Невинная жена - Эми Ллойд

— Джексон решил использовать в фильме кое-что написанное мной, и это здорово, — делился с ней Деннис своими событиями. — Он приезжает на следующей неделе, так что мы с тобой не сможем увидеться… Почему ты закатываешь глаза?

— Не похоже, что ты хочешь меня видеть.

— На следующей неделе?

— Вообще.

Ее сердце учащенно билось. Она посмотрела в сторону и мысленно взмолилась: пожалуйста, ну пожалуйста, убеди меня, что ты меня любишь.

— Я не понимаю, что происходит… — с неподдельным удивлением уставился на нее Деннис.

— Тебя навещает какая-то другая женщина?

— Ты имеешь в виду Кэрри?

— Нет, не Кэрри. Другая женщина, — произнесла она с ударением на каждом слоге.

На глаза навернулись слезы. Она смахнула их и всмотрелась ему в глаза, чтобы понять, валяет ли он дурака. Если да, подумала, то у него получается очень убедительно.

— Тогда нет, — мотнул он головой. — А что?

— Ты врешь!

Эти слова прозвучали громче, чем ей хотелось. Несколько голов повернулись в их сторону.

— В чем дело? Саманта….

Он подался вперед, и Сэм отшатнулась.

— Линдсей! — наконец выпалила она.

Сэм ждала. Его лицо ничего не выражало, прочитать что-то на нем было невозможно. Он молчал.

— Мы видели ее вчера. Она этим хвалилась.

— Линдсей? Линдсей не другая женщина.

— Кто же она тогда?

— Не знаю, она просто… Я знаком с ней целую вечность, — попытался объяснить он.

— Почему же ты тогда лгал?

Тень замешательства на его лице заставила ее почувствовать себя фурией.

— Я не лгал. Мне просто не приходило в голову упомянуть ее. Ее не было здесь семь месяцев, почему тебя это так волнует?

Они сидели в напряженном молчании. Сэм не желала отступать, а Деннис был смущен. Вероятно, думает, во что он влип, решила она, полная отвращения к себе.

— Я просто не знаю теперь, стоит ли тебе доверять, — сказала она, поднимаясь, чтобы уйти.

— Нет, Саманта, так нечестно! — Он тоже встал и положил руку на перегородку.

— Лгать мне тоже нечестно.

— Да хватит уже! Ты единственная.

— Я должна идти. — Она повернулась к нему спиной. К этому времени на них уже смотрели все, к Деннису двигался надзиратель.

— Не уходи!

Сэм смотрела на Денниса, а он громко стучал по перегородке ребром ладони. И она не могла понять, расстроен он или разозлен. Надзиратель положил руки на плечи Денниса, пытаясь заставить его сесть. Цепи Денниса звякнули, как разбитое стекло.

— Выходи за меня замуж! — заорал он. Сэм залилась слезами. — Я люблю тебя! Выходи за меня замуж!

— Можно я напишу об этом в «Твиттере»? Черт, нам нужно раздобыть тебе кольцо! Ты наденешь свадебное платье? — Кэрри притянула Сэм к себе и снова обняла ее.

— Да! Как мы решим проблему с кольцом? И я ничего не понимаю в свадебных платьях, думала просто купить себе что-нибудь яркое.

Сэм и Кэрри сели в машину и захлопнули двери. Когда Кэрри повернула ключ, включилось радио, но она тут же его выключила. Сэм рассказала ей все: как она ответила «да», как надзиратель ослабил хватку, похлопал Денниса по плечу и тихо, но искренне поздравил их. Про счастливую улыбку Денниса — она никогда еще не видела такой улыбки.

— Может быть, сначала нам надо позаботиться о кольце, а потом напишем обо всем в «Твиттере», чтобы пост был уже с фотографией?

— Мне купить кольцо, да?

— Прекрати, мы об этом позаботимся. Не хватало еще, чтобы ты сама себе покупала обручальное кольцо! Как он сделал предложение? Расскажи мне еще раз.

Сэм просияла. Она выпустила эпизод стычки, не желая сбрасывать маску здравомыслия, которую носила в присутствии Кэрри, чувствуя, что они сближаются, и беспокоясь, не оттолкнет ли ее Кэрри, если она предстанет перед ней в своем истинном свете.

По пути к дому Денсонов, где предстояло взять интервью у отца Денниса, они рассматривали обычные для загородной местности пейзажи: поле с солнечными батареями, наклоненными к солнцу, водное пространство вдоль дороги, где они заметили чей-то хвост, так быстро исчезнувший под водой, что они не были целиком уверены, видели его или нет.

Они проехали через город и продолжили путь, свернув с главной дороги на проселочную. Их подбрасывало на сиденьях, колеса буксовали на рыхлом гравии. Ветки деревьев хлестали по окнам, в днище внедорожника постукивали камешки.

У Сэм засосало под ложечкой. Она видела дом Денсонов в фильме «Правда в кадре», однако не была готова к тому, насколько он был оторван от города. Единственным, что мешало дороге зарасти полностью, была колея, пробитая автомобилями. Теперь, когда Лайонел, отец Денниса, стал инвалидом, единственные машины, которые сюда заезжали, принадлежали медсестрам, которые ухаживали за ним в дневное время.

Казалось, что все окружающее надвигается на них, обволакивает и хочет задушить, но потом они выехали на опушку, трава на которой была примята автомобильными колесами. Впереди стоял одноэтажный дом, так хорошо знакомый Сэм по снимкам, которые она видела в Интернете, что она легко могла представить девятилетнего Денниса, стоящего на сухой траве у гаража и щурящегося от яркого солнца. Вот только теперь на гараже красной краской из аэрозольного баллончика было написано слово «УБИЙЦА». На всех стенах просматривались следы других граффити, небрежно закрашенных той же серовато-белой краской, какой когда-то был выкрашен весь дом, теперь сереющий от небрежения.

Они приехали сюда первыми, теперь следовало дождаться остальной группы.

— Ну как, готова познакомиться со своим свекром? — подначила Кэрри, что заставило Сэм занервничать больше, чем она ожидала.

Дом, подумала Сэм, вызывал в памяти атмосферу Амитивилля[25], его облик был пронизан ужасом, как будто он знал, о чем вы думаете. Лайонел любил это место и отказался переезжать, хотя не был способен заботиться о себе, надеясь на большее, чем мог себе позволить; программа «Медикэр»[26] вряд ли могла серьезно помочь. Вместо этого он зарабатывал деньги, продавая там и сям рассказы, а также на дешевом сайте, апеллирующем к «христианскому духу дарения», который предоставлял человеку возможность делать пожертвования на оплату медицинского ухода за ним. Время от времени Лайонел продавал семейные вещи на eBay — старые футболки Денниса, его учебники или наполовину исписанные тетради. Он не стыдился зарабатывать на дурной славе своей семьи. Аргументы у Лайонела были простые: существовало множество сайтов, жертвующих деньги его сыну-убийце, тогда как он, отец, оставлен гнить в захолустье.