Фактор внешности - Гленн О'Брайен

Сьюзан выросла в типичном доме на колесах. Семья разъезжала в нем по Арканзасу, Техасу и Оклахоме. Она рассказывала, что их трейлер несколько раз становился жертвой торнадо, но родители находили в себе силы отремонтировать жилище и двинуться дальше. Ее жизнь в детстве напоминала постоянное балансирование на грани опасности — между ожиданием очередной бури и всяческими лишениями, но ни то ни другое не заставило ее разучиться улыбаться. Она родилась под счастливой звездой.

Желтые розы, которые я подарил ей, были своего рода фирменным знаком, связанным для нее с песней «Желтые розы Техаса…». В семнадцать лет Сьюзан очень любила эту песню, она ассоциировалась у нее с роскошью и свободой. Именно под эту песню Сьюзан танцевала, когда на тинейджерской вечеринке ее разглядел бессовестный, но очень проницательный Марио Белломо, хозяин модельного агентства, давний соперник Ротти, ныне работающий во Франции. Он сказал ей, что собирается сделать ее звездой, и взял с собой в Нью-Йорк. Сьюзан действительно вскоре стала звездой, хотя Белломо палец о палец для этого не ударил.

Стартовой площадкой для нее стало знакомство с человеком, который не только болтал попусту языком, но и на самом деле владел технологией делать звезд из тинейджеров. А уж после ее снимки попали в каталог моделей и были замечены одним из самых влиятельных фотографов, Северином Каганом. Северин пришел в восторг от телосложения Сьюзан, но еще большее восхищение у него вызвала индивидуальность девушки. Он тут же сообщил ей, что она напоминает ему Розалинду Расселл и что ей необходимо немедленно посмотреть фильмы с ее участием. В тот же вечер Сьюзан пересмотрела все фильмы, в которых снялась Розалинда Расселл, и Северин влюбился в нее. Не в прямом смысле — интеллектуально. Он посоветовал ей перекрасить волосы в рыжий цвет, научил пользоваться косметикой профессионально, а также стоять, двигаться и придавать лицу выражение, которое требовалось для того или иного рекламного сценария. Так что вскоре она превратилась в суперзвезду. Сьюзан очень быстро освоила все правила, и Северин вздохнул с облегчением, получив подтверждение тому, что не ошибся в ней.

Северин был инициатором карьеры не одной мегазвезды «Мейджор моделз», своей популярностью ему обязаны и Кара Мерксон и Зули Стюарт. На самом деле у Северина была душа супермодели. Просто по иронии судьбы он родился не женщиной, а мужчиной и вынужден был как-то сообразовывать этот факт с выбором профессии. Его длинные ухоженные волосы и утонченные женственные черты лица говорили сами за себя. Думаю, именно эта особенность его натуры и помогла ему сделаться одним из величайших модных фотографов современности. Сьюзан любила его и доверяла во всем. Она относилась к нему как к старшей сестре, но смею предположить, испытывала перед ним благоговение как перед своим создателем.

Всю дорогу, пока мы ехали до Манхэттена, я слушал ее рассказ об отпуске.

— Сначала это было просто ужасно. Их программа наблюдения за пациентами напоминает методы нацистов. По-другому не скажешь. Я чувствовала себя как зависший компьютер. Они все ждали, когда же я начну исповедоваться и скажу им что-нибудь вроде: «Привет, меня зовут Сьюзан, я алкоголичка и наркоманка». Но я так не могу сказать! Потому что это вранье! Но уж если сказала, потом уже не смогла бы от них отклеиться. Вон Зули когда-то тоже у них находилась и приняла их правила игры, так теперь каждый раз ездит на встречи, где они снова и снова повторяют, что алкоголь — яд, и заставляют каяться снова и снова… И это вынуждена терпеть супермодель ее уровня!

— Ужасно, — согласился я, — они не имеют права вмешиваться в частную жизнь. И что это за требования исповедей вопреки желанию…

— О, они и многое другое делают! — воскликнула Сьюзан. — Вы бы не поверили, если бы услышали. Представляете, кто там был, — Дэн Петербороу, очень известный спортсмен, и доктор Элиот Маркэм, хирург с мировым именем! Он делал самые сложные операции безнадежным больным. Но это еще не все. Там был и Уилрайт. Они держались вместе. Вообще-то мне они очень нравились. Мы часто болтали, я слушала, как они играют на гитаре… Правда, там была жена Уилрайта, которая с него глаз не спускала и заставляла глотать все пилюли, какие ему назначали.

Сьюзан закурила четвертую по счету сигарету, когда мы въехали на Манхэттен.

— Я сразу им заявила: «Меня зовут Сьюзан, и я, как все модели в старые добрые времена, предпочитаю напиваться хорошим шампанским!» Они на меня страшно злились. Но если я действительно не алкоголичка и не наркоманка, с какой стати я должна клепать на себя? Только для того, чтобы они могли со спокойной совестью считать потом, что вылечили меня?

— Я полностью согласен, это того не стоит…

Она удовлетворенно кивнула и продолжила беседу:

— Я пашу больше, чем кто бы то ни было. Встаю в пять утра и до понедельника все время на ногах. А потом ночью лечу в Милан, затем в среду в Париж, потом в Японию… У меня вся жизнь проходит в перелетах и суете. И я не нуждаюсь ни в каком лечении. Все, что мне нужно, — это спокойный отпуск на некоторое время, я просто смертельно устаю, как и все люди, но предпочитаю это не демонстрировать. Я даже не могу есть то, что мне нравится, я ношу туфли, в которых большинство женщин и стоять-то не сможет. Вот смотрите! — Она вытянула ногу, тронув мой ботинок носком своей туфли. — Они совершенны, безупречны по форме и на ноге изумительны. Это высший класс, как «кадиллак». При взгляде на них испытываешь эротическое удовольствие.

Лимузин свернул в парковую аллею и выехал на Четырнадцатую улицу.

— Куда мы едем? Я думала, вы меня домой отвезете.

— Мы едем на встречу. Вас ждет Лоренцо ди Лоренци вместе с Северином.

— О, мой дорогой Северин! Я жажду вернуться к работе. Жаль только, что не могу заскочить домой и потискать моих собачек. Бедненький Чарли, он так по мне соскучился! Может, вы их мне привезете?

Я не возражал против того, чтобы доставить ей ее любимцев, но сначала нам необходимо было явиться в офис. Мы прошли в студию, на двери которой висело объявление «Вход воспрещен», и сразу столкнулись с Северином. На лице у него был толстый слой грима, а темные длинные волосы в стиле американских индейцев свисали ниже плеч. Одетый в рабочий костюм, он всем своим видом напоминал Шер, слегка поднакачавшуюся стероидами.

С Северином в студии находились Хосе Рукола, художник по прическам, и еще одна женщина-стилист, афроамериканка по имени Хони.

Узрев друг друга, Сьюзан и Северин радостно воскликнули:

— Дорогой!

— Скуби-Ду!

Сьюзан, видимо, давно привыкла к прозвищу, и они искренне поцеловались, стараясь не притрагиваться друг к другу, чтобы не смазать макияж. Воздух наполнился громким чмоканьем.

— Дорогая!

— Дорогой!

— Жожо!

— Хони!

— Привет, малышка!

— Скуб, милая!

— Ты выглядишь божественно! — констатировал Северин. — Я тоже решил немного отдохнуть и поправить здоровье.