Тёмная магия - Сергей Куц

Ночь, наполненная тревогой. Илвет и Тиамет давно спят, а Эван все думает о совете, о том, что ее ждет. Казнят ли ее? Что решили маги? Почему ее держат в неведении? Эван пыталась почувствовать настроение фрау Калиссандры, однако наставница будто стеной отгородилась. Узы с волшебницей не могли подсказать, что на душе у декана темной школы, и ученица оказалась бессильна отыскать ответ даже в чем-то косвенном.

Несколько раз за ночь в коридоре слышались шаги. Эван сжималась калачиком под одеялом и думала лишь о том, чтобы не всхлипнуть. Девушка отчего-то полагала очень важным не разбудить соседок по палате прежде нагрянувшей стражи в голубых плащах Локонтелора. Однако шаги отдалялись, все стихало.

Несколько раз Эван молилась Девятерым.

Ночь отмеряла отпущенное тьме время, а за девицей-суккубом никто не являлся. Пришла лишь усталость, она понемногу брала свое. Эван мнилось, что ни на мгновение не сомкнет глаз, но сон все-таки победил.

Пробуждение выдалось ранним: едва взошло солнце. В дверь кто-то громко постучал, и спустя два удара сердца в палату заглянула служанка в белом платье, желтом чепце и переднике такого же цвета. Дама в летах, тощая и, похоже, стервозная.

– Фрейлейн! – Ее голос спросонья был пронзительно громок. – У вас ровно тридцать минут, дабы привести себя в порядок. Я скоро вернусь!

Дверь захлопнулась с явно бо́льшим усилием, чем требовалось. Чтобы скорей просыпались, что ли?

– Как же вставать не хочется!.. – сладко промурлыкала принцесса, она еще в постели.

Зато Тиамет уже на ногах и в тапочках, что стояли подле ее кровати.

– Поторапливайтесь, – сказала она, поправив взлохмаченные волосы пепельного цвета, – умывальников внизу на всех разом не хватит. Ждать вас, сонь, не буду.

Эван, улыбаясь, смотрела на подруг. После вчерашних разговоров думалось, что они знакомы очень давно. Ночные страхи сейчас были какими-то несущественными. Ну кто, скажите, пожалуйста, станет держать опасного суккуба в одной палате с другими ученицами? Ясное дело – никто; и поутру за ней тоже не пришли. Получается, фрау Калиссандре удалось отстоять ученицу.

Помыслив о наставнице, девушка обнаружила, что узы ожили. Она вновь чувствует связь с волшебницей. Ого! Ни свет ни заря, а декан уже бодрствует, и притом в хорошем расположении духа. По всему выходит, что Академия высокой магии принимает новую ученицу Эван ди Рокк!

Звонкий смех принцессы Илвет вывел из раздумий. Златовласая девушка сидела на кровати и хваталась одной рукой за живот, а другой пыталась прикрыть рот, и хохотала она от вида Эван. Больше никого ведь рядом нет – Тиамет, верная своему слову, уже убежала.

– У тебя волосы разлохмачены, как у злой ведьмы! – Заливаясь смехом, Илвет упала на подушку. – А у меня? У меня тоже?

Эван непроизвольно посмотрела на стены, выкрашенные в бежевый оттенок. Но зеркала в палате нет. Только окна с белыми занавесками и семь кроватей, четыре из которых не заняты.

– Вставай, лежебока. – Эван тоже поднялась.

Она улыбалась, смех у принцессы заразительный.

– Побудешь моим зеркалом? – Илвет уселась на кровати, принявшись торопливо расчесывать золотистые волосы. – Подскажешь, что не так? А потом я тебе.

– Конечно, – согласилась Эван, поежившись.

В ночной рубашке прохладно, хоть сегодня и первый день лета. Локонтелор все-таки на северном ободе Кольца находится, а отапливать дома в городе перестали уже полтора месяца назад. Камень строений давно выхолодился.

– Возьми вот, – Илвет протянула соседке гребень для волос, когда управилась со своими, – только поспеши. Тиамет дело говорила, спускаться надо поскорей, чтобы успеть к умывальнику, пока все не заняли.

Эван заметила, что принцесса поморщилась, назвав имя третьей ученицы. Без прежней высокомерности или брезгливости, но все же она высокородная да еще особа королевской крови, а Тиамет кто?

Хм. Эван задумалась. Действительно, кем была до академии девица с пепельными волосами? Точно что не высокородной, только кем именно? Помнится, в пылу склоки Тиамет обозвала сама себя солдатской шлюхой – в первые минуты, когда Эван увидела в доме темной школы нынешних своих сокурсниц и соседок по комнате.

– Ты все? – спросила Илвет.

– Да, – Эван вернула принцессе гребень, – спасибо.

Принцесса с нарочитой придирчивостью оглядела сокурсницу.

– Я когда-то мечтала о рыжих волосах.

Эван улыбнулась:

– А я почти все детство ненавидела их.

– Почему?

– Из-за веснушек, но уже лет пять как они не появляются.

– Я… – Принцесса хлопнула себя по лбу. – Чего же мы болтаем! Скоро вернется эта громкоголосая служанка, а мы еще не умылись!

Схватив сокурсницу за руку, принцесса увлекла Эван за собой. Надо сказать, они были вовсе не единственные, кто только сейчас покидал больничные покои. Две девицы из одной палаты оказались совсем заспаны и не причесаны, а все вместе, спускающиеся сейчас вниз по широкой лестнице, выглядели чуть ли не сестрами-близняшками. В одинаковых-то ночных рубашках!

– Погоди. – Когда добрались до первого этажа, до Эван вдруг дошло, что вокруг только девицы. – А парни где? Разве Испытание выдержали одни девушки?

Илвет вновь рассмеялась – легка она на веселье. Ответила за принцессу проходившая мимо толстушка, тоже в ученической рубашке:

– В другом крыле они, да и хорошо. Негоже чуть ли не голышом выхаживать, а под мужескими взглядами совсем срам. У нас в Закатном королевстве такое за непотребство считают. Как мы сейчас в одних рубашках – ни в жисть не учинили бы.

Да уж, на западе…Там самые строгие нравы на Кольце.

Эван покачала головой. Хорошо, что она из Восточного королевства: может, отец свыкнется с мыслью, что младшенькая-то у него к темным подалась. Ах, хоть бы весточку от отца получить! Но одновременно страшно – аж в животе свербит – что же напишет отец? Только письмо от него Эван рано или поздно получит, да мало того, сама первая должна отписать родителю. Что она скажет?..

Шум и гам отвлекли от размышлений. Впереди за широкой и высокой аркой располагалась длинная комната, наполненная голосящими ученицами. Кто фыркал от холодной воды умывальников, кто жевал лист белоцветника, освежающего дыхание, а другие выстроились в две очереди: одна к уборным, другая к пяти умывальникам – и конечно же пребывать в молчании два десятка девиц не могли ну никак.

– Явились наконец! – довольная собой Тиамет встретила подруг; рослая девушка управилась со всем одной из первых. – Говорила я вам, поторапливаться надо.

– А ты бы свой умывальник и попридержала для подруг! – сказала принцесса. Она морщилась, когда глядела на толпу.

– Я пробовала, – отмахнулась Тиамет, – да чуть живьем не съели.