Пираты московских морей - Сергей Александрович Высоцкий

Дойл воспринимался серьезным исследователем, а не фантазером.

«Может, это в порядке вещей — визиты к уважаемым сыщикам выдающихся деятелей прошлого? Только ко мне в гости из загробного царства повадились заглядывать не самые знаменитые персоны. Вот бы Иосиф Виссарионович пожаловал…»

Фризе поежился и пробормотал:

— Это ж, кому рассказать! Никто не поверит! Да и некому.

Но свято место пусто не бывает. Слушатель нашелся.

— Только попробуй! — раздался знакомый голос с экрана. — Откроешь хайло — за пищик возьму!

В гости к сыщику заявился все тот же мужчина, только теперь в обличье пахана.

— С прибытием! — весело сказал Владимир. К нему возвращалось хорошее настроение. Первый глоток слегка ударил ему в голову и настроил на философский лад.

— Вы из какого профсоюза? — деловито поинтересовался Фризе, глотнул еще виски и поставил стакан на пол.

— Заглохни, трёкало[6]. Встрянешь в это дело, волчара, доплывешь в два счета!

— Ваша феня, уважаемый, давно устарела. Никто нынче так не базарит.

— Поучи ученого… Я тебя предупредил.

— А перевозчик у вас по-прежнему в запое? — спросил сыщик с ехидцей и нагнулся, чтобы поднять с пола стакан. — Его не Хароном, кстати, зовут? А река, наверное, Лета? Или Стикс?

— Ошибаешься, терпило. Наша река «уносит все дела людей», а не самих людей! Надо читать хороших поэтов.

— Какие у вас там все умные! — добродушно сказал Владимир. Он захмелел как раз настолько, чтобы любить всех и каждого.

— Ухо отрежу! — пригрозил бандюган. — Левое.

«Почему левое?» — удивился Фризе, но спрашивать не стал. Незачем мелочиться, когда попал в такую передрягу.

— Не хочешь слушать устаревшую феню, поговорим о черных дырах, — неожиданно вежливым тоном предложил собеседник. Но эта вежливость не смогла бы обмануть и красивую блондинку. А сыщик почувствовал, как у него второй раз за последние полчаса по спине пробежали мурашки.

— Сговорились вы, что ли? Мне только что ваш родственничек черными дырами грозил.

— А я разве угрожаю? Предложил хорошую тему для разговора. Черные дыры — это продвинутая тема. Президент даже собирается одному мудриле свою премию за эти дыры присудить. И трех дней не пройдет, как ты в моей правоте убедишься.

— А вам не надо… — Владимир хотел спросить у гостя, не надо ли ему, как его двойнику, экономить энергию. Но тот бесцеремонно отрезал:

— Не надо! И запомни: никаких двойников и родственников у меня нет! Свободного времени мало. — Он нахмурился, выпятил мясистые, чувственные губы: — О чем же с тобой потолковать? Без черных дыр нам все равно не обойтись, но если сегодня у тебя разговор о них вызывает дискомфорт: любимая девушка, можно сказать, в черную дыру свалила, отложим эту тему до следующего раза. Тогда, может быть…

— Ах ты гад! — Фризе швырнул тяжелый стакан, наполовину заполненный виски, в небритую физиономию. Как ни странно, экран выдержал. Но гость с него исчез, наверное, у вора в законе и правда было мало свободного времени.

Человек, которому однажды взбредет в голову описать частного сыщика Владимира Фризе, непременно столкнется с серьезными затруднениями. Люди, которых он попросит дать ему характеристику, — немногочисленные друзья и многочисленные подруги, бывшие и настоящие клиенты, — могут серьезно разойтись во мнениях.

Одни скажут, что Фризе смелый и вспыльчивый, другие — осторожный и педантичный. Ловеласом и женолюбом назовут мужчины, нежным и преданным любовником — женщины.

Портрет героя всегда окрашен в цвета палитры, которую имеет в своем распоряжении критик. Давать оценку другу или врагу — серьезное испытание для того, кто оценивает. Не зря же сказал какой-то мудрец: «Простим нашим врагам их недостатки, а друзьям — достоинства».

…А телик, как ни в чем не бывало, делился с населением очередным выпуском новостей. Новости не радовали: в Ингушетии убили судью. В Москве на три процента выросло количество толстяков. В Краснодарском крае столкнулись пассажирский автобус с маршрутным такси. Врачи называли количество погибших — как всегда разное, и подробно комментировали состояние раненых.

Отдельным блоком шли экономические новости. Небритый, неряшливо выглядевший человек информировал население о том, что относительно показателей прошлого года инфляция снизилась на три десятые процента.

«Ох, уж эта теория относительности! — вздохнул сыщик. — И угораздило же Эйнштейна ее открыть! И никак не найдется другого мудреца, который бы ее отменил».

По поводу теории относительности у Фризе имелось свое, особое, мнение. Некоторым своим гостям, из особого к ним расположения, он демонстрировал теорию относительности на практическом примере. Подводя какую-нибудь гостью к большому окну в кабинете, он показывал ей два уличных термометра, прибитых с противоположных сторон рамы:

— Правый термометр, — говорил он, стараясь придать голосу особую проникновенность, — я называю оптимистическим. Зимой он показывает температуру на два градуса выше, чем левый, пессимистический. Ведь всегда приятно узнать, что на улице минус восемь, а не минус десять?

Но вот, приходит лето, на улице — июльское пекло. На правом термометре тридцать один по версии старика Цельсия, а на левом — всего двадцать девять. Какой же из них теперь оптимистический? Правильно. Левый! Убедительное подтверждение великой теории?

И, беря гостью за талию, он добавлял:

— Все относительно, подруга, все относительно.

— Все под контролем… — неожиданно для себя пробормотал сыщик, как будто именно он нес ответственность за весь бедлам, который показывали с экрана. Ему пришлось встать с кресла, чтобы выключить телевизор: пульта, всегда лежащего под рукой, не было. Оказалось, что все это время Владимир преспокойно сидел на нем.

В гостиной стоял ароматный, но слегка резковатый запах виски. Будущее выглядело неопределенным.

«Может быть, пригласить батюшку? — подумал Фризе вяло. — Он отслужит в квартире молебен, окропит телевизоры святой водой, чтобы отбить охоту у этих «фантомасов» тревожить мой покой. А потом посудачит на мой счет с матушкой. Или, не дай бог, расскажет о моих видениях в каком-нибудь популярном шоу. Батюшки нынче вполне освоили электронные средства общения с паствой».

…Если быть предельно кратким, требование гостя из «ящика», сводилось к следующему: Владимир должен был познакомиться с известным кинорежиссером Семеном Забирухиным, обаять его, пообещать субсидировать съемки на все лады разрекламированного блокбастера, а потом, когда режиссер почувствует себя Джеймсом Камероном, поставить ему условие — или он заменяет Гарденского, или обещанные на съемки миллионы евро — тю-тю!

«Ну, вот! Тут-то вы и прокололись! — возликовал Фризе. — Не продумали как следует свою тарабарщину. Откуда вы откопали эти миллионы? Уж лучше бы пообещали вооружить меня калашом! Гарденского небось можно запугать игрушечным».

Не зря говорят: черт проявляется в мелочах. Хотя какие уж тут мелочи — миллионы евро!

Правда, в глубине сознания у Владимира все же теплилась надежда на то, что разговор о будущих миллионах, не пустой звук. Ведь говорила