Страсть сжигает все преграды - Линн Грэхем

Почему четыре года назад она попалась, как кролик в пасть удава? Ни ум, ни гордость не предостерегли ее от компании Вито. Еще девчонкой она привыкла к интересу противоположного пола. Ей никогда не составляло труда держать под контролем своих приятелей. Она была сильнейшей. Решения принимала она.

Но Вито с самого начала дал понять, кто главный. И ей приходилось бороться, чтобы отстоять свое мнение. Она видела вызов в таком унизительном положении. В одном или двух случаях она вела себя недостойно, с неудовольствием приходилось ей признавать теперь. А в тот, их первый вечер у нее в крови накопилось опасно много шампанского.

Они танцевали, и он поцеловал ее. Поцелуй прожег ее до самых пяток, вымел весь мусор феминистских условностей, которыми год за годом она забивала себе голову.

Эшли бездумно выплыла в ночь и оказалась помещенной в лимузин с шофером. И каким-то образом через минуту снова попала в объятия Вито. Туфли Фиби остались в лифте по пути в его апартаменты. Платье она потеряла в холле. Мозги… Да, мозги остались где-то в отеле. А были ли вообще у нее мозги?

— Всю жизнь я мечтал встретить такую женщину, как ты, — стонал Вито, снимая с нее чулки, едва перешагнул порог спальни. — И Сейчас, когда нашел тебя, я не позволю тебе уйти. Никогда. Столько страсти… такая импульсивность…

Страсть и импульсивность, которыми он так наслаждался ночью, в холодном и неприветливом свете следующего утра померкли перед правдой. Вито был потрясен, когда увидел на простыне пятнышко крови. Эшли вся сжалась в углу кровати. А он набросился на нее, как обвинитель в суде. Почему она не протестовала? Как могла позволить ему так поступить с собой? Неужели она не понимала, какое бесценное сокровище девственность? Почему она притворялась не той, кем была на самом деле? И кстати, сколько ей лет? При дневном свете Эшли явно не тянула на двадцать три, как сказала ему.

Девятнадцать? Может она представить, что у него сестра чуть моложе ее? Он метался по спальне, выкрикивая что-то по-итальянски. Но в его речи хватало и английских слов, чтобы заставить ее понять степень его возмущения. А суть его поучений заключалась в том, что она совершенно безответственна и это когда-нибудь выйдет ей боком. С пугающим высокомерием он пришел к заключению, что ей очень повезло, что она встретила такого человека, как он.

Дрожа от неловкости и негодования, Эшли принялась собирать разбросанную одежду.

— Что ты делаешь? — спросил Вито.

— Хочу уйти.

— Но мы должны поговорить. — Он застыл точно громом пораженный.

— Это что, обычное правило после связи на одну ночь? — с горечью спросила она.

— Это было совсем другое! — гневно набросился на нее Вито. — У меня в жизни не было связи на одну ночь. Боже, за кого ты меня принимаешь? Прошлая ночь была божественна.

— Ты считаешь меня дурой.

— Знай я, что ты девственница, никогда бы не стал спать с тобой. Должно быть, я потерял рассудок. Я даже не принял меры предосторожности, когда мы занимались любовью. Никогда еще не был таким безответственным. Ведь ты можешь забеременеть…

Эшли усмехнулась.

— О, не беспокойся. Я принимаю таблетки.

— Но ведь ты…

— Что? — Эшли видела, как окаменело его лицо, когда он сделал именно тот вывод, какой она хотела. Мол, она созрела для того, чтобы иметь любовника, и просто выбрала его. На самом деле она принимала таблетки, чтобы наладить свои не регулярные месячные, а мысль о защите от беременности никогда и в голову ей не приходила.

Занавес упал и закрыл прошлое, настоящее обступило ее. Эшли с печалью подумала, что тогда и началось притворство, утешавшее ее гордость. С самого первого дня. Уже тогда она не позволила Вито увидеть ее смущение, ее уязвленность. Она хотела только одного — убежать. Она проклинала себя, проклинала его. Но она также знала, что случившееся между ними в ту ночь было и для него и для нее чем-то особенным. Чем-то таким, что не позволяло им так просто разойтись. То, что она испытала с ним, было восхитительно и одновременно чертовски напугало ее. Как давно все это было… — Ты готова?

Она медленно встала. Неуверенность и неловкость сквозили в каждом движении. В смокинге, высокий, смуглый, необычайно элегантный, Вито громко втянул воздух.

— Я чувствую себя как кукла.

— Меня это не беспокоит. — Губы Вито скривились.

— Твоя семья не примет меня, — сказала она, когда они уже были в машине. — Четыре года назад они думали, что я всего лишь дешевая ничтожная официантка, которую ты облагодетельствовал!

— Откуда ты знаешь, что они о тебе думали? — спросил он.

Нет, нет, говорить о визите его матери Эшли не собиралась. Это было бы чересчур унизительно. И нельзя сказать, что Елена да Кавальери была груба или жестока. Мать Вито — леди до мозга костей и вела себя соответствующе. Нет, больше всего обижало явное отчаяние Елены, когда она старалась убедить Эшли, будто та погубит жизнь Вито, если выйдет за него замуж. Елена чуть ли не на коленях умоляла ее.

— Эшли, я задал тебе вопрос.

— Я догадывалась, что твоя семья может думать обо мне.

— И это повлияло на твой ответ, когда я предложил тебе выйти за меня замуж? — Пытливые глаза сверлили ее.

Предложил? Она еле сдержала взрыв смеха. Другим женщинам говорят нежные, красивые слова и дарят цветы. А что получила она? Вито не опускался на одно колено и не делал ничего похожего. Она даже не помнит, как он подошел к этой теме. Но зато она прекрасно помнит, как он оскорблял ее, напоминая, что она пять месяцев разделяет с ним постель. И что ей чертовски повезло, что он ценит ее куда выше, чем она себя. Он не сомневался, что его мораль ей чужда. Женщин, желавших разделить с ним постель, тьма-тьмущая, говорил он. По две за пенни. А ему нужна жена и мать его будущих детей.

— Эшли? — Голос Вито вернул ее к действительности.

— Это не повлияло на меня. Я не хотела выходить за тебя замуж.

Это была полуправда. Через два дня после того, как обнаружила, что носит под сердцем ребенка, Эшли позвонила Вито в Италию. Трубку взяла Джулия и с ощутимой неловкостью в голосе сообщила, что Вито сейчас как раз на торжестве по случаю своего обручения. Хочет ли Эшли обязательно поговорить с ним? Ничего не ответив, Эшли положила трубку. Потрясенная, она не сумела придумать, что сказать. Кто знает, какие отношения связывали бы их теперь, не переметнись Вито с такой поспешностью к другой женщине?

— Но в этот раз ты выйдешь за меня замуж. — Глаза Вито с вызовом смотрели на нее. — И возможно, ты перестанешь кичиться тем, что отказала мне в первый раз.

— Я вовсе не горжусь тем, что отказалась выйти за тебя! — с искренним жаром запротестовала Эшли.

— Я хочу вытащить тебя из твоей раковины. — Вито бросил на нее взгляд, полный презрения. — Я хочу вырезать тебя из панциря, освобождая кусочек за кусочком, снимать слой за слоем шелуху, под которой ты прячешься. Пока не останется ни чего ненужного.