Переступить черту - Майкл Коннелли

Босх обратил внимание на одну из бирок, отличавшуюся от других. Это был красный с белым жетон, которые выдают во время суда присяжным заседателям. На нем, в соответствии с законом об анонимности присяжных, был только штрихкод – ни имени, ни судебного процесса, ни даты.

Жетон присяжного озадачил Босха больше, чем что-либо, увиденное им ранее. Нигде в досье не говорилось о расследовании, проводимом в этом направлении. Хотя Босх сознавал, что решения при дознавании принимаются субъективно, оставляя возможность выдвижения новых версий адвокатами, судьями или присяжными, в данном случае замалчивание этих сведений представлялось ему либо намеренным, либо допущенным по недосмотру. Если Лекси Паркс участвовала в заседании уголовного суда, это был слишком важный факт, чтобы игнорировать его. Там она могла столкнуться со множеством подсудимых и осужденных преступников. В таких делах об убийстве, когда выбор жертвы случаен, необходимо найти точку, где пути жертвы и убийцы пересеклись.

Интересно, подумал Босх, пропустили ли Ласло Корнелл и Тара Шмидт этот факт по невнимательности или же сознательно умолчали о нем, чтобы затруднить работу адвоката?

Он решил продумать эту мысль позже и стал рассматривать оставшиеся фотографии.

Два стенных шкафа, стоявших в кабинете, были сфотографированы под разными углами. Один был набит летними женскими платьями и блузками на вешалках и коробками с обувью. Очевидно, Лекси Паркс убрала их в шкаф, так как в феврале, когда ее убили, эта одежда была не по сезону.

Во втором хранились картонки из-под компьютеров, принтеров и другой бытовой техники. На верхней полке Босх заметил маленькую квадратную шкатулку из материала, похожего на коричневую кожу. На шкатулке не было фабричной марки или товарного знака, но выглядела она как подходящее вместилище для часов. Босх рассмотрел обнаруженный ларчик через увеличительное стекло. Невозможно было сказать, содержалось ли что-нибудь внутри в момент съемки и предназначалась ли шкатулка для мужских или женских часов, хотя коричневая кожа говорила о том, что скорее для мужских.

Гарри услышал, как открывается входная дверь, – пришла дочь. Он стал собирать фотографии, и в этот момент Мэдди окликнула его.

– Я у себя в комнате, – отозвался он. – Сейчас выйду.

Сложив все снимки на письменном столе, он взял телефон и набрал номер Микки Холлера. Тот сразу ответил, и по доносящимся до Босха звукам было ясно, что адвокат находится в своем «линкольне».

– Я готов поговорить о деле, – сказал Босх.

Они встретились в баре ресторана «Массос» и заказали две порции водки с мартини. Время было относительно раннее, и найти свободные табуреты не представляло трудностей. Босх не хотел приносить в бар всю кипу документов, чтобы не привлекать к себе внимания, и взял лишь папку со своими пометками.

Холлер был в элегантном костюме, предназначенном для выступлений в суде, но без галстука. Заметив пустую папку, которую Босх выложил на стойку, он сказал:

– Я вижу, ты не возвращаешь мне документы. Это хороший знак.

– Пока не возвращаю, – отозвался Босх.

– И о чем же ты хочешь поговорить?

– Я готов встретиться с твоим клиентом. Можешь это устроить?

– Проще всего пойти туда вместе утром. Визит адвоката к клиенту в сопровождении сыщика. Обычное дело, не требующее лишних хлопот. У тебя нет никаких проблем в связи с этим?

– Мне нужно будет показывать удостоверение частного детектива? – спросил Босх, подумав. – Я получил его лет двенадцать назад, но срок действия истек.

– Обойдемся. Я приготовлю свидетельство, что ты работаешь на меня и Денниса Войцеховского, частного сыщика с лицензией.

– Кто такой этот Вой-как-ты-там-его-назвал?

– Сиско, мой сыщик.

– Теперь я понимаю, почему все предпочитают называть его Сиско.

– И еще по-разному. Завтра утром я свободен, а после ланча у меня сразу два дела в уголовном суде. А что у тебя?

– У меня ничего.

– Тогда давай встретимся в девять у окошка для адвокатов.

Босх молча кивнул.

– Так что ты накопал? – спросил Холлер.

Гарри пододвинул к нему папку со своими пометками.

– Сами по себе эти факты еще ни о чем не говорят. Но следователям надо было проверить их. А может быть, они проверили, но мы просто об этом не знаем.

– То есть утаили от нас, – сердито буркнул Холлер.

– Не кипятись. Мы не в суде, и тут не перед кем разыгрывать негодование. Я не утверждаю, что они что-то утаили. Просто я заметил несколько любопытных моментов – не относящихся к твоему клиенту. Их надо было бы расследовать. Неизвестно, сделали это сыщики или нет. А может быть…

– Что?

– Может быть, им надоело копаться в этом деле. У них есть ДНК-улика, есть свидетель, опровергающий алиби твоего клиента, и этого в большинстве случаев вполне достаточно. Или же они не хотели раскрывать все карты до суда.

Холлер наклонился к Босху:

– Расскажи мне об этой их уловке с опровержением алиби. Этот свидетель – женщина?

– Нет, скорее белый мужчина, потому что они называют его М. Уайт. Думаю, они скрывают его имя и прячут его самого, чтобы оглоушить тебя во время процесса. Этот тип заявил, что ездил в студию Фостера той ночью, чтобы повидаться с ним, но художника там не нашел. Вот поэтому я и хочу встретиться с Фостером – посмотреть, не врет ли он.

– «Если врете, вы в пролете» – так я говорю всем моим клиентам. Если он врет, я бросаю это дело.

Холлер вылил в стакан остатки водки из своего шейкера, взболтал коктейль, достал оливку и съел ее.

– Обед, – сказал он. – Как насчет повторить?

– Нет, – покачал головой Босх, – мне надо идти. Мэдди сегодня дома, я хочу побыть с ней, пока она не уехала.

– Куда?

– У них в школе «последний сбор» перед выпуском – ну, знаешь. Едут на озеро Биг-Бэр, разбивают там лагерь, общаются, говорят о будущем и так далее. Сейчас я стараюсь как можно больше бывать дома. К тому же мне надо подготовиться к завтрашней встрече, почитать еще раз кое-что.

– Хм, ты принял окончательное решение? Обвинение справедливо?

– Не совсем так. Скорее всего, справедливо, но в деле остались невыясненные моменты, с которыми надо разобраться. Не хотелось бы вмешиваться со своими домыслами, но невольно замечаешь все упущения.

– И раз уж заметил, то закрыть на них глаза не можешь.

– Ну да.

– В чем главное упущение обвинителей?

– На данный момент?

– Исходя из того, что ты прочитал.

Босх глотнул водки, думая, как сформулировать ответ.