Тяжелый случай - Марина Зимняя

Но почему с ним так, почему я так расстроилась, когда поняла, что скорее всего он меня сегодня не поцелует? И почему у меня так колотилось сердце, когда он все же меня поцеловал?

Уснула я под утро, и сны мне снились самые, что ни на есть беспокойные. Мне снился Миша, снилось что он сейчас рядом со мной, снились его руки большие и горячие… В общем, снилось все то, чего я еще и нафантазировать успеть не могла.

К слову, легкости я с утра не ощущала совсем. Встала я с трудом, но утренние процедуры Надежды Филипповны и практика, не позволили мне подремать еще хотя бы полчасика.

Надежда Филипповна не сказала ни слова, по поводу моего позднего возвращения. Какая замечательная женщина.

В больнице, рабочий процесс затянул меня своей рутиной, и я даже не заметила, как мой рабочий день подошёл к концу. Мишу видела несколько раз, но буквально мельком. Я выполняла свои обязанности по практике, и была почему-то спокойна и уверена, что он не станет афишировать, то что происходит между нами. Уже вечером, он подошел и между делом попросил, не сбегать быстро и дождаться его, он должен освободится около шести.

—Подходи к шести часам на парковку.

—Зачем?

—Поедем ко мне.

—Не могу, я хозяйке капельницу еще должна поставить.

—А как ты собираешься ставить ей капельницу завтра, ты помнишь, что у тебя сутки?

—Помню, мы с ней решили этот вопрос.

—Доскольки, ты будешь занята?

—Ну не знаю, где-то часов до восьми.

—Хорошо, тогда к восьми я и подъеду.

Миша коротко улыбнулся, взял несколько историй и ушел, в свой кабинет.

***

Прибежала домой, Надежда Филипповна тут же начала суетиться на кухне и накрывать на стол, я перекусила на скорую руку, неудобно было отказываться, женщина всё-таки старалась для меня, хотя я была совсем не голодна.

Потом мы прошли в ее спальню, и я поставила ей систему. Пока капала капельница, мы с ней болтали о больнице, она говорила, что у меня невероятно легкая рука. И рассказывала, как она намучилась в стационаре со своими непутевыми венами.

Я убрала штатив, когда в дверь вдруг позвонили. Я была уверена, что звонивший был гостем хозяйки квартиры, пока не услышала противный писклявый голос. Боже мой, да как меня все только находят, где она взяла адрес и зачем вообще сюда заявилась? На пороге квартиры стояла Тамара Игоревна.

19.

—Мария ты должна немедленно собрать свои вещи, и поехать со мной.

Вот это новости, ни здравствуйте, ни добрый вечер, а сразу Мария ты должна.

—Вот еще, чего ради. Кстати, здравствуйте Тамара Игоревна.

—Здравствуй, здравствуй Маша! Ты вообще в курсе в какое положение меня поставила?

—Прекратите говорить, ерунду. Я ни в какое положение вас не ставила и никуда с вами не собираюсь. Всего доброго.

Я хотела закрыть дверь перед ее носом, но она вцепилась в нее, и каким-то образом оказалась в прихожей. А говорила, немощная…

—Я обещала твоим родителям, что ты вернёшься домой, поэтому не заставляй меня ждать. У них там дома и без твоих капризов проблем хватает! Я сказала им, что между нами возникло недопонимание, и что сегодня же вечером ты будешь у меня дома. Так что, ты должна быть мне благодарна, за то, что я прикрыла твои гульки.

—Да что вы, и вы готовы терпеть мой аморальный образ жизни и делить со мной снова кров.

—Нет конечно, я больше глаз с тебя не спущу, и никогда одну не оставлю.

Премногоблагодарна вам за ваше великодушие, но вынуждена вам отказать. После всего, что я от вас натерпелась, я буду жить где угодно, но только не с вами.

—Маша прекращай немедленно, это наши семейные дела, мы не будем их осуждать при посторонних!

—Посчитали уже да, сколько вы теряете? По-моему, родители вам платили, кругленькую сумму за мое проживание, которую вы им выставили по-родственному.

—Собирайся быстро я сказала! Еще не хватало, что бы меня потом обвинили, в том, что и вторая в шалаву превратилась.

—Вы себя слышите, что вы опять несете?

—Несу то, что всем прекрасно известно сестра твоя шлюха, клейма ставить негде, и ты такой же хочешь быть?

Я не знаю откуда у меня взялись такие силы, но я вытолкала ее за дверь.

Как же стыдно перед Надеждой Филипповной! Через пару минут в дверь снова позвонили!

—Пожалуйста, только не открывайте больше ей!

Я упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и разревелась. А в дверь продолжали звонить.

—Маша, это к тебе. Надежда Филипповна извиняясь приоткрыла дверь в комнату, а позади нее стоял Миша.

20.

—Маш, я видел, как твоя карга выскочила из подъезда, поэтому поднялся. Ты чего ревешь, что ей было нужно?

Миша сел на кровать и потянул меня на себя, а затем, пересадил к себе на колени.

—Что опять стряслось? Расскажи. Маша если ты будешь молчать, я сейчас догоню эту припадочную и вытрясу из нее всю правду. Что она хотела?

—Хотела, чтобы я вернулась. Ей дошло, что в моем лице она теряет, хороший заработок. Родители платили ей приличную сумму, за мое проживание. Она поняла, что лавочка прикрылась. Потому и приходила.

—А чего ревешь то, выгнала же ты всё-таки эту дуру.

—Она снова приплела Настю.

—Так, Маш, я ничего не понимаю, кто такая Настя, кем приходится тебе это бабка, чего добиваются твои родители, заставляя тебя с ней жить?

—Миш, я думаю тебе это не нужно.

—Что значит не нужно?

—Зачем тебе мои проблемы, ты понимаешь, что мне рассказывать это стыдно. У всех семьи, как семьи, у одной меня только все с прибабахом.

—А кому ты можешь это рассказать, своему Толику?

—Да ни с кем я не могу этим поделиться! Как ты не понимаешь?

—Маша давай договоримся так, со всеми своими проблемами и загонами ты отныне и навсегда, приходишь ко мне, ты мне рассказываешь, я тебя слушаю, мы вместе решаем твои проблемы. Слушаю тебя.

***

Звездец… В моей голове только нецензурные определения всему, тому что мне рассказала Маша.

У Маши оказывается есть сестра, её зовут Настя, она на десять лет старше. Со слов Маши она очень красивая, Маша на нее совершенно не похожа, они абсолютно разные.

Когда Насте было восемнадцать лет, она сбежала из дома, с парнем, родители искали ее около недели. В итоге девочку вернули домой, но выяснилось, что она беременна. Родители настояли на аборте, она всячески сопротивлялась, но слушать ее никто не стал. Аборт ей сделали без ее согласия. Где-то полгода она еще жила в семье, но родители не могли простить ей ее выходку и постоянно об этом напоминали. В итоге она снова ушла, уехала в другой город. Возвращать ее больше не стали. Отец сказал, что такая дочь ему не нужна.