Псих. Два дебила – это сила, три дебила – это мощь - Дмитрий Серебряков

навострила рядом. — Не общий возраст твоих знаний и основной личности, а возраст именно твой.

— Хм…

Этот вопрос поставил меня в тупик, заставив серьезно так задуматься. А сколько действительно мне лет? Прошлую свою жизнь я не помнил, но есть знания оттуда. Осознал я себя уже в мире Азрила, когда мне было семь лет, но при этом эти самые семь лет я хоть и смутно, но помнил. Можно их считать за возраст? Или можно ли считать три года в коме тоже жизненным опытом? Я ведь как бы там жил, хотя и в иллюзии.

Если подходить к данному вопросу напрямую, то мне как бы всего восемь лет получается. Или точнее, девять. Но с другой стороны, многие ведь не помнят своего детства. Точнее, помнят, но смутно. Обычно более-менее нормально мы воспринимаем себя после лет десяти. Но я-то себя с семи лет мало того, что воспринимал, так ещё и мог вспомнить каждый прожитый день. Да еще и с сознанием взрослого человека. Или не взрослого? Как определить, если разум опирался на знания из прошлой жизни, которую я не помнил? Я ведь из-за этих познаний развивался совершенно не так, как мои сверстники.

М-да. Вопрос действительно оригинальный и непростой. Хотя, если оценивать возраст адекватно, то по сути я мог дать себе примерно от двадцати пяти и до тридцати лет. Но если брать мои познания, то и восьмидесятилетний старикан мне в подметки не годился. Однако, сложно. И это я еще не знал, сколько там тысяч лет прожило мое то самое альтер-сознание. Впрочем, я о нем ничего не знаю, так что и считать его нельзя.

— Сложно ответить? — улыбнулась на мою паузу эльфийка.

— Ты даже не представляешь, как сложно, — тяжело вздохнул я. — Слишком много факторов. Но если более-менее просто, то пожалуй, от двадцати до тридцати лет. Впрочем, это лишь ощущения физиологические. Все же мое сознание обладает очень глубокими познаниями в различных сферах жизни. Думаю, что даже ты не знаешь и половины того, что знаю я. Несмотря на твои триста лет.

— Жизненный опыт — это не знания, это опыт прожитых лет и совершенных ошибок, — все так же улыбаясь, произнесла она. — Да. Твои познания, как и у любого аватара, довольно обширны. Скорее всего, ты знаешь о магии, науке, боевых искусствах и устройстве мироздания намного больше любого из живущих в мире. Но все это не делает тебя мудрее. Ты умный, но не мудрый.

— Че-то ты намудрила, ушастая, — хмыкнул я в ответ. — И с чего вдруг такие выводы?

— Из твоих поступков, — спокойно развела она руками. — Ты открывал порталы в другие города и применял очень могущественную магию поиска. В итоге многие из городов, где ты побывал, встревожились как разворошенный улей. Целый материк Тартария сейчас на грани большой войны. И все из-за твоих прыжков. Да и на Охуре ситуация не намного лучше. Они ведь решили, что это козни врагов.

— Если ты думаешь, что я этого не понимаю, то ты ошибаешься, — легкомысленно отмахнулся я. — И ежу понятно, что правители городов в панике пытаются понять, что произошло в их городах. Вот только моей вины здесь нет. Ибо тот, кто хочет начать войну, ищет повод, а тот, кто хочет мира, ищет истинную причину, очень часто предпочитая закрывать глаза на ту или иную проблему. Потому как плохой мир всегда лучше хорошей войны.

— Но если бы не было тебя, то и повод не появился бы, — иронично возразила эльфийка.

— Удивительная бездушность, — возмущенно встряла лисичка. — Как так можно относиться к чужим жизням? Из-за твоего «спускания пара» многие умрут. Неужели ты этого не понимаешь?

— Каждый миг в мире кто-нибудь да умирает, — философски пожал я плечами. — Если бы не я, то чуть позже нашлась бы другая причина. Так что нечего валить все на меня.

— Может быть нашлась, а может и нет, — возразила эльфийка.

— Так. Короче, — решил я обрезать эту глупую тему. — Вы мне что, собрались тут мораль читать? Одна, которая предала свой народ и побежала в ученицы к аватару Хаоса, а вторая всю свою жизнь прожила рабыней? Серьезно? Не вам меня учить, как мне жить. Если не нравятся мои принципы, то можете валить на все четыре стороны. Я держать не буду.

Почему-то после моих слов они обе переглянулись и странными взглядами уставились на меня. И почему мне кажется, что они как будто о чем-то между собой договорились? Вот она, вся суть баб. Один взгляд, и уже че-то там решили. Как это у них работает? Синхронное мышление, что ли?

— Ты не так нас понял, — успокоительно произнесла ушастая. — Я не собираюсь вас чему-то учить, учитель. Просто высказала свое мнение. Но если вы против, то я в следующий раз промолчу.

Я бы и хотел что-то ответить, но что? Сказать, чтоб молчала со своим мнением? А что, если оно будет важным? Хотя чего я парюсь? Ну хочется ей потрындеть со своими нотациями, и пусть. Мне-то что с того? Если будет что-то полезное, приму к сведенью, а если нет, то забуду, и всех делов.

— Пофиг, — махнул я рукой. — Можешь высказываться сколько хочешь. Главное, не указывай мне, что делать и как мне жить, и все будет хорошо.

— Как пожелаете, учитель, — серьезно и лишь с легким поклоном произнесла она.

Сколько я ни старался, но так и не смог различить в ней хоть тень фальши. Кажется, она действительно приняла мои слова к сведенью и все.

— А ты, лисенок, что решила? — перевел я взор на молчаливую и задумчивую девушку.

— Фью! (︶︹︺)

Видимо это означало, что она… Эм… Че-то иногда я не особо понимал ее эмоции.

— Настя не против продолжить путешествие вместе, но она не одобряет ваше поведение, — спокойно перевела эту эмоцию эльфийка.

— Фью! — последовало утвердительное и решительное восклицание.

— Эм… Ну ок, — растерянно произнес я, но увидев недоумение, пояснил. — «Ок» на моей родине означает «хорошо».

— А. Язык богов, поняла, — тут же кивнула согласно ушастая. — А вы можете меня ему научить?

— Зачем тебе? — удивился я. — У вас же здесь нет такого же языка.

— Не в этом дело.

— А в чем?

— У меня есть хобби, — смутилась неожиданно эльфийка. — Я люблю изучать разные языки. Например, я знаю все языки и наречия на всех материках. А вот это ваше «ок» я уже встречала раньше. В древних рукописях, что описывают общения с аватарами богов и сами богами, это слово редко, но все же попадалось.

— То есть ты решила, что это язык