Драконья невеста. Я тебя забираю - Алисия Эванс

я и почесала репу. Будь я хоть немного умнее, то озаботилась бы этим вопросом раньше, до темноты. Теперь же мне придется при романтическом свете звезд и луны искать сухие ветки, а затем каким-то образом добыть огонь без спичек и зажигалки. Иронично, что одна потенциальная зажигалка сейчас лежит в лодке. – Дракон, а, Дракон, – позвала я, ползая на карачках под пальмой. Пять веточек уже собрано, нужно еще примерно столько же. – Дай мне огонька, будь любезен. Или ты не тот дракон, который огнем плюется? Ты только ядом плюешься, да? – упрекнула я беспомощного. – Может, тебя надо дернуть за что-то, чтобы ты хотя бы искорками плюнул? – представив, за что именно я могу его подергать, я эти мысли отбросила в сторону.

В двух шагах от лодки я сложила «костер»: горсть сухих веток и иссохших листьев, которые нужно каким-то образом поджечь. Я всегда была домашним ребенком, сидела за книгами, в походах никогда не была! Вновь подул ветер, и мое сердце забилось чаще. Тревога стала нарастать. Плохой из меня Робинзон Крузо!

– Ладно, приступим, – попыталась я взять себя в руки. Замерзшая попа требует ее согреть, и я не смею ей отказать в таком деликатном вопросе. Мучилась я с этими веточками так долго, что в какой-то момент мне показалось, что вот-вот над лесом забрезжит рассвет. Я терла эти палочки с таким усердием, что в итоге они все до единой сломались. Ни единой искорки я так и не получила, а вот замерзла основательно. Конечно, переохлаждение со мной вряд ли случится, но и ничем хорошим это не кончится. – Да что же это такое! – в отчаянии воскликнула я, сломав последнюю палочку. – Мне холодно! Мне нужен огонь! Огонь!!!

Неожиданно горстка сухих палок передо мной вспыхнула ярким пламенем, словно кто-то плеснул на них бензина. Я закричала и рефлекторно отпрыгнула от огня. Меня обдало жаром и едва не обожгло, словно там, под веточками, вдруг рвануло месторождение природного газа.

– Что это такое?! – дрожащим от страха голосом спросила я. Огонь ничего не ответил, лишь продолжил пожирать сухие веточки. Я смотрела на это чудо несколько минут прежде, чем поняла, что топливо заканчивается. Не знаю, что за чертовщина здесь творится, но этот огонь мне нужен, и я не дам ему погаснуть! Вскочив с песка, я опрометью бросилась к пальмам. Нужно как можно больше древесины!

– М-м-м… – снова раздалось мычание из лодки.

– Дракон, ты немного не вовремя, – бросила я через плечо.

– Марина… – снова завел он свою шарманку.

– Что – Марина, Дракоша? – простонала я, судорожно пытаясь отыскать в темноте все, что может гореть. – Опять хочешь пить?

– Марина, ты красивая, – прозвучало на удивление твердо и внятно.

На несколько секунд я оторопела от таких откровений.

– Э-э-э, – растерялась я. – Спасибо, – все-таки решила быть вежливой и невольно завела прядь волос за ухо. Всегда так делаю, когда ужасно смущаюсь.

Мне нечасто говорят о том, что я красивая. Почти никогда. Разве что, папа в детстве, пока еще был жив… Да и что во мне красивого? Обычные каштановые волосы длиной чуть ниже лопаток, обычное, ничем не примечательное лицо. Правда, говорят, глаза у меня очень большие, и взгляд пронзительный.

Наконец, я нашла большую иссохшую ветку пальмы и отдала ее на съедение огню. Вскоре тот начал благодарно потрескивать.

– Дракон, ты как? – я заглянула в лодку и с удивлением увидела, что мой «пациент» самостоятельно сменил позу, перевернувшись на бок. Похоже, новое лежбище пришлось ему по вкусу. На лице уже нет той мягкой безмятежности, которая была раньше. Теперь на лбу залегла глубокая морщина. – Слышишь меня?

– Демоны, – вдруг выдал он хриплым низким голосом. – Темная магия… Девушка… – шептал Дракон в беспамятстве.

– Надо же, предложениями заговорил, – прошептала я в растерянности. – Как тебе помочь, Дракоша?

Жар от костра достает до лодки, ее обитателю не должно быть холодно. Я вновь взяла Дракона за руку и… едва не обожглась.

– Да у тебя температура! – с ужасом прошептала я и прижала ладонь к широкому мужскому лбу. – Зачем я разводила огонь, когда можно было греться о тебя? – неловко пошутила я. Не смешно! Дракон горит, пардон за тавтологию, а значит, его рана инфицирована. – Ну-ка, перевернись, – я заставила его лечь на другой бок, чтобы мне было легче осматривать его рану, и едва не заскулила.

Гной.

Из раны сочится белая жидкость с неприятным запахом.

– Дракон, дело плохо, – констатировала я и попыталась унять накрывающую меня панику. В этот раз оказалось сложно контролировать свои эмоции. Мне не хотелось ни плакать, ни выть, как еще недавно в лодке, а вот бегать по пляжу и кричать во все горло от ужаса – самое то. Так, Марина, спокойно! Нужно успокоиться, нужно срочно взять себя в руки. – Гной – это погибшие лейкоциты, – начала рассуждать я. – Температура поднялась от активизации иммунной системы. Клетки защиты «набрасываются» на чужеродный патоген и погибают, отчего образуется гной. Но сил организма часто бывает недостаточно, он не может изолировать воспаление, патоген проникает в кровь и начинается… сепсис, – сглотнула я. Хотела успокоить себя, а получилось совсем наоборот. – Как же мне помочь тебе, Дракон? – прошептала я обескровленными губами.

– Марина… – в бреду прошептал он. – Дай… Дай…

– Что дать, Дракон? – я наклонилась к нему. Чего он хочет? Наверняка пить!

Я вновь разыскала кокос и приложила его к губам, но Дракон нашел в себе силы отвернуть голову.

– Дай, – прошептал он, лежа головой у меня на коленях. – Дай…

У него бред. Он и сам не понимает, о чем говорит и чего хочет. У меня даже нет чистой ткани, чтобы дренировать его рану. Боюсь, если полезу туда своей сорочкой, то только занесу новую инфекцию.

– Дракоша, тебе нужен хирург, – с болью прошептала я. Где здесь, в джунглях, я найду йод и антибиотики? – Одна надежда на то, что мы на этом острове не одни. На рассвете я пойду искать людей, вдруг наткнусь на какое-то поселение…

– Марина! – тревожно перебил меня Дракон. Он больше не шепчет, а говорит громко, почти кричит. Ему плохо, на лбу выступила испарина. Мужчина начал метаться, постоянно меняя позу. – Марина… Марина…

– Я здесь, – не уставала шептать я.

Это была ужасная ночь. Я поддерживала огонь в костре и сидела рядом с Драконом, беспомощно наблюдая за его мучениями. Удивительно, но даже в такой тяжелой ситуации этот мужчина не теряет своей твердости и силы. Он не похож на жалкого стонущего больного при смерти. Дракон требует, кричит, словно сражается с болезнью. В нем чувствуется стержень, который не так-то просто сломать.