Обретение слов Иисуса - Виктор Куркин

Впечатление ото сна было пронзительным, как бывает всегда от встречи с истиной. Я сразу понял, о чем он. Бог ответил на мой до того безответный вопрос, а именно: с какого момента сатана получил доступ ко мне, а я лишился Божьей защиты? Этим моментом был совершенный грех: решение самовольно продать офис и его последующая оккупация. В глазах Божьих это было равносильно воровству.

Это присвоение не своего действительно произошло в два этапа. Сначала я присвоил право распоряжаться не своим, а затем этим правом воспользовался, заняв половину четвертого этажа офиса. Было правдой и то, что поначалу я не хотел ничего присваивать, а только припугнуть своих оппонентов, а потом передумал и присвоил. Это окончательно случилось 10 мая 2006 года. Именно с того дня, как показал мне Господь, я оказался под снайперским прицелом сатаны, окончательно потеряв защиту Божью.

В ту драматичную осень, когда мы решили исследовать тексты необычных пророчеств, нам показалось интересным поднять вести прошлых месяцев и лет. Тут мы и обнаружили, что предыдущее пророчество перед той сенсационной осенней серией датировалось концом апреля 2006-го года. Ни в мае, ни летом никаких вестей не было. Я, помню, еще поругал себя тогда за впустую проведенное лето, мол, надо было горячее молиться и стяжать эти необычные тексты еще в летние месяцы…

Этим сном Бог существенно поправил меня. Главной причиной моего падения был мой, к тому же оправданный мной, грех, а вовсе не то, что я не мог различать голосов, потому что был плохо научен. Господь пролил Свой свет на картину происшедшего, высветив самую главную правду, и сделал это, как всегда, вовремя.

Терри рассказал мою исповедь другим миссионерам. Меня поняли и простили. Отношения восстановились. А я, наконец, обрел твердую почву под ногами, имя которой – Праведность.

Глава 3

Теология слов Иисуса

Пока не закончился суд слов Иисуса надо мной, Бог как будто не допускал ко мне никого. Я был оставлен всеми. Да и чем они могли мне помочь? Нужное мне в ту пору мог сделать только Бог и никто другой. Те немногие, кто поначалу наведывались ко мне в те дни, только мешали. Я даже не всегда вежливо выслушивал их. Они что-то говорили и спрашивали, а я про себя думал: «Когда же все уйдут?».

Ни шагу без Него

Лишь тогда, когда я воскрес после суда слов Иисуса, я почувствовал потребность кому-то рассказать о происшедшем, чтобы сверить свою оценку случившегося. Страх снова заблудиться был очень силен. Я позвонил епископу Павлу Анатольевичу Баку. Это был тот редкий случай, когда я не ошибся в выборе человека.

Зима еще лютовала, хотя настал март. Павел Анатольевич пересек на метро всю Москву и в ботинках на тонкой подошве прождал меня возле выхода из метро еще минут пятнадцать. Я, негодный, подъехал с опозданием, извинился, повез к себе. Угощал только супом, другого ничего не было.

Павел Бак удивительный человек с потрясающим свидетельством. В двадцать лет его полностью парализовало (таким привезли его из армии), но Бог поставил его на ноги по молитве церкви на одном из воскресных собраний. Однако мне он был нужен как тот, в ком живет Слово. Божий человек, он выслушал меня внимательнейшим образом. Он увидел во мне подлинное покаяние, настоящее Божье прощение и откровенно сказал мне об этом:

– Брат Виктор, я не знал, о чем буду говорить с тобой, и чем могу быть тебе полезен. Не знал до самой последней минуты. Правда, в метро, пока я ехал, мне пришли на ум слова «мирный плод праведности».

Он открыл послание к Евреям, 12-ю главу, стих 11, и прочел:

Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности.

– Именно это я и вижу в случае с тобой, брат мой. Я думаю, Бог помиловал тебя потому, что ты, хотя и заблуждался, но заблуждался искренно. Ты был обманут сатаной, и не видел этого, а думал, что служишь тем Богу.

И он рассказал мне пару историй о пастырях, которые выбирали отступничество сознательно и не каялись. Картина Божьих судов над ними принципиально отличалась от того, что пережил я.

На прощанье Павел Анатольевич дал мне совет:

– Не опережай Бога. Пусть Он идет впереди, а ты за Ним. И ни шагу без Него!

Я удивился тогда такому наставлению. Но по прошествии вот уже более трех лет со дня того разговора я вижу, как верно он поставил мне духовную задачу.

Слышал насквозь

Разговор с епископом Павлом Баком утвердил меня в мысли, что моя духовная реабилитация совершилась. Однако мое тогдашнее духовное восприятие было до чрезвычайности обострено. Это было похоже на то, как нос после тяжёлого отравления безошибочно распознает недоброкачественную пищу. Или – на то, как ты после долгого поста хочешь простой и здоровой еды, а все суррогатные продукты, содержащие красители или консерванты, тебе отвратительны. Так было и с моим духом, который перенес тяжелейшее духовное отравление и теперь нуждался, по выражению апостола Петра, в чистом словесном молоке.

Увы, я не находил его в церквях, которые пробовал посещать. Как-то я приехал в мою бывшую церковь. Там проповедовал гость из С.-Петербурга. Слушая его, я слышал его насквозь. Дух и разум того человека были полностью повязаны сатаной.

– Надо же, – подумал я, – и никто не везет его в психушку…

Я понимал, что не за тем прихожу в церковь, чтобы шевыряться в чьей-то отраве. Мне, неокрепшему, нужно было настоящее Слово. Где его было искать? Павел Бак был занят епископской работой в Российской Церкви, он нигде не проповедовал. Иван Асачев тоже был занят административной работой. А Терри был в Калифорнии. Никого другого, в ком бы жили слова Иисуса, я не знал.

Жена настаивала на посещениях какой-либо баптистской церкви. Мне эта мысль поначалу показалась дикой. Но потом я сказал себе:

– Ну, не могу же я, бывая на собраниях пятидесятников и харизматов, все время тестировать их духовные проявления! Я не за тем туда приезжаю. А если не могу, значит, рано или поздно я наемся там какой-нибудь духовной дряни, потому что сами они должным образом себя не проверяют. Лучше уж без всяких проявлений…

О том, что это именно так, я знал не только по собственному опыту. Рисковать же еще раз я не хотел. Оставалось принять предложение Наташи. Она к