Столпы земли - Кен Фоллетт

Вдруг Том увидел человека, нижняя часть лица которого была замотана шарфом.

Он шел по деревянному мосту. Вместе с ним были еще двое. Тут Тома осенило, что вор мог явиться в Солсбери со своими сообщниками: лысым и тем, что был в зеленом колпаке. Правда, ни того ни другого в городе Том не видел, но вполне возможно, что, войдя в город, они разошлись, а возвращаясь обратно, снова встретились. Проклятие! Едва ли он справится с тремя разбойниками. Но, когда они подошли поближе, группа разделилась, и Том с облегчением понял, что эти двое вовсе не спутники вора, а крестьяне, скорее всего отец и сын, с темными, близко сидящими глазами и крючковатыми носами. Они направлялись в Портуэй, и тот, что обмотался шарфом, следовал за ними.

Когда разбойник приблизился, Том с сожалением отметил, что он был абсолютно трезв.

В этот момент на мосту появились женщина и девочка — Агнес и Марта. Это встревожило Тома. Он совершенно не предполагал, что, когда встретит вора, они окажутся рядом. Однако иначе и быть не могло, ибо Том сам же и приказал Агнес следить за грабителем.

Напряжение Тома росло по мере того, как они приближались к нему. Он был таким большим и сильным, что в сложных ситуациях люди обычно предпочитали уступить ему, но разбойники — народ отчаянный, и трудно сказать, что может случиться, если начнется драка.

Двое крестьян прошли мимо, они пребывали в легком подпитии и оживленно беседовали о лошадях. В правой руке Том сжал вытащенный из-за пояса железный молоток. Он ненавидел воров, которые только на то и способны, что отнимать хлеб у порядочных людей. А этого он вообще готов был прибить без колебаний.

Приблизившись, разбойник, казалось, начал замедлять шаги, словно почуяв опасность. Том выждал, когда тот подойдет на расстояние четырех-пяти ярдов — слишком близко, чтобы убежать назад, но слишком далеко, чтобы попытаться проскочить вперед, а затем, перекатившись через бугор и перемахнув через канаву, загородил ему дорогу.

Вор остановился как вкопанный и вытаращил на Тома глаза.

— Ты чего? — нервничая, проговорил он.

«Не узнал меня», — подумал Том.

— Вчера ты украл мою свинью, а сегодня продал ее мяснику.

— Да я ни…

— Не отпирайся, — сказал Том. — Отдай мне деньги, которые ты получил за нее, и я тебя не трону.

В какое-то мгновение ему показалось, что вор именно это и собирался сделать, и, глядя, как тот колеблется, он почувствовал, что напряжение спадает. Но затем разбойник резко повернулся и бросился прочь — прямо на Агнес.

Он не успел разогнаться достаточно для того, чтобы сбить ее с ног — а она была не из тех женщин, кого можно легко повалить, — так что некоторое время они стояли друг против друга, переступая то вправо, то влево в каком-то неуклюжем танце. Наконец, поняв, что она нарочно преграждает ему путь, вор оттолкнул ее в сторону и попытался прошмыгнуть мимо. Но Агнес ногой зацепилась за его колено, и они оба свалились на землю.

Том метнулся к ней на помощь. Его сердце бешено колотилось. Грабитель, уперевшись коленом в спину Агнес, уже вставал. Том, схватив его за шиворот, грубо тряхнул и, прежде чем тот сумел обрести равновесие, швырнул в канаву.

Агнес поднялась на ноги. К ней подбежала Марта.

— Все в порядке? — быстро спросил Том.

— Ага, — кивнула жена.

Двое крестьян наблюдали за этой сценой, не понимая, что происходит. Вор начал вылезать из канавы.

— Он разбойник! — крикнула Агнес крестьянам, чтобы убедить их не вмешиваться. — Он украл нашу свинью.

Те ничего не ответили, но продолжали стоять и смотреть, что же будет дальше.

