощеев гигантский скелет?

— Если только он надел на костлявые ноги мягкие тапочки и ступает чуть слышно.

— Суета и предрассудки! — отмёл возможные подозрения Джуанито.

Бронислав кивнул, соглашаясь, но, на всякий случай, активировал защитное умение, призванное один раз защитить отряд от внезапной атаки и подарить время на то, чтобы они успели собраться и дать отпор кому угодно.

Он ещё раз прислушался — ничего. Трещат в огне ветки, вспыхивают снопом искр и быстро прогорают. Кипит вода в котелке и один из церковных воинов режет сухое мясо на полоски и бросает в котелок. И всё-таки как будто чей-то внимательный и недобрый взгляд наблюдает за ними из чащобы.

Или так только кажется?…

…ощутив активацию защитного умения, Лучинэль опустила лук с уже наложенной на него стрелой. Неужели кто-то из них сумел почувствовать её присутствие? Бонус к скрытности в лесу характерный для всех эльфов позволял ей незамеченной краться следом за отрядом людей. Если она сейчас выстрелит, пусть даже с применением особых умений, то из-за установленной людьми защиты её первый выстрел неизбежно промажет или только черкнёт по доспехам, не причиняя никакого вреда.

Убрав стрелу в колчан, а сам лук в инвентарь, эльфийска отошла немного в сторону, устраиваясь поудобнее в сплетении ветвей. Она подождёт и рано или поздно дождётся прекрасной возможности несколько уменьшить число людей так неосмотрительно решивших идти сквозь лес когда рядом находится враждебно настроенный к ним эльфийский рейнджер.

Сама Лучинэль провела в землях краснопольского княжества недостаточно времени, чтоб узнать о темнолесье и ночи кровавой луны. Она просто не сопоставила этот дикий, но всё равно родной для любого эльфа, лес и страшное темнолесье населённое чудовищами из крестьянских сказок. Лучинэль решила, что пока те, кто уничтожил её отряд и чуть было не убил её саму имеют глупость находиться в лесу, она будет их жалить выбивая по одному. И пусть попробуют поймать её в переплетении ветвей. И даже дикий огр в волшебных доспехах не сможет быстро двигаться здесь, ему будет мешать сам лес.

--Интерлюдия третья--

Денис играл так самозабвенно, как никогда раньше. Сколько он уже лежит в капсуле виртуальной реальности? Два дня? Четыре? Или целую неделю реального времени?

Отец не возвращался домой. Он только ещё один раз звонил Денису прямо в игру. Сказал ни при каких обстоятельствах не отключать режим саркофага и не выходить из капсулы. А ещё почему-то добавил, что любит его. То есть Денис и без того знал, что отец его любит. Иначе бы вряд ли устраивал регулярные беседы, что, мол, надо больше интересоваться реальным миром, учиться, а не играть и так далее. Если бы папе было на него всё равно, то он бы просто забил на сына-игромана, но нет. Эти регулярные разговоры о том, как жить правильно, а как нет — изрядно утомляли их обоих, но отец раз за разом проводил их, а Денис послушно терпел. Можно сказать, что он тоже любил своего отца лишь чуть-чуть меньше, чем «королевства».

Но прежде отец никогда не говорил вслух о чувствах. Разве только когда Денис был совсем маленьким и у них двоих ещё была мама, но он этого практически не помнит. Обычно отец называл его «бесполезным», или «наркоманом от игр», или «жителем виртуальности» и так далее. А вот сейчас, когда через сопряжённый с вирт-капсулой и игровым аккаунтом сотовый телефон он дозвонился прямо в игру, то после перечислений требований не выходить из игры и не отключать режим саркофага в капсуле вдруг неожиданно добавил: — Я люблю тебя, сынок. Прости, что никак не мог собраться с духом и сказать об этом раньше.

— Пап, что? — переспросил Денис. Дело в том, что он, в тот момент, сражался с вожаком кентавров и был, мягко говоря, немного занят.

— Так, ерунда.

— Папа, я тоже тебя люблю, — произнёс Денис и это получилось удивительно легко. Наверное потому, что большая часть его сознания оказалась вовлечена в сражение с кентаврами.

— Не бойся, главное ничего не бойся. Я ещё обязательно позвоню, — пообещал отец.

Денис не совсем понял, чего ему следовало бы бояться здесь, в игре, но, как обычно в разговорах с отцом, только кивнул и согласился.

Больше отец не звонил. И вообще ничего не происходило. Один раз установленная в его комнате видеокамера, к которой он имел доступ изнутри игры показала, как в его комнату вошли садовник Андрей и домработница Марина. Они выглядели чрезвычайно взволнованными. Звали его, кричали чтобы он выше из игры. Они попытались самостоятельно открыть капсулу снаружи, но у них, ожидаемо, ничего не получилось. Всё-таки режим саркофага потому так и назывался, что максимально изолировал пользователя от внешнего мира.

Денис продолжал играть.

* * *

Я — Аграт. Дитя Бездны. Посланница ада. Демоница. Плохая, очень плохая девочка.