Ваше Сиятельство 6 - Эрли Моури

видно, как она сдерживает смех. Вот и хорошо. Талия умеет развеселить и хоть немного сняла напряжение с Ковалевской перед предстоящим.

И я подыграл:

— Нравится настолько, что может остаться здесь жить на пару дней.

— Правда, что ли? — Талия не поверила моим словам, и когда поняла, что я шучу, вспыхнула: — Елецкий, блядь! Ты издеваешься! У тебя талант, все обсирать!

На помощь пришел князь Мышкин, отвлекая внимание насущным вопросом:

— Вы как желаете, Александр Петрович, сначала ужин, а потом наше с вами дело или наоборот?

— Думаю, разумнее сначала заняться делом. Потом отметим наш успех, — сказал я желая этими словами передать больше оптимизма Ковалевской и Родерику, хотя серый маг сегодня был уверен в себе гораздо больше, чем в нашу прошлую встречу.

— Тогда Талия сейчас отсрочит подачу горячего из ресторана, — сказал князь, оглядывая и без того полный великолепия стол. — Как вы предлагаете это сделать?

— Чем проще, тем лучше. Думаю, это место вполне подойдет, — я направился к дивану расположенного рядом с сервантом. — Сделаем так: присядем, я выйду на тонкий план и поймаю две самые мелкие сущности. Нам, господин Мышкин, от астральных сущностей нужна лишь живая основа. Я задам каждой из них новые ментальные установки.

— Позвольте чуть подробнее, какие именно установки? — Геннадий Дорофеевич наморщил лоб. Видно было, что он снова напряжен.

— Родерик, давай будем проще, — я намеренно назвал нынешнего Мышкина так, чтобы убрать этот ненужный официоз. — Просто расслабься. Излишнее напряжение и сосредоточенность — это разные вещи, чаще всего противоположные. Установки для сущностей будут самые примитивные. В обе сущности я встрою по одной ментальной конструкции. После этого смыслом существования этих сущностей станет поддержание жизнедеятельности человеческого тела. Разумеется, только того тела, к которому они привязаны и лишь в момент отсутствия истинного хозяина. Можешь, не переживать — они не будут тебе мешать. Это как бы батарея резервного питания, если говорить техническим языком. Вот именно это и станет нашей подстраховкой, — я не стал говорить, что, в случае если что-то пойдет не так, то сил этой сущности надолго не хватит. Такая истина могла бы слишком напугать Ольгу и Талию. Но тот энергетический запас, которым сущности будут располагать, по моим расчетам будет более, чем достаточен: у Родерика хватит времени, чтобы взять ситуацию под контроль.

— И насколько этих «батарей» хватит? — словно услышав мои мысли, спросил князь.

Хороший вопрос с его стороны. Родерик в понимании астрала вовсе не глуп, и чтобы не разочаровывать его я сказал так:

— Хватило бы минут на пять. Но я накачаю их своей энергией, поэтому резерв будет в разы больше. И ты сам можешь их подпитывать — оставлю канал открытым, — мои заверения вроде успокоили серого мага.

— Если так, тогда все замечательно, — согласился он, устраиваясь на диване и сказал, обращаясь к Талии. — Моя прелесть, как понимаешь, у нас с Астерием очень ответственное дело. Я прошу нам не мешать, не задавать никаких вопросов. Просто пообщайтесь с Ольгой Борисовной в сторонке или полистайте журналы, — он кивнул на толстую пачку свежих журналов на письменном столе.

— Аид дери, какие мы серьезные! — фыркнула баронесса, но послушалась и отошла к Ковалевской.

Устроившись на диване, я закрыл глаза. Сразу перешел на тонкий план и расширил сферу внимания, сначала сканируя пространство на возможные опасности. С того момента, как Артемида появилась в лечебной палате и вернула наши отношения поцелуем, здесь больше особых волнений и не наблюдалось — только фоновое, в пределах обычной нормы. И интуиция моя на данный момент не посылала тревожный зуммер. Теперь сущности…

С ними все просто: вот совсем рядом два керега — мелкие, верткие — с ними слишком хлопотно. А нурсы вполне подойдут — легкая добыча для такого бессовестного хищника как я. Родерик, тоже был большей частью на тонком плане. Я чувствовал его внимание и его горячий интерес. Верно, пусть учится, у него есть все данные, чтобы стать хорошим магом. Тем более я ему открыл дорогу к практически вечному существованию без потери памяти и драгоценного опыта.

Я удлинил проекцию руки, сделав ее тонкой и гибкой словно щупальце осьминога. Осторожно приблизился к первой нурсе — безобидной жемчужно-розовой сущности с темно-красной бахромой. На самом деле на тонком плане нет такого понятия, как цвет в нашем обычном восприятии. Все что здесь есть наше ментальное восприятие само обозначает цветом, подбирая подходящие образы и цветовые гаммы.

Я на миг замер. И тут же пронзил острием своей конечности несчастную нурсу. Впрочем, не такую уж несчастную: побыть частью человеческого существа, приобщиться к несоизмеримо более высокому, будет для нее честью. Притянув нурсу ближе, я вскрыл ее энергетическую оболочку и начал встраивать ментальную конструкцию, превращая нурсу из астральной сущности в полезное астральное устройство, этакого биоробота, выполняющее мои установки. Родерик пристально следил за мной, я чувствовал его внимание словно луч прожектора, излучающего не только свет, но и тепло. Конечно, серый маг пока не мог понять, какие именно установки я вношу в ментальное тело нурсы, но главное, он вполне мог схватить основанной принцип работы.

Закончив с первой нурсой, я легко поймал вторую и сделал с ней то же самое.

— Все готово, — сказал я беззвучно, но так, что это слышал серый маг. — Эту я прикреплю к своему телу, — я подцепил первую нурсу плавающую рядом, — другую к твоему телу.

Когда я это сделал, то спросил Родерика, чтобы еще выше поднять его уверенность:

— Почувствуй есть ли от нее энергопоток?

— Да, — через несколько мгновений ответил он.

— Этот поток двунаправленный. Ты сам можешь влиять на него. На этом все — распрощаемся на некоторое время. Не могу сказать, как долго меня не будет. В любом случае ждите. Давай, друг мой, дели внимание и бери под контроль мое тело, — с этими словами я собрался и резко выкатился вправо. Сделал это так, как если бы я лежал на узкой кровати и мне бы взбрело вмиг оказаться на полу.

— Есть! Держусь за твое тело! — радостно сообщил Родерик.

Энергоинформационный канал, который чаще называют нить жизни, оборвался. Сейчас я был полностью Астерием. От графа Елецкого во мне остались лишь воспоминания. Я был по сути мертвым, хотя это крайне неверное название того состояния,