— Верни мои деньги и можешь проваливать на все четыре стороны, — снова сказал Том.

Вор выбрался из канавы и быстро, словно крыса, рванулся к Тому, направив ему в горло нож. Агнес завизжала. Том уклонился. Нож блеснул прямо перед его лицом, и он почувствовал, как щеку обожгла боль.

Он отступил на шаг и, когда снова сверкнуло лезвие ножа, взмахнул молотком. Разбойник отскочил назад. И нож и молоток, не встретив преграды, со свистом рассекли сырой вечерний воздух.

Несколько мгновений они неподвижно стояли, глядя друг другу в глаза и тяжело дыша. Том чувствовал острую боль в щеке. Теперь он осознал, что они равные противники, ибо хотя Том и был крупнее, но у вора был нож, оружие более грозное, чем молоток каменщика. Холодок пробежал по спине, когда он понял, что находится на волосок от смерти. Том почувствовал, что ему трудно дышать.

Краем глаза он увидел какое-то внезапное движение в стороне. Вор тоже заметил и, метнув взгляд на Агнес, быстро пригнулся, уворачиваясь от брошенного ею камня.

Действуя с быстротой человека, охваченного страхом за собственную жизнь, Том замахнулся, намереваясь обрушить молоток на опущенную голову разбойника.

Но в это время вор снова распрямился, и удар пришелся по лбу, в то место, где проходит линия волос. Разбойник зашатался, но не упал.

Том ударил еще раз.

На этот раз у него было достаточно времени, чтобы как следует прицелиться, ибо ошеломленный вор находился в полубессознательном состоянии. Том подумал о Марте и вложил в удар всю свою мощь. Негодяй упал, словно брошенная кукла.

Однако Том был ранен слишком серьезно, чтобы почувствовать облегчение. Он опустился на колени рядом с вором.

— Где кошелек? Где кошелек, черт побери!

Переворачивать обмякшее тело было трудно. Наконец Том уложил его на спину и распахнул плащ. К поясу был подвешен большой кожаный кошелек. Том расстегнул его. Внутри находился мягкий шерстяной мешочек на веревке. Том вытащил его. Он был пуст.

— Ничего нет! — воскликнул Том. — Должно быть, где-то есть еще один.

Он вытянул из-под бесчувственного тела плащ и тщательно обыскал его. Никаких потайных карманов не было. Тогда он стянул ботинки. И в них ничего не оказалось. Снял с пояса нож, отрезал подметки. Ничего.

Теряя терпение, он просунул нож за ворот шерстяной туники разбойника и одним движением распорол ее до талии в надежде найти спрятанный пояс с деньгами. Увы.

Тело вора лежало в грязи посередине дороги, раздетое, если не считать чулок. Двое крестьян вытаращились на Тома, словно он сошел с ума.

— У него нет денег! — сказал он вне себя от бешенства.

— Должно быть, все спустил в кости, — с горечью произнесла Агнес.

— Надеюсь, он уже горит в аду.

Агнес опустилась на колени и приложила руку к груди разбойника.

— Сейчас он именно там. Ты убил его.

Они начали голодать уже к Рождеству.

Зима пришла рано и была невыносимо холодной. На деревьях еще висели яблоки, когда первый снег припорошил поля. Говорили, что это всего лишь внезапное похолодание и оно долго не продлится, но потепление так и не наступило. Крестьяне, припозднившиеся с осенней пахотой, ломали плуги в окаменевшей земле. В деревнях спешили резать свиней и солить мясо на зиму, а богатые помещики забивали Скот, ибо зимние пастбища не смогут прокормить такое поголовье. Но бесконечные морозы нанесли непоправимый вред растительности, так что и оставшимся животным есть было нечего. Когда опускались сумерки, в деревни стали наведываться обнаглевшие волки, которые хватали тощих кур и ослабевших от голода детей.