Дети Лезвия - Жанна Пояркова

Рик не перебивал нас, разглядывая ворота и братьев. Их появление оказалось для мужчины неожиданностью, к тому же Эйлос и Тарен намного более впечатляюще выглядят, чем я. Черное с красным, высокий рост, непроницаемый взгляд, капюшоны и странные усмешки-послания. Все, как в людских легендах. Сложно было сказать, о чем он думает, — мы не общались с людьми, мы их просто убивали, поэтому ход его мыслей мне был непонятен. Кажется, даройя и люди отличаются друг от друга сильнее, чем я предполагала.

— Нужно идти к Игле, — мягко сказал Эйлос, предвкушая побоище; кажется, перспектива войны с Лордами Лжи его радовала. — Ты узнаешь, что происходит.

— Так будет… Но сначала я должна закончить начатое, — прервала его я, развернувшись к Рику. — Расскажи, где можно прочитать записку, а потом я тебя отпущу.

— И куда я пойду? — спросил мужчина, глядя на меня зеленовато-золотистыми глазами. — Вы очень добры, леди, — насмешливо проговорил он, — но теперь люди Беара думают, что я демон.

Братья вели себя необычно. Они были возбуждены и агрессивны, предчувствуя месть, а рядом стоял беззащитный человек, который вполне мог бы стать первой жертвой. Я знала, что они хотят с ним сделать, видела внутренним зрением, потому что мысли были слишком яркими, и мне нравилось их видение, но убивать Рика я не собиралась. Если мне приходилось разговаривать с людьми, покупать лэр или вступать в краткий контакт с другими продавцами, с прохожими, то для братьев человек был лишь одним — возможностью продвинуться по Пути, живым мертвецом, для которого еще не выбрана смерть. Мужчина заметил недружелюбный и алчный блеск их глаз.

— Меня не интересует, куда ты пойдешь, — я пожала плечами. — Рассказывай. Ты ждал, когда он вернется?

Между нами упала тень от пролетающей птицы — и Пепел опустился мне на плечо.

— Аламар побывал во многих местах, он постоянно странствовал, — медленно, словно решаясь на что-то, сказал мужчина. — Я не знаток магических рукописей, но могу сказать, где живут люди, которые хорошо знали мага. Я просто приятель, случайный знакомый, — он усмехнулся. — Боюсь, я не так уж тебе и помог. Впрочем, мне кажется, легче было бы спросить у него самого, а не убивать его, а потом плутать по лабиринтам.

— Где они живут? — сомнительные шутки людей меня не трогали.

— Сагивус Лай в Шойаре, — угрюмо назвал Рик. — Леди Трини в Ар-эн-Квите, Городе-на-Мосту… И Мэррит. Он отшельник и к тому же бродяга. Понятия не имею, где его искать и кто он такой. Но Аламар его упоминал.

Братья потеряли интерес к разговору и отошли в тень ворот, прячась в ней и начиная полушутливый поединок. Им было необходимо постоянное движение, ощущение битвы, иначе они уходили обратно, в сумеречный, неведомый мне мир. Рик покосился туда, где раздавался лязг стали, но не задал ни одного вопроса. Его единственное оружие — нож — вряд ли пригодилось бы, если бы они решили напасть, и человек это отлично понимал.

— Где находится Ар-эн-Квит?

— Найдите карту, леди, — он сплюнул в пыль. — Я свободен?

— Да.

Рик развернулся и зашагал прочь, не оглядываясь и не изменяя темпа ходьбы. Стоило бы вырезать на нем узор за наглость. Если его опасения верны, то человеку придется добираться до Шойары. Даже до Беара идти было около дня, по пустоши, залитой горячим солнцем, без еды и без воды. До Шойары он не дойдет, но друг Аламара не сказал больше ни слова, не стал колебаться, а упрямо топтал поросшую редкой желтой травой пустошь, и ветер торопливо слизывал следы на песке. Смерть его будет некрасивой и тягостной.

— Долг зовет, — Тарен тряхнул несущей гибель дланью. — За все нужно платить сполна. За смерть — смертью, за жизнь — жизнью.

Эти слова внезапно напомнили мне о другом — о том, как нескладный человек пытался оттолкнуть меня от стрелы, хотя он слишком медлителен. Редко случается так, что кто-то старается защитить даройо. Каждый из Детей Лезвия стремится к собственному совершенствованию, защита жизни другого — из ряда вон выходящее событие. Тот, кто слаб, недостоин защиты, а сильный в ней не нуждается. Мига было достаточно, чтобы принять решение. Заповеди распространялись на всех.

— За смерть — смертью, а за жизнь — жизнью… — повторила я. — Приведите его обратно.

Пепел закричал и захлопал крыльями, в нем жила ненависть к людям, которую Джей вкладывал в каждую боевую птицу. Братья никогда не оспаривали моих приказов, поэтому стремительно промчались по пустыне вслед за отправляющимся на встречу с долгой и мучительной смертью мужчиной, словно тени от бегущих облаков. Решение давалось нелегко, но Заповеди предписывали достаточно четко: тот, кто спасал тебе жизнь, достоин жизни. Если бы на его месте оказался даройо, я бы не забыла; люди же воспринимались как досадная помеха, как материал для тренировок, как те, кто поставляли в Ущелье нужные товары, но никогда — как равные. Они и не были равными. Я прежде не находилась рядом с человеком так долго — меня раздражали их движения, их запах, их голоса, их музыка, но лучше вытерпеть рядом меняющегося каждые пять минут бродягу, чем уронить фамильную честь. Никто не нарушал Заповеди в моем роду.

Нельзя сказать, чтобы Рик был рад возвращению. Братья с ним не церемонились, а оттого он еще сильнее разозлился.

— Мне кажется, вы сказали, что я свободен, — тускло произнес он.

— Верно, но у тебя есть выбор. Ты можешь пойти в Шойару, а можешь отправиться со мной. В Ущелье тебя ничего хорошего не ждет, но там я буду охранять тебя. Не знаю, сколько ты проживешь, но все же дольше, чем в пустыне, — я представила, что произойдет, окажись Рик рядом с Чарующими или другими Детьми Лезвия, и только покачала головой.

Трудность задачи и нежелание ее выполнять делали ее достойной.

— Я бы предпочел оказаться в трактире с кружкой пива в руке. И никогда тебя не видеть, — ответил Рик. — Но из предложенных вариантов второй мне нравится больше. Если ты не поведешь меня в камеру пыток, я пойду с тобой. А что это вдруг так изменило твои намерения?

— Камеры пыток не будет, — холодно ответила я, оставив вопрос без ответа. — Мой долг — защитить тебя от других даройя. Если избежать твоей гибели будет невозможно, я отвечаю за то, чтобы ты умер по всем канонам от достойной руки.

— Эта новость меня исцелила, — усмехнулся Рик, сменив гнев на милость. — Может быть, вместо того, чтобы тащить меня в самое пекло, вы просто перенесете меня куда-нибудь, леди?

Я покачала головой:

— Только к стенам Беара, но братья больше не смогут скрывать тебя. Если хочешь, я могу перенести тебя туда и буду считать долг выполненным.

Рик покачал головой.

— Может быть, завтра? — со слабой надеждой спросил он, но я отмела эту возможность.

— Я не собираюсь ждать до завтра, — сказала я, хотя понимала, что человек не способен ни ощутить, ни даже отдаленно представить, на что похож зов Серой Леди, которая указывает на жертву.

Рик промолчал. Он выразительно молчал, демонстрируя неприятие, недовольство или радость, а сейчас его глаза потускнели и стали обычными.