Лиесса. Свет новой надежды. Книга вторая - Кристина Высоцкая

Оглядев столы, большая часть которых была занята приезжими, Властиерр усмехнулся:

– Скромный, говоришь? Дело у нас к тебе. Проводи, – он кивнул в сторону кабинета, дверь в который притаилась за стойкой.

Хозяин, в свою очередь кивком головы указав крутившемуся неподалеку служке в сторону других только что вошедших посетителей, повел гостей в соседнее помещение. Подождав, пока важные гости усядутся на твердые деревянные стулья, бородач пристроился за письменным столом заваленным конторскими книгами, и, обежав глазами Старейших, выжидательно уставился на Главу. Властиерр, прищурившись, посмотрел на него:

– Скажи-ка нам, любезный, как много народу может вместить твой дом?

– Да человек сто двадцать, ежели потесниться, – не понимая, к чему подобный вопрос, ответил хозяин.

– А коли постараться?

– Ну, если дополнительные койки поставить, то и двести разместим.

– Вот что, дражайший, есть у нас к тебе предложение. Сразу не отказывай, посиди, подумай. Нужна нам твоя гостиница на… – он обернулся к Тейарину.

– Примерно на месяц, – правильно понял молчаливый вопрос Тей.

– На месяц, – вновь повернулся к бородачу правитель.

Поджав губы, хозяин покачал головой:

– Я разорюсь, если закрою постоялый двор на столь долгий срок.

– Все убытки тебе возместят… В разумных пределах, – заметив, как жадно заблестели глаза собеседника, уточнил Властиерр, зная, что хитрый проныра своего не упустит.

– А все же, для каких целей понадобилось мое заведение досточтимым господам?

– Здесь временно будет лазарет.

– Лазарет?! – в глазах толстяка сверкнул ужас. – Но это невозможно! Что я скажу постояльцам?!

– Правду. Другое дело, как ты ее преподнесешь. С одной стороны, ты можешь сказаться несчастным владельцем, уступившим собственной жадности, но с другой… Благородный спаситель, в нелегкие времена предоставивший кров нуждавшимся в заботе… И, думаю, во втором случае твоя репутация не пострадает, а выиграет от нашей сделки.

Старейшие, молча слушавшие диалог, едва заметно улыбнулись. Властиерр играл на самолюбии мужика, вынуждая того, вопреки страху и жадности, принять их условия.

Хозяин, которого, к слову сказать, звали Дебьен, задумался, почесывая бороду. Едва он открыл рот, чтобы заговорить, как в кабинет влетел бледный служка, округлившимися от страха глазами глядя на бородача:

– Хозяин, там… там…

– Да что там? Говори уже, – недовольно глянул на него Дебьен.

– Сын ваш… без сознания, – пятясь к двери, пробормотал юноша. – Заболел он, – уже из зала крикнул он и поспешил скрыться.

Владелец постоялого двора побледнел и, вскочив с кресла, выбежал из кабинета, оставив гостей дожидаться его в одиночестве.

Через некоторое время он вернулся обратно. В его глазах плескался страх, пот градом катил с висков, а губы были горестно сжаты.

– Вы же целители, – простонал он, обращаясь к Старейшим, – сделайте же что-нибудь! Он же мой единственный сын!

Тейарин решительно поднялся с кресла, взглядом попросив Деллиана следовать за ним, и коротко произнес:

– Веди.

Суетясь и смешно перебирая короткими ногами, Дебьен повел их в ту часть дома, где проживал с семьей, причитая по дороге, что у него четыре дочери и один-единственный сын, наследник и надежда на продолжение рода.

В комнате сына их ждала супруга хозяина, худощавая немолодая женщина с изможденным лицом, в данную минуту искаженным непритворным страданием. Кинувшись навстречу целителям, она вцепилась в одежду Тейарина:

– Спасите его, умоляю! – ее губы искривились в рыдании.

Мягко отстранив женщину от себя, Тей подтолкнул ее к мужу:

– Уведите ее, я осмотрю вашего сына.

Дождавшись, когда бородач передаст рыдавшую супругу в руки старой служанки, он подошел к постели и откинул тонкий полог. Мальчику, лежавшему под тонким покрывалом, было не больше восемнадцати лет. Темные волосы слиплись от пота, губы потрескались, а на красиво очерченных скулах горел лихорадочный румянец. Тейарин склонился над ним, ощутив, как от худощавого тела пышет жаром. Пульс бешено бился. Приподняв веко находившемуся без сознания парню, Тей сразу же увидел, как посерели белки глаз. Уже зная, чем болен юноша, он обернулся к Деллиану и замершему хозяину двора:

– Дел, я оставлю тебя рядом с ним. Попробуй немного сбить жар. Большего мы сейчас сделать не сможем. А вы, – он глянул на Дебьена, – примите уже решение. У нас нет времени на уговоры, так что, если наше предложение вам не подходит, мы отправимся дальше.

– Я все сделаю! Хоть казарму здесь размещайте, если это поможет поднять сына на ноги! И платы не надо!

– Нет, убытки мы возместим сполна – негоже одним помогать, другим вредить. Раз уж вы согласны, то мы прямо сегодня начнем привозить больных. Распорядитесь насчет постояльцев. И пусть в комнатах поставят дополнительные кровати.

– Все… Все сейчас сделаю, – заверил бородач, торопливо покидая комнату. Старейший вышел следом, оставив Деллиана с пациентом, и вернулся к Властиерру и друзьям.

Сообщив им о решении хозяина, он посмотрел на Моддиара:

– Оповестишь найрани? Пусть забирают больных и перевозят их сюда. Деллиан пока останется с сыном нашего хозяина, присмотрит, пока не придут помощники.

– Да-да, – вмешался Глава, – я сейчас же прикажу объявить просьбу о помощи. Думаю, к обеду желающих будет немало. А уж отобрать подходящих – ваша забота.

– С этим мы справимся, – благодарно кивнул Мод. – Что ж, тогда мы возвращаемся в Цитадель за всем необходимым. Веллиен, – обратился он к другу, – останешься? Мы постараемся вернуться быстрее, но все равно не справимся до вечера. Ты успеешь набрать помощников и разместить первых больных.

– Конечно, не волнуйся. Летите спокойно.

– Да, еще, – Моддиар вновь повернулся к Властиерру, – поможете нам с лабораторией? Понадобятся жаровни и посуда. Можем привезти из Цитадели, но на это потребуется больше времени.

– Не нужно, этого добра хватает в моем доме. Буду рад помочь.

– Благодарствуем.

На этом Старейшие попрощались с правителем.

Метель утихла лишь к обеду следующего дня, когда отдохнувшие путники уже изнывали от вынужденного безделья. Ветер, все пытавшийся пробраться внутрь ледяного дома, внезапно перестал завывать, а за полупрозрачными стенами заметно посветлело.

Проплавив проход, путники один за другим выбрались наружу. Им пришлось пробиваться сквозь нанесенные к убежищу буйным ветром сугробы